Иоанна Хмелевская - Мы все под подозрением

Я посмотрела на все это и с ужасом сказала:

– Панове, что вы делаете? Иоанна завтра скончается на месте.

– Что вы можете рассказать об этом столе? – решительно спросил капитан.

– О чем вы говорите? Не понимаю...

– Я прошу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете об этом столе.

Откуда он взялся, когда и что с ним происходило... Не знаю, что еще...

Я несколько удивилась, но начала рассказывать историю этого неодушевленного предмета.

– Он был сделан на заказ. Не знаю когда, наверное, есть какие-то квитанции. Был спроектирован, как и вся наша мебель, бывшим нашим директором и Витеком. Он весьма уникален, другого такого же не найти. Речь шла о том, чтобы он мог быть соединен со столиком для пишущей машинки, который по этой причине имел только две ножки, а не четыре. Когда он сложен и отцеплен, то лежит вон на том шкафу, потому что здесь очень тесно. Сзади у этого стола есть петли именно для этого соединения, вот здесь, видите? Наверху лежало стекло. Иоанна запирала его очень основательно, чтобы у нее ничего не стащили. Не знаю, кто его делал, наверное, какая-то мебельная фабрика. Витек наверняка знал...

– Это все?

– Ничего больше я вспомнить не могу.

– Откуда мог вылететь этот ключ? Как вы думаете? Из ящика?

– Если они заперты, то это исключено. У них была такая планка... ведь вы сами видите? После запирания в них не оставалось щелей, в чем мы не раз убеждались. Невозможно было даже поднять замок.

– Нам тоже так показалось. И тем не менее, откуда?

– Вот уж не знаю.

– Надо разобрать его на составные части, – хмуро сказал прокурор.

Я подумала, что, может, это и лучше, потому что отсутствие стола в этом случае можно будет свалить на следственные власти, и нам удастся уйти живыми и-з рук Иоанны. Я с интересом приглядывалась к акции по уничтожению нашего имущества, проводимой очень осторожно и методично.

Это продолжалось не слишком долго. Сразу после снятия верхней крышки открылось что-то странное, на что дилетант даже не обратил бы внимания. А я обратила, по той простой причине, что неоднократно собственноручно накладывала эту часть, служащую столиком для машинки. Под крышкой стола было углубление, в которое вставлялась крышка столика, и там должно было быть достаточно места, чтобы всем этим маневрировать. Места было даже слишком достаточно.

Когда он просто стоял, в нормальном состоянии с крышкой наверху, это было совершенно незаметно. Но теперь можно было заметить, что между крышкой и доской с углублением находилось место, в которое можно было всунуть плоский ключ. Разумеется, в тот момент, когда весь стол рухнул, ключ имел полное право вылететь.

Да, если ключа не было в кармане ни у кого из нас, то это было единственное место, в котором он мог находиться! Я подумала, что через минуту, наверное, сойду с ума, потому что человек, который лучше всех знает этот стол и мог таким образом его использовать, была Иоанна. Откуда тут взялась Иоанна, которая с самого начала имела алиби?

– Дактилоскопия, – тихо проворчал капитан прокурору. – Хоть раз мы получили ключ, с которого, может быть, удастся что-то снять.

– Если он держал его за этот плоский конец, – с сомнением проговорил прокурор, – а если иначе...

– Должен был так держать, вот посмотрите... Только так мог его всунуть... Нет, думаю, нам удастся это сделать, подождем результатов.

Внезапно они вспомнили обо мне.

– У нас к вам, собственно, есть совсем другое дело. Может быть, пройдем в конференц-зал...

– А откуда вы здесь появились в такое время? – с интересом спросила я капитана. – Ведь вас здесь уже не было?

– Из-за вас. Мы звонили вам сначала домой, а потом сюда. Кто-то сказал, что вы здесь, но не хотел позвать вас к телефону.

– Да, скорей всего, вы попали не на самого трезвого человека.

В конференц-зале они какое-то время наблюдали за мной какими-то особенными взглядами. Я снова почувствовала легкое беспокойство.

– Может быть, вы, наконец, скажете нам правду? Как вам пришла в голову мысль о тайнике в квартире жертвы?

Я почувствовала гораздо большее беспокойство.

– Клянусь вам, что я сказала правду. Я вообразила это себе. Думаю, что в тех видениях, в которых я вам признаюсь (я уже почти начинаю чувствовать отвращение к ним), я принимала подсознательно во внимание профессию Тадеуша. И сама я более-менее знакома с санитарным оборудованием. Это была единственная возможность. Умоляю вас, скажите ради Бога, неужели и это совпало?!

– Совпало, – холодно ответил капитан. – Ничего подобного у меня еще в жизни не случалось, ведь это совершенный абсурд! Но совпало с одной разницей: не было там никакой коробочки из-под какао, просто пластиковый пакет.

– И что?.. – спросила я замирающим голосом.

– И теперь у нас уже нет никаких сомнений, но сначала мы хотели бы выяснить некоторые подробности. Кто получил первую награду на вашем внутреннем конкурсе красоты для мужчин?

Разных вопросов я могла ожидать, но только не такого! Я ошеломленно смотрела на них, пытаясь собраться с мыслями.

– Сейчас, – в отчаянии сказала я. – Панове, имейте жалость! Я понимаю, что иногда я была для вас невыносима, но ваша месть несоразмерна!

Что это значит?

– Я спрашиваю, кто получил первую награду в конкурсе красоты? Это, по-моему, звучит понятно?

– Марек, – все еще ошеломленно ответила я. – Но какое это имеет отношение?!

– Да так, ерунда. Вам знакома эта подпись?

Они вынули откуда-то и показали мне фрагмент письма, на котором виднелась неразборчивая каракуля. Я замерла, глядя на него, и у меня перехватило дыхание.

– Да, – тихо ответила я через минуту.

– Может быту вы знаете, кому она принадлежит?

– Неважно, – так же тихо ответила я. – Этого человека нет в Польше, прошло уже полгода...

– В таком случае, может быть, имеет значение, с кем он переписывался?

– Со мной...

– Мы так и предполагали. Разумеется, на основе ясновидения. В такой же степени, в какой ясновидением являются ваши озарения, касающиеся тайников в квартирах ваших покойных сослуживцев...

Бомба разорвалась. Молния ударила прямо в меня. Следственные власти совершили супероткрытие. Я была сообщницей Тадеуша и отдала ему это письмо, чтобы он мог шантажировать невинную жертву. Поэтому я предвидела его смерть, поэтому знала о тайнике... Интересно, что еще я сделала? Уж не убила ли его?

Прокурор для меня потерян. Даже вся преисподняя, полная наиспособнейших дьяволов, ничем мне уже не поможет. Как я могу им хоть что-нибудь доказать?!

– Безнадежно, – сказала я, подавленная до последней степени. – У меня есть только один-единственный свидетель. Может быть, Иоанна еще помнит, что около Нового года исчезло адресованное мне письмо?

– Вы знаете об афере, описанной в этом письме?

– Не знаю. Знаю. Нет, не так. Более-менее что-то знаю, но мало. Не знаю, что описано в этом письме, потому что никогда его не читала.

– Вы, надеюсь, знаете, что сокрытие сведений о преступнике тоже является преступлением?

– Ну так отдайте меня под суд! Только перед этим скажите, кто, черт побери, этот преступник?

Внезапно из центральной комнаты донеслись испуганные крики и какой-то грохот. Капитан в бешенстве сорвался с места и выскочил из конференц-зала.

Прокурор, до этого смотревший в окно, резко повернулся ко мне.

– Прошу вас, скажите, наконец, правду!..

– Я сказала правду. Даю вам честное слово. Спросите у Иоанны, ну я не знаю, сделайте что-нибудь! Это чушь собачья насчет укрывания преступника, я не хочу, чтобы вы предполагали нечто подобное! Вы считаете меня его сообщницей? Это полная глупость!..

– Разве вы не понимаете, что все указывает именно на это? Что вы только притворяетесь?

– Чушь! – отчаянно крикнула я. – Если бы все было так, я всего этого не говорила бы! Сидела бы тихо!..

Капитан вернулся еще более разгневанный. Совершенно игнорируя меня, они собрались и поспешно ушли. Я осталась сидеть, всеми силами стараясь найти какие-то ужасные слова, которыми смогла бы навек проклясть ненавистное воображение...

***

Поздним вечером позвонил прокурор.

– Прошу прощения... – только и сказал он. – Вы должны меня извинить...

***

Первыми на работу пришли Влодек и Стефан и совместно с пани Глебовой уничтожили следы вчерашних поминок. Остальные подтягивались постепенно, мучимые жуткой головной болью после вечернего пьянства. Каспер не пришел вообще, не было также Витека, что все восприняли с глубоким облегчением.

Нам было совершенно достаточно ужасного скандала, который устроил Збышек, успевший увидеть остатки вчерашнего пиршества. Иоанна ни слова не сказала относительно стола, но производила впечатление чем-то взволнованной и подавленной.

Следственные власти появились около полудня и потребовали собрать весь персонал в одном помещении.