Сергей Гаврилов - Закон О.М.а

Мамут собрался было обидеться, но предусмотрительная стюардесса задобрила пассажира бутылкой отличного коньяка.

Через двадцать минут в дверях самолёта показался юный блондин с рюкзаком. Знакомый парень, - подумал Мамут. – Я уже с ним летал. Всё время опаздывает, засранец. Чей это сынок?

Молодой человек быстро шёл по проходу.

- Привет, - улыбнулся банкир. – Ты из Николаева?

- В Николаев, - огрызнулся мальчик.

- А ты чей? В смысле – папа кто?

- Дед пихто!

- Не понял, - Мамут не ожидал такой реакции. – Я в Николаеве всех знаю. Как твоя фамилия?

- Дядя, - наглый парень открыл рюкзак и достал iPad, - идите в жопу!

Стюардесса принесла кофр свежих газет. Банкир наугад вытащил «Le Figaro». Раскрученное дело Олеси Макароновой переместилось с первой полосы на третью. Французский журналист в пространной статье писал: «Украинские власти пообещали, что виновным будет вынесен бескомпромиссный вердикт. Хочется верить, что дело жертвы – простой девушки из Николаева – сможет что-то изменить в менталитете украинцев».

В подвальном развороте «The New York Timеs» Мамут прочёл большой материал под заголовком«Вчера вечером умерла жертва николаевских насильников». Газета по-американски обстоятельно сообщала: «Сердце девушки, за состоянием которой в течение двух с половиной недель следил весь мир, утром в четверг остановилось. Теперь главное – какие выводы будут сделаны из этой трагедии.

Тело покойной доставлено на родину – в маленький посёлок Луч. Похороны пройдут в субботу на сельском кладбище. Мать убитой заявила, что она не падает духом и пообещала отомстить насильникам. Кроме того, она сказала, что начала писать книгу о дочери и обязательно родит ещё одну девочку, чтобы назвать её в честь убитой Олеси. Некоторые винят в трагедии мать. Соседи говорят, что воспитанием девушки никто не занимался и она с третьего класса воспитывалась в интернате.

Главный вопрос, оставшийся после смерти девушки, – изменит ли эта трагедия Украину. Напомним, это преступление вызвало большой резонанс: в стране проходили акции протеста, а сторонники жёстких мер активизировались с требованиями вернуть смертную казнь. Теперь, скорее всего, внимание граждан будет приковано к процессу над преступниками. Возможно, решение суда станет переломным для украинской судебной системы».

Ага, прямо сейчас возьмут и изменят! Банкир отодвинул газету. Даже смерть трёх миллионов девчонок не изменит украинского правосудия. Кто его будет менять? Те, кто впитал с молоком матери, что свобода – это ничем не ограниченная воля? Чем ты влиятельней, тем больше её в твоих поступках. У британцев свобода каждого заканчивается там, где начинается свобода другого, независимо от социального статуса. А в моей стране? Неограниченная воля всегда порождает насилие. Дочь и жену надо срочно отправить... Сам приеду позже...

Из аэропорта Мамут перезвонил Паулю Ланге.

- Здравствуйте, мой друг.

- Здравствуйте, Сергей.

- Я уже почти дома. Какие планы на завтра?

В трубке пауза и вздох.

- Идём на похороны с дедом.

- Тогда я с вами…

***

- Понимаете, это не городской некрополь, а всего лишь сельское кладбище, и тут сильно не развернёшься…

- Ничего страшного, кому-то придется потесниться. Или вы не понимаете, кого мы тут у вас хороним?!

Уже сорок минут голова сельсовета отбивает атаку напористого общественника. Игорь Бряцалов приехал на дорогой машине в сопровождении чиновника горисполкома и сразу взялся руководить. Началось с того, что он разложил на столе чертёж проекта мемориального комплекса, который в будущем возведут на могиле Олеси Макароновой.

Конструктивистские формы погребального сооружения подозрительно смахивали на всемирно известный прототип. Городской архитектор расстарался на весь аванс: по четырем сторонам многоступенчатого мраморного куба стояли пропорциональные минареты Тадж-Махала, связанные тяжелой якорной цепью. Общую композицию дополняла бронзовая фигура девушки в свадебном платье, которая обнимала котёнка.

Целое здание! Где я возьму землю в центре кладбища под него? – мелькнуло у председателя. - И какого беса делает эта дурацкая кошка на людском погосте?

- Куда потесниться? – сельский голова заранее проигрывал битву. Он устал бороться, но не мог пустить дело на самотек. – Тесниться там некуда…

- Да вы понимаете, что на похоронах будут первые лица города и области?! Приедет весь цвет украинской журналистики, иностранные консулы,– Бряцалов махал руками и раскраснелся. – Вы хотите, чтобы весь мир узнал о том, что бедную девочку похоронили на мусорнике?

- Это не мусорник, простите...

- А что вы нам показали?

- Это территория нового кладбища, которая будет со временем благоустроена, и ваш памятник впишется…

- Не надо мне это «со временем», – Бряцалов разошёлся. – Нет этого времени у нас! Сейчас всё решать надо… и срочно! Ты понимаешь, дедуля, я хочу тебя спасти, а ты сопротивляешься. Думаешь, губернатор тебя по головке погладит, если мероприятие пройдёт на помойке? С тебя мы даже денег не берём, а ты артачишься. Пойми, такие похороны стоят как годовой бюджет твоего грёбаного села! Понятно?!

- Ладно, - вздохнул старик, - пойдёмте что-нибудь поищем.

- Давно бы так, – Бряцалов свернул рулон ватмана с погребальным проектом. – Поедем на нашей машине.

Всё равно сделают, как хотят, - председатель набросил куртку, - упираться бессмысленно. Люди потом сами разберутся…

Чёрный внедорожник с номерами горисполкома заехал прямо в ворота кладбища. Бряцалов по-хозяйски огляделся по сторонам.

- Так. Вот здесь будет, – показал пальцем на центральную аллею.

Палец попал в небольшое асфальтированное пространство рядом с мемориалом погибшему герою афганцу, именем которого названа улица в селе.

- Здесь нельзя, - председатель отвернулся, - люди не поймут…

- Поймут! Объясните.

- Здесь нет места. Мы не можем переносить прах погибшего воина. Нужно специальное разрешение, общественные слушания… Это займёт время…

- Какие слушания? – Бряцалов стал красным. – Спилим дерево и в аккурат поместим нашу девочку. Она ведь наша, правильно? Или по этому пункту у вас тоже будут возражения?

- Нельзя дерево. Эту тую посадили родители солдата…

- Ничего страшного, мы пригласим ландшафтного дизайнера и потом грамотно озеленим территорию. Слушай, дед, пригони сюда народ, пусть весь этот зимний триппер поубирают… Бордюры побелят, листья вывезут…

- Да некого пригонять… Все на работе… в городе… Бряцалов полез в карман, вытащил горсть разноцветных купюр и протянул председателю.

- Вот, тебе. Найди каких-нибудь бомжей, устрой субботник. За пару пузырей они всё вылижут. Мне тут надо ещё вопросы порешать. Давай, не расслабляйся, завтра серьёзные люди к тебе в гости приезжают…

***

- Не расслабляйся, дед, ты должен у меня выглядеть на все сто… - Пауль помогал Рихарду Ланге надеть костюм.

Старый солдат медленно выздоравливал. Он ещё не мог самостоятельно ходить, но уже бодро крутил здоровой рукой колесо инвалидной коляски, перемещаясь из палаты в палату. Голос стал твёрже, вернулся аппетит. Среди лежачих больных появились друзья. Рихард в какой-то момент стал в больнице живой легендой. Под занавес жизни обрёл популярность человека, который вспомнил боевое прошлое и самостоятельно разобрался с бандой грабителей.

Весь последний день немец готовился к похоронам, как к собственной свадьбе. С утра его отвезли к парикмахеру. Там побрили, подстригли и вернули в больницу. Сын привёз строгий костюм с галстуком. В обед должен был приехать Мамут и доставить Пауля с Рихардом на сельское кладбище. Дед успокоился, выключил эмоции, стараясь думать не об убитойдевочке, а о предстоящем перелёте во Франкфурт. Николаев в один миг стал для него мёртвым прошлым, в котором не хотелось жить ни минуты.

- Здравствуйте, Роман Захарович.

- Откуда вы знаете моё русское имя? – Ланге было не до смеха, но он не мог не пошутить на эту тему. - Вы из органов?

- Нет, Роман Захарович, - улыбнулся Мамут, - я не из КГБ. Я учился с вашим сыном в одной группе. Мы когда-то приезжали к вам в Пересадовку. Помните, раков варили? Меня зовут Сергей.

- Как же, как же… конечно, помню. Вы дружили… Сергей. Мы уже едем?

- Похороны в четыре, Роман Захарович, - банкир глянул на часы, - можем понемногу выдвигаться.

К посёлку Луч на машине Мамута добрались быстро. Прямо на въезде в село проехали стоявший у обочины милицейский патруль, длинную очередь автобусов и несколько десятков автомобилей.