Илона Волынская - Конкурс неприятностей

– Прими! – скомандовала я, и он послушно подался вправо. – Ах ты ж мой хороший, запомнил! – я немедленно сунула ему оставшееся яблоко. Он довольно захрупал, а я достала из ящика щетки и принялась надраивать его роскошную шкуру. – Эй-эй, стоять! – Димка слопал яблоко и плавно так, типа, никто никуда не идет, попытался выбраться из денника. – Во-первых, уважающий себя конь не может появиться на людях недочищенный, как полкартошки. Так что извольте подождать, пока я закончу, сударь! А во‑вторых, без ногавок[5] никуда не пойдешь! – Я присела застегнуть ногавки и огребла хвостом по физиономии. – Уздечку наденем, и я тебя выведу. Нет, дорогой мой, хочешь не хочешь, а если нам с тобой работать, трензель[6] нужен. Я знаю, ты эту железяку жевать не любишь. А яблочки ты жевать любишь? Яблочки – только для тех, кто работает, а кто не работает, тому, извиняюсь, фигушки. Вот молодец! – Я вывела Димку в коридор и тут увидела Лиду, в задумчивости застывшую перед денником.

– Ты что, тут так все время и стоишь? – обалдело выдохнула я, оглядываясь на своего полностью вычищенного и снаряженного Димку.

– Нет, вообще-то я уже успела конюшню по кругу оббежать, – рассеяно обронила Лида. – Сашь, ты Банни не видела?

Я оглядела пустой денник с табличкой «Ганнибал» и отрицательно покачала головой.

– Мне Светлана Викторовна велела его почистить и промять, тут скоро прокатчики кататься приедут… а его нет! – развела руками Лида.

Банни, он же Ганнибал, еще совсем не старый, одиннадцатилетний клеппер, помесь пони и лошади, споко-о-ойный… как пуфик на ножках. И как все клепперы, не сильно высокий – самое то детишек и не сильно толстых мамаш катать. Все девчонки в нашей конно-спортивной школе в первый раз в седло именно на нем садились! Он такой классный – как глянет на тебя из-под челки, так ты ему все отдашь: и сахар из карманов, и морковку из сумки, и йогурт из своего обеда.

– Наверное, кто-то его уже работает… – неуверенно предположила я.

– Ага, а Светлана об этом не знает! – фыркнула Лида.

– Ну, вдруг из старших кто-то взял? – предположила я.

– Разве что Костян, – буркнула Лида, и в голосе ее прозвучало явное неодобрение. Костя и еще Ольга – это наша элита, кандидаты в мастера спорта. Лидка до них пока не дотягивает, но старается.

– Хотя на фига Костику клеппер, если ему Арсенала отдают? – процедила Лида.

Я сочувственно поглядела на нее – не только у меня горе. Арсенал – тот самый ахалтекинец, совершенно потрясающий конь! Барьеры берет чистенько, верхние жерди не сбивает, всадников в автономный полет по высокой траектории не запуливает, в общем, конь-самовоз – в смысле сам неплохо соображает, что на конкурных соревнованиях делать. Конечно, чтоб он таким стал, ого-го сколько труда вбухать пришлось. Но его же не одна Лида тренировала, там и Костик работал как проклятый, и Ольга. А что на чемпионат страны на Арсенале поедет Костик, мы все давно догадывались. Костяну единственному к чемпионату восемнадцать исполнится, а Арсенал даже конкуриста в сто раз хуже способен на первое место вывезти. И будет у нас новый мастер спорта, школе это нужно! Но Лиду я понимала как никто: плевать, чего там нужно школе, за такие соревнования и такого коня убиться можно!

– Не расстраивайся, – пробормотала я. – Ты все равно выступишь, пусть на другом коне, но ты классно ездишь.

– Только хуже Костика! – злобно самокритикнулась Лидка. – Вот и дали бы Арсенала мне! Все-таки берут меня в Англию учиться, – после короткой паузы буркнула она. – С середины сентября можно начинать. И стипендию дать могут… Но это только если будут победы.

– Круто. Поздравляю! – инскренне обрадовалась я.

– С чем? – криво усмехнулась она.

Я в ответ только кивнула. Ну да, принять-то ее в английский колледж приняли – а жить на что? Без стипендии приглашение на учебу так и останется красивой бумажкой. На то, чтоб добыть стипендию, Лидке остается меньше трех месяцев, а Арсенала отдали Костику…

– Светлана Викторовна уперлась – и ни в какую… – Лидка безнадежно махнула рукой.

Ну и чем я могу ей помочь?

– Я сейчас Димку работать буду, – решительно объявила я. – Посмотрю, где Банни, а если увижу Костю, спрошу его!

– Ладно. Только Светлане не говори. – Лида замялась и наконец выдавила: – Когда мне про Арсенала сказали, я того… выступила по полной. Если сейчас еще окажется, что Банни пропал…

Похоже, Лидка и впрямь неслабо выступила, если так тушуется, – конники вообще стеснительностью не отличаются, а Лида даже среди нас виртуоз художественного слова.

– Я пока денник отобью. – Лида взялась за лопату и принялась наводить в деннике чистоту, соскребая с пола навоз и подмокшую солому, а я ухватила Димку за узду и повела ходить.

– Держаться слева на уровне плеча лошади… – как молитву бормотала я себе под нос.

С первым конем, моим любимым, Светлана Викторовна меня всему учила: и как «с земли» работать – ну, когда рядом идешь, и заседлали мы его в первый раз вместе, и на барьер я его при ней повела. А с Димкой, типа, я уже все знаю, сама-сама! Ну да, будто я помню, с чего три года назад с любимым начинала! Вот и мучаюсь: Интернет перетрясла, книжек по лошадиной психологии накупила, и чем дальше, тем больше боюсь сделать что-нибудь не так. А это плохо – лошадь мои бренчащие нервы сразу чует. Конь не собака: даже мелкая чихуа-хуа, по сути, хищник, одомашненный для охоты и защиты человека. А конь хоть и здоровенная зверюга, но травоядная, и сам от всадника защиты ждет. Нет, мой Димон – он и подраться с другими жеребцами не дурак, но стоит появиться чему-то непривычному, так он норовит мне на шею запрыгнуть и всеми четырьмя копытами вцепиться: спря-я-ячь меня, я боюсь! Но если чует, что я сама испугана – все, до свидания, какой от тебя толк? И нечего тут распоряжаться, я, великий и могучий скакун, буду делать, как сам захочу!

– Ты что тут делаешь? – раздался за спиной резкий, чуть гнусавый голос.

Я с перепугу подскочила… а-а, блин, повод дернула со всей дури! Димка заплясал на месте, пофыркивая и мотая головой.

– Спокойно, все хорошо, совсем ничего не случилось! – Руку там, где по ней проехался повод, жгло так, что хотелось засунуть ее в рот по самый локоть. Не переставая поглаживать нервничающего Димку, я обернулась. Ну вот, явление. Не помню ни как называется его должность, ни как его самого зовут, но этот мужик руководит нами от городской администрации. Раньше у нас другой был, мы с ним четыре года жили душа в душу: мы тут, в школе, а он у себя в администрации, разве что Светлана Викторовна к нему с отчетами ездила. А потом были очередные выборы, тот, старый, оказался коррупционер, поэтому уже две недели у нас новый – и таскается сюда через день, зараза такая!

– Я спросил, что ты здесь делаешь? – в голосе этого… Администратора появились визгливые нотки, Димка снова попятился и попытался выдернуть у меня повод.

– Хожу, – коротко буркнула я, пытаясь успокоить жеребца.

– А лошадь зачем за собой таскаешь?

– А зачем мне ходить, если без лошади?

– Если тебе нужна компания, возьми подружку и с ней ходи!

Моя рука замерла на Димкиной шее – я вдруг отчетливо представила, как натягиваю узду на Лиду и, держась у ее левого плеча, шагаю с ней по территории!

– Тут конная школа, сюда не для того приходят, чтоб ходить! Тут скакать надо! – и он выразительным жестом указал на Димку.

Я невольно шагнула вперед, прикрывая коня собой:

– На нем еще нельзя скакать! У него спина слабая!

– И кто ж тебе разрешил выводить больную лошадь?

– Он не больной! – я почувствовала, что офигеваю. – Он еще маленький!

Мужик поглядел на возвышающегося над моим плечом жеребца. Ну да, Димка крупный, но это же не мешает ему быть маленьким!

– Ему всего два с половиной года!

– Лошадь не человек, девочка. – На меня поглядели снисходительно. – Два года – вполне взрослое животное.

– Это кот в два года взрослое животное! А у коня еще позвонки не срослись! – я провела ладонью по Димкиной спине. Спокойно, я же терпеливая, мне потому и разрешают молодых лошадей заезжать. Но с лошадьми проще, лошадь тебя разве что башкой о барьер приложит, а вот люди… – Его сейчас надо с земли тренировать: вот так ходить с ним рядом, учить останавливаться… В бочке работать потихоньку… – и пока этот псих не начал объяснять мне, что лошадь в бочку не влезет, я ткнула пальцем в сторону широкого натоптанного круга с пятачком для человека посредине. – Это вон там, берешь коня на корду… веревка длинная такая… рысь с ним тренируешь, галоп…

– А вот я узнаю, можно ли тебе брать лошадь и делать с ней что в голову взбредет! – угрожающе выдал Администратор.

Тяжело человеку в пятнадцать лет: ты уже видишь все взрослые глупости, но послать по-взрослому еще не можешь.