Анатолий Антонов - Полковник по сходной цене

Факир легко спрыгнул с камня, и Колобок, первый раз оказавшись так близко к нему, подивился его необычайной худобе и высокому росту.

Во всей фигуре Факира, как показалось Колобку, было что-то необычное и даже сверхъестественно страшное, что внушало к этому человеку какое-то странное уважение.

– Пойдем, – сказал Факир. – Сейчас немного отдохнем, а завтра будем думать, как нам лучше поступить.

– Значит, ты согласен?

– Посоветоваться надо с братвой, – сказал Факир, помедлив немного. – И еще…

– Что?

– С братками моими будь поосторожнее, – предупредил Факир. – Я им скажу, конечно, чтобы тебя не трогали, но все-таки… Они все на взводе – который день в чужом городе. Местные наезжают, когда мы в городе показываемся. Того и гляди наше убежище вычислят… Вообще, постарайся с ними не общаться и держись поближе ко мне. Понял?

– Понял, – сказал Колобок и улыбнулся.

«Никуда Факир от меня не денется, – убежденно сказал он себе. – Он и его братки сейчас в таком состоянии, что им нужна встряска. Так что за мое предложение они ухватятся с охотой».

Факир шел впереди него легкой, немного подпрыгивающей походкой.

– Руки за спину. Лицом к стене.

Заложив руки за спину, Тамара повернулась к покрашенной отвратительной казенной зеленой краской стене.

Скрипнула обитая кожей дверь.

– Проходи.

Кабинет, очень похожий на кабинет непосредственного начальника Тамары Большакова. Большой портрет Дзержинского на стене над столом.

– Подождите за дверью, – сказал сидящий за столом человек.

Сержант тотчас вышел, прикрыв за собой дверь.

– Проходите, садитесь.

Тамара уселась в кресло напротив стола.

– Ну, здравствуйте, Тамара… Николаевна, – поздоровался с ней человек.

– Здравствуйте, товарищ полковник, – отозвалась Тамара. – Извините, не знаю вашего имени-отчества.

– Иван Сергеевич, – любезно подсказал ей полковник и, колыхнув тяжело налитым телом, перегнулся через стол, протянув Тамаре открытую пачку сигарет. – Закуривайте, пожалуйста.

– Спасибо, – ответила Тамара, – не курю.

– И я не курю, – обрадовал полковник. – Год назад бросил.

– Здоровье бережете?

Полковник едва заметно усмехнулся и отвел глаза от лица Тамары.

– Мы ведь с вами уже виделись, – сказал он. – Только вот познакомиться не успели. Помните – сегодня ночью? Я приезжал по вызову в кафе, где вы работаете.

– Как же, – сказала Тамара, – помню, конечно. Нас ограбить пытались. Мы с остальными кухарками сидели в подвале – все слышали. Очень страшно было.

– А что вы именно слышали? – поинтересовался полковник.

– Стреляли, – добросовестно начала перечислять Тамара, – кричали громко. Взрыв слышали – кажется, граната взорвалась.

– А что кричали?

– Отдавайте деньги – так кричали, – ровно проговорила Тамара. – Где у вас тут деньги?.. – кричали… А впрочем, я могу что-то путать. Очень страшно было, да еще и грохотало так, что я чуть с перепугу не умерла.

– Давно вы работаете в кафе «Мария-Тереза»? – спросил полковник, помолчав, как видно сбитый с толку поведением Тамары.

– Второй день, – ответила Тамара. – Товарищ полковник… То есть Иван…

– Сергеевич.

– Иван Сергеевич, можно поинтересоваться, почему меня арестовали?

– Вас не арестовали, – доброжелательно пояснил полковник, – вас задержали до выяснения обстоятельств. Документов у вас при себе нет, мы в таком случае вынуждены были проверить вашу личность. Может быть, вы в федеральном розыске находитесь.

«Ого, – пронеслось в голове у Тамары, – а это уже хуже. Черт возьми, я в такой ситуации первый раз – милиции опасаюсь. Хотя сама уже чуть ли не десяток лет в органах. Хорошо, что я не назвала им свою настоящую фамилию. А то… Непонятный этот полковник. Пожалуй, я пока поостерегусь открываться ему, кто я на самом деле есть. Уж очень он запанибрата с полупреступником Шошиа. Подозрительно… Позвонить бы мне Степану Аркадьевичу… Нет, не стоит при полковнике. Что же делать-то?»

– Иван Сергеевич, – проговорила Тамара. – Меня два часа продержали в грязной камере, сейчас вот вы меня о чем-то непонятном спрашиваете… Когда мне можно будет домой идти? Понимаете, мне вечером снова на работу выходить – кафе-то разгромили, а нам убираться надо…

– Когда вам можно будет идти домой? – полковник высоко поднял седоватые брови и обнажил в ухмылке золотые коронки на передних зубах. – Дело в том, что на вас, Тамара Николаевна, поступила информация…

– Какая информация? – спросила Тамара.

Полковник вздохнул.

– Вас подозревают в том, что вы второго дня подожгли кафе «Мария-Тереза», – сказал он, – с целью… кражи выручки. А сегодняшний налет совершен также по вашей наводке.

Тамара в течение двух секунд выбирала манеру своего дальнейшего поведения.

– Товарищ полковник! – завопила она так, что сержант, приоткрыв дверь, заглянул из коридора в кабинет. – Товарищ полковник, это не я! Я ни в чем не виновата! Отпустите домой меня! Я…

Она оборвала себя на полуслове и, низко склонив голову, спрятала лицо в ладонях.

«Как я и предполагала, – подумала она, старательно имитируя рыдания, – тети Лены работа. Это она, стерва такая, стукнула. Решила меня в кутузку упечь. Избавиться от соперницы, так сказать… Дура чертова, нужен мне твой Гиви, как позапрошлогодний снег. То есть нужен, конечно, но не в качестве любовника, как она считает. Из ситуации, в которую я попала, у меня только один выход – сыграть дурочку, чем я и занимаюсь. Если все получится, то полковник копать под меня не будет… Ну, наверное, Шошиа ему объяснит, что к чему… Мой социальный статус, так сказать. Хочется верить в это…»

– Тамара Ни… Тамара! – негромко позвал полковник. – Тамара…

Всхлипнув последний раз, Тамара подняла глаза на полковника. Он, не глядя на нее, положил на стол чистый платок, аккуратно свернутый треугольником.

Тамара, поблагодарив, взяла платок.

– Успокойтесь, Тамара, – сказал полковник, хотя Тамара давно успокоилась. – Вас пока никто ни в чем не обвиняет. У нас просто информация, которой мы, кстати говоря, не очень-то доверяем…

– Я знаю, кто донес на меня! – быстро-быстро заговорила Тамара, комкая платочек дрожащей рукою. – Это все тетя Лена, да? Я знаю, почему она меня хочет со света сжить! Ей не нравится, что Шошиа на меня обращает внимание больше, чем на нее… Она все это со зла на меня наговорила, а я ни в чем не виновата…

– Я знаю, знаю, – ласково закивал полковник. – Как – скажите еще раз – ваше имя, отчество и фамилия?

– Тамара Николаевна… Староверова, – повторила Тамара то, что сказала два часа назад, когда ее попросили назваться.

– Где вы жили до того, как приехали в Сочи?

– В Питере.

Полковник ласково и доброжелательно смотрел на Тамару.

– Мы связались с Санкт-Петербургом, – сообщил он. – В этом городе проживает восемнадцать женщин с фамилией Староверова. Только одна из них Тамара, причем не Николаевна, а Петровна.

Тамара пожала плечами.

– Ну, я не знаю… – проговорила она, осторожно положив платочек обратно на стол. – Может быть, у них неправильная статистика… Тем более что я в Питере не прописана уже…

– Назовите вашу настоящую фамилию, – мягко прервав Тамару, попросил полковник. – Зачем вы меня хотите обмануть? Назовите вашу фамилию, мы узнаем, кто вы, и все… Не нужно бояться милиции. Если вы ни в чем не виноваты, то вас никто пальцем не тронет…

«Не нужно бояться милиции… Да я сама из милиции, – подумала Тамара. – Что мне бояться… Если вы ни в чем не виноваты… А есть у меня предположения, что вы, товарищ полковник, злоупотребляете своим служебным положением, сотрудничая с местной преступной группировкой… И это вас надо пальцем тронуть. Вот именно поэтому моего настоящего имени вы не услышите… Надо каким-то образом дать знать о моем положении Степану Аркадьевичу – причем так, чтобы этот Иван Сергеевич ничего не заметил, а то он живо догадается, кто я такая. И вся операция сорвется. А я, после того как в группировке Серго узнают, что я из органов, не проживу и пятнадцати минут…»

– Я вам правду сказала, – тихо проговорила Тамара. – Староверова Тамара Николаевна…

– Ладно, – вздохнул полковник и пожал плечами. Потом зычно крикнул: – Сержант!

Моментально открылась дверь, и в кабинет шагнул сержант, тот, что привел Тамару.

– Отведите задержанную обратно в камеру, – приказал полковник.

Тамара поднялась с кресла.

– Руки за спину, – скомандовал сержант.

Оставшись в кабинете один, полковник встал из-за своего стола и открыл окно, наполнив кабинет уличным шумом. Затем он покосился на телефонный аппарат на столе, усмехнулся и достал из внутреннего кармана кителя сотовый телефон.

Набрал номер, подошел к окну и неожиданно уселся своим грузным телом на скрипнувший подоконник, так что звуки шумной улицы курортного города, густо льющиеся в кабинет, касались его волос, как ветер.