Мария Некрасова - Когда приходит Тварь

– Ты, – говорю, – хотя бы понял, что произошло?

– Ну да! Знаешь, как я испугался! – Он говорил восторженно, как будто я ему фильмы страшные показывала всю ночь.

– Заходи.

– Так у нас получилось?

– Нет. Я не знаю почему, только теперь все еще хуже. И ты...

– Что? Тоже стану оборотнем? Ты не стесняйся, я читал. И уже все обдумал, пока ты бегала. Мы просто будем вместе, и все. Будем друг друга контролировать...

– Поженимся, волчат заведем... Ты соображаешь, что ты говоришь?! «Будем вместе»?!

– Я про волчат не говорил.

– И на том спасибо. Юрка, ты даже не представляешь себе, что это за жизнь, с Тварью. Когда одну ночь в месяц тебя просто нет, а утром ты просыпаешься в лесу, с руками в крови и трупом на совести. Когда все близкие знают и спешат удрать из дома в полнолуние под любым предлогом. Когда они стесняются тебя, не верят тебе и при первой возможности стараются сплавить из дома подальше?! Когда ты – урод?!

– Мне пока нравится... – Фантомас смотрел на меня странно, правда не понимал, что это я. Сел на диван, разбинтовал укушенную ногу.

Ну да: есть еще тоненькие царапины, но к обеду и они сойдут. Обратила я Фантомаса, а он дурак, еще и радуется. Теперь в нашем доме будет два урода.

– Ты скажи, почему с именем не получилось-то?

– Потому что это лажа, Юра. Когда там эти байки про оборотней писались? Кто эти рецепты проверял, кроме нас с тобой? И, может быть, мои девять лет – тоже лажа. Но нам с тобой по-любому начинать сначала.

Фантомас намотал бинт на палец, сходил выкинул, вернулся задумчивый – доходит потихоньку.

– Я не согласен. Есть еще масса рецептов, хоть один да сработает. Надо пробовать и не отчаиваться. Нас же теперь двое?

– Слушай, а что ты Сашке сказал, когда вы две недели со мной не разговаривали?

– Что ты заболела и к тебе никого не пускают.

– В этом слове три гласных.

– Нет.

– Две?

– Ты гадаешь или работаешь?! Сосредоточься, слушай мысли, смотри на зрачки! По слогам думаю, ну? – Фантомас меня бесил. Он с интересом прочел пару книг из того центнера, что я ему дала, усвоил пару простых фокусов и решил, что хватит. Он развлекал ребят во дворе, заставляя то спотыкаться на ровном месте, то забывать выбранную ими же карту из колоды. И мнил себя крутым гипнотизером.

– Ты понимаешь, что с Тварью у тебя не будет второй попытки? Что тебя вообще не будет?! И нужно очень, очень стараться, чтобы хотя бы помнить себя!

– Не нуди, я устал.

– И перерывов на отдых – тоже не будет. Ну-ка заставь меня забыть это слово!

Фантомас протянул руку и несильно двинул мне под коленку костяшками пальцев.

– А!

– Забыла?

– Дурак! Вот что с тобой делать?

– Любить и восхищаться! Правда, Ир, давай прервемся, у меня уже мозги набекрень. Сашка гулять звал... Он обижается, что мы встречаемся без него.

Вот так всегда! Сашку я, конечно, понимаю: всегда гуляли втроем, а тут мы резко от него отстранились. Месяц – слишком маленький срок, а научить Фантомаса нужно так многому. И Сашке не скажешь, не объяснишь, почему мы прячемся от него и секретничаем. Он небось уже себе понадумал!

– Вечером нагуляемся. В конце концов, это тебе надо.

– А кто виноват, что это мне надо? – Типа уел.

– Это не дает тебе права жрать людей. Чтобы их не жрать, ты должен заниматься. Это уже твоя ответственность.

– Да что ты как училка! – Фантомас встал, походил по комнате туда-сюда, повис на двери, как на турнике. – Давай Сашку возьмем заниматься! Ему же не обязательно объяснять зачем. Психология, гипноз-хвать-тебя-за-нос, – по-любому интересно. И веселее будет, и он не будет думать, что мы его кидаем.

Я согласилась, чтобы не обижать Сашку. Хотя идея была дурацкая: вдвоем эти балбесы не будут заниматься вообще. Ну вечерок Сашка с нами посидит, посмотрит. Ну прочтет книжечку-другую, может, сделает пару упражнений. А потом – все. Однажды (очень скоро) один из них скажет: «Что-то мне лень, пойдемте лучше гулять», – и кончатся занятия. Если я их отговорю – в другой раз они сбегут без меня. А потом и в третий, и в четвертый... Я перестану быть их другом и стану училкой, от которой они сбежали. Сперва – на один урок, потом – навсегда. Если пойду с ними – скоро они вообще забудут про занятия и, когда я напомню, просто не поймут. Скажут: «Мы думали, ты с нами». Так и вышло.

Сашка был на горке и не захотел уходить оттуда прямо сразу ради какого-то гипноза. Мы покатались втроем, потом пошли посмотреть, что новенького появилось в кинотеатре, на обратном пути заглянули в чайную, потому что замерзли... Домой вернулись поздно и договорились встретиться завтра после школы. И конечно, ничего не получилось, потому что я возвращаюсь позже мальчишек. К моему приходу они уже давно гуляли и не захотели идти заниматься... На выходные мне удавалось перехватить то Фантомаса, то обоих, но будничные уроки они сами себе отменили.

Я очень переживала, как справится с полнолунием Фантомас, но его, кажется, это не волновало. Я старалась не бегать за ним с книжками, но тревога была сильнее меня, и порой я вела себя глупо. Фантомас видел мою слабость, чего-то себе навоображал и пытался даже дразнить меня. Тогда я сказала, что не буду с ним заниматься, пусть выпутывается как хочет, и он, кажется, вздохнул с облегчением.

Вообще дурацкий был месяц. Я боялась за Фантомаса, пока не поссорилась с ним, я боялась за кого-то еще и бежала к телевизору по сигналу «напоминалки», когда показывали новости округа. Все высматривала трупы: нет ли среди них кого покусанного, не виновата ли я перед ним в чем? Нервный был месяц. А в конце и вовсе случилось небывалое: позвонила мать. Сама. Мне. Последние годы она не очень-то рвется говорить со мной по душам, а тут позвонила на мобильный и сказала невероятное:

– Я взяла несколько дней отпуска, хочу съездить в санаторий под Тулой. Поедешь со мной?

– Почему я? – Просто я растерялась, вот и задала глупый вопрос.

– У меня вроде одна дочка. Ты что, обиделась, что я долго не звонила? Ты же знаешь, у меня командировки...

– Да не обиделась я. Все правда неожиданно. Надолго там? Меня в школе-то отпустят? А Фантомаса можно взять?

– Какого еще Фантомаса?

Я прикусила язык: забыла совсем, что мы в ссоре. Просто приближалось полнолуние, и я хотела быть с Юркой рядом, чтобы он кого не сожрал. Но ведь уже сказала: «Сам выпутывайся...»

– Никакого, забудь. Когда едем?

– Послезавтра и до третьего марта. Номер двухкомнатный, так что можешь взять, кого ты там хочешь. Все, мне некогда.

Я положила трубку и через час уже забыла об этом звонке. Слишком он был... нетипичный, что ли? Как будто приснился. Сны же быстро забываются. А вечером пришел Фантомас.

Родственнички были дома в полном составе. Я вышла на лестницу и с ходу, чтобы не воображал:

– Что, полнолуние приближается? Решил помириться?

– Ну че ты сразу-то?

– Скажешь, не так?

– Да меня достала твоя учеба!

– А тебе она не нужна? Хочешь кого-нибудь загрызть из-за своей лени? Другой бы спасибо сказал...

– Спасибо, Ира, но меня достала твоя учеба.

– ...И ты хочешь, чтобы я следила за двумя Тварями одна?

– Почему, я и сам могу...

– Ну-ну.

– Что? Не веришь?! Да я!..

– Уймись, Фантомас, без тебя тошно. Мы с матерью едем в санаторий до третьего числа. Хочешь быть со мной в полнолуние – придется отпрашиваться и в школе, и дома.

– Легко! Погоди, с кем?

– С матерью – с матерью. Сама в шоке.

– Почему? Я просто твою мать не видел.

– Я тоже, вот уже года три. Короче, вылет послезавтра. Отпросишься – приходи.

Нет, я его не простила. Просто это уже и моя ответственность: ведь этот придурок стал оборотнем благодаря мне. И благодаря мне может кого-нибудь сожрать. А потом еще делать круглые глаза и говорить: «Я не виноват», – ведь он и правда не виноват. Даже я не виновата, я всего лишь урод. Но надо же что-то с этим делать?

Мать заехала за нами рано, тетка еще была дома. Сновала по квартире туда-сюда, собиралась на работу. Машка и вовсе видела сны, и дядя Леша не показывался, наверное, тоже досыпал. Я услышала звонок и вышла потихоньку в коридор.

– Ты еще не готова? – Подстриглась. Куртка новая. В остальном вроде без изменений. Такая же, какой я ее помню. Просто отвыкла.

– И тебе доброе утро. Там что, заезд строго по часам или у нас плотный график мероприятий? Чего в такую рань-то?

– Подерзи еще! Бегом умываться – собираться. Я не раздеваюсь. Другая бы обрадовалась...

Ругаться не хотелось. Я заперлась в ванной, включила воду на полную, да так и стояла несколько минут, опершись на раковину. Из коридора слышались голоса тетки и матери, но слов было не разобрать. Я и так знаю, о чем они. Сейчас тетка покажет матери новое окно, напомнит, сколько оно стоило, как будто мать успела забыть. Они вдвоем повздыхают на тему: «за что нам это», а потом пойдут пить чай. Мать расстегнет новую куртку, но не снимет, она же сказала: «Не раздеваюсь». Будет париться так, чтобы поторопить меня. Они обсудят цены на окна, молоко, сахар и проезд в метро. Поговорят о погоде и козлах-начальниках. Я сейчас умоюсь, оденусь и зайду к ним сразу после рецепта пирога – это самая невинная тема, с нее сложнее переключиться на скандал. Я наберу номер Фантомаса на кухонном телефоне и напомню, что моя мать разлюбезно согласилась взять его в санаторий. Ведь он так хотел, так мечтал!.. В такой ситуации матери не захочется ни отказывать в последний момент, ни даже поторапливать Фантомаса. Пусть собирается еще хоть три часа, мать добрая, она же согласилась его взять!