Харуки Мураками - Токийские легенды (Tokyo kitanshu)

– Да нет, во всем раскаялся и смирился со своей участью,- сказал Йосиро Сакаки.- Сакурада стерег его с самого утра, но тот вел себя прилично.

– Да, спокоен,- с оттенком легкого разочарования вставил Сакурада.- Думал проучить его, если начнет буянить, но до этого дело не дошло.

– Сакурада в студенчестве был капитаном команды каратистов Университета Мэйдзи. Перспективный парень,- сказал его начальник.

– Так все же… кто, в конце концов, и для чего выкрал у меня бирки? – спросила Мидзуки.

– Ну что ж, устроим вам очную ставку с преступником,- сказала Тэцуко Сакаки.

В глубине комнаты была еще одна дверь, которую и открыл Сакурада. Щелкнул рубильником, и свет зажегся. Пробежав глазами по комнате, он посмотрел на остальных и кивнул.

– Все в порядке. Заходите, пожалуйста. Первым вошел начальник отдела Сакаки, за ним

Тэцуко, последней – Мидзуки. Комната походила на кладовку. Без мебели. Лишь один маленький стул, на котором сидела обезьяна. Причем крупная. Поменьше взрослого человека, но больше подростка. Шерсть чуточку длинней, чем у обычных японских обезьян, с редкими пепельными прядями. Возраст не определить, но явно немолодая. Передние и задние лапы обезьяны были тщательно привязаны тонкой веревкой к деревянному стулу. Кончик длинного хвоста беспомощно свисал. Когда в комнату вошла Мидзуки, обезьяна, мельком взглянув на нее, опустила глаза.

– Обезьяна? – изумилась Мидзуки.

– Именно,- сказала Сакаки Тэцуко.- Бирки из вашего дома похитил этот макак.

А ведь Юко Мацунака предупреждала, чтобы ее не унесла обезьяна. Выходит, то была не шутка, подумала Мидзуки. Юкко обо всем знала. По спине Мидзуки побежали мурашки.

– Но как это…

– Как я это узнала? – спросила Тэцуко Сакаки.- Я же профессионал. Разве не говорила в самом начале? Что у меня есть и квалификация, и богатый опыт? Нельзя судить о человеке по внешнему виду. Или вы думаете, раз я занимаюсь в мэрии чуть ли не волонтерской деятельностью за мизерную плату, то уступаю в способностях тем, у кого прекрасно оборудованные офисы?

– Конечно, я знала об этом. Просто я удивилась, и вот…

– Ладно, ладно. Шучу.- Тэцуко Сакаки улыбнулась.- Хотя, по правде говоря, консультант я своеобразный. Поэтому не в ладах со всякими организациями и научными кругами. Мне лучше работать себе в удовольствие в таких вот местах. Мой стиль работы, как сами видите, весьма специфичен.

– Но в высшей степени компетентен,- серьезно добавил Йосиро Сакаки.

– Значит, бирки похитил этот макак? – уточнила Мидзуки.

– Да. Тайком проник в вашу квартиру и похитил бирки из коробки в шкафу. Примерно год назад. Именно тогда вы и начали забывать свое имя, не так ли?

– Да. Именно тогда.

– Извините,- раздался вдруг низкий голос. Это впервые открыла рот обезьяна. Сказала она это уверенно – хрипловато, но вполне музыкально.

– Говорящий! – изумленно воскликнула Мидзуки.

– Да, говорящий,- почти не меняя выражения лица, сказал макак.- Я должен извиниться еще вот за что: кроме бирок я прихватил пару бананов, хотя больше ничего брать не собирался. Просто сильно проголодался. Я понимал, что этого делать нельзя, но невольно взял со стола два банана и съел. Они выглядели так аппетитно.

– Ах ты наглец,- сказал Сакурада, постукивая по ладони черной полицейской дубинкой.- Глядишь, он еще чего взял? Может, его немножко того, а?

– Но-но,- остановил его начальник.- Про бананы признался чистосердечно. По виду вроде не злодей. Воздержимся от рукоприкладства до выяснения обстоятельств. Если кто узнает, что в мэрии избивают животных, хлопот не оберешься.

– Зачем ты украл бирки? – спросила Мидзуки у обезьяны.

– Я – макак-вор… вор имен,- ответил тот.- Это у меня как болезнь. Вижу имя – и не могу пройти мимо. Разумеется, не первое попавшееся. Есть имена, которые меня интересуют особо. В частности – симпатичных мне людей. Перед такими я не могу удержаться, чтобы их не заполучить. Я украдкой проникаю в дом и похищаю их. Понимаю, что так делать нельзя, но не могу удержаться.

– Выходит, ты и бирку Юко Мацунака из нашего общежития хотел похитить?

– Хотел. Я до беспамятства восхищался Юко Мацунака. И меня как обезьяну никто так не интересовал прежде и не заинтересует впредь. Но сделать Мацунака-сан своей я не мог. Как ни верти, я обезьяна и ей не пара. Поэтому я пытался во что бы то ни стало заполучить ее имя. Хотя бы его. Обладай я ее именем, моему счастью не было бы предела. О чем еще может мечтать обезьяна? Однако она оборвала свою жизнь, и мечте моей не суждено было сбыться.

– А ты, случаем, не причастен к ее самоубийству?

– Нет.- Обезьяна резко замотала головой.- Все не так. Я не имею никакого отношения к ее самоубийству. Ее душу окутывал беспросветный мрак. Думаю, вряд ли кто мог ее спасти.

– А откуда ты спустя столько времени узнал, что бирка Юкко у меня?

– Немало воды утекло, пока я к ней подобрался. Попытался заполучить бирку сразу после смерти Юко Мацунака. Опередить, пока она не потеряется для меня навсегда. Но бирка к тому времени уже куда-то пропала. Куда она делась, не знал никто. Я исчерпал все возможные средства. Искал, не жалея себя, повсюду. Но так и не узнал, куда она делась. В то время мне и в голову не могло прийти, что Юко Мацунака приходила к вам отдать свою бирку. Ведь вас не связывала дружба.

– Это уж точно,- сказала Мидзуки.

– Но однажды меня словно озарило: а не может ли так оказаться, что бирка Юко Мацунака попала в руки Мидзуки Оосава? Впервые задумался я об этом весной прошлого года. Пока я выяснял, что Мидзуки Оосава вышла замуж, сменила имя на Мидзуки Андо и живет в многоквартирном доме в районе Синагава, опять ушло немало времени. Для таких расследований обезьяний облик не самый удобный. Во всяком случае, так я и оказался у вас в квартире.

– А почему взял не только бирку Юкко, а прихватил и мою? Знал бы ты, чего мне это стоило! Сколько пришлось пережить, забывая свое имя…

– Ей-богу, простите,- пристыженно склонила голову обезьяна.- Как вижу интересные имена, так и хочется их умыкнуть. Мне стыдно признаться, но ваша бирка разбередила мою душонку. Я же говорю, это у меня болезнь. Я не в силах сдержать это побуждение. Понимаю, что так нельзя, но рука сама тянется. Прошу прощения за причиненное вам беспокойство.

– Этот макак скрывался в канализации района Синагава,- сказала Тэцуко Сакаки.- Поэтому я обратилась к мужу, и его подчиненные поймали макака. Муж ведь начальник отдела гражданского строительства, и канализация – в его компетенции. Что как нельзя лучше для подобного мероприятия.

– В поимке этой обезьяны изрядно постарался вот он, Сакурада,- сказал начальник отдела.

– Как сотрудники отдела гражданского строительства мы не могли потерпеть, чтобы в канализации района Синагава скрывалось такое сомнительное существо,- самодовольно произнес Сакурада.- Видимо, он устроил себе временное пристанище под землей в районе Таканава, а оттуда уже делал вылазки по канализационным тоннелям.

– В городе нет мест, пригодных для нашего проживания. Деревьев мало, днем мест для укрытия не найти. Стоит выйти на поверхность, как все норовят меня схватить. Дети стреляют из рогаток или пневматических пистолетов, огромные собаки в слюнявчиках гоняются до потери пульса. Только расположишься на дереве, приезжают телевизионщики и светят прожекторами. Нет ни минуты душевного покоя. Остается только скрываться под землей. Простите меня,- сказала обезьяна.

– Однако как вы узнали, что эта обезьяна прячется в канализации? – спросила Мидзуки у Тэцуко Сакаки.

– Два месяца я слушала ваши рассказы, и постепенно разные вещи стали для меня очевидными. Словно рассеялась дымка,- сказала Тэцуко Сакаки.- Я подумала, что здесь, пожалуй, замешано нечто, привыкшее красть имена. И это нечто все еще скрывается где-то поблизости. А городские подземелья – их рамки, естественно, ограниченны. В пределах метро… или канализации. Пожалуй, больше негде. Вот я и попробовала обратиться к мужу: «Мне кажется, в окрестной канализации поселилось существо, но не человек. Ты не мог бы это проверить?» И попала в яблочко! Нашли эту обезьяну.

Мидзуки растерялась.

– Но все же… как вы догадались обо всем этом с одних моих слов?

– Мне как близкому человеку говорить так нескромно, но у моей жены есть некая способность, отсутствующая у обычных людей,- самодовольно произнес начальник отдела.- Мы женаты уже около двадцати двух лет, и мне часто приходилось видеть такие вот непостижимые вещи. Именно поэтому я так рьяно добивался открытия в мэрии кабинета психологической консультации. Я был уверен: стоит лишь создать место, где она могла бы проявлять свои способности, и они, эти способности, непременно пригодятся жителям района Синагава. Однако хорошо, что удалось разобраться с похищением имени. Действительно хорошо. У меня от сердца отлегло.

– Что же будет дальше с обезьяной? – спросила Мидзуки.