Оззи Осборн - Я — Оззи

— Не говори здесь о политике, потому что ты не американец. Они просто тебе скажут: «Убирайся из нашей страны, если тебе не нравится». Мы заработали здесь много бабла и должны быть за это благодарны.

А через месяц я повстречался с королевой.

После моего выступления на концерте «Party at the Palace» в честь золотого юбилея Елизаветы II, она подошла ко мне и протянула руку. Прекрасная женщина — всегда так думал. Я очень её уважаю. Вскоре, я снова встретил её, в этот раз — на гала-концерте «Royal Variety Performance»[98]. Я стоял рядом с Клиффом Ричардом. Она смотрит на нас и говорит:

— А, так вот в чем заключается всё это разнообразие. — И заливается смехом.

Я на самом деле думал, что утром Шарон подсыпала мне в хлопья немного кислоты.

Тем не менее, если серьезно, у меня получается общаться с членами королевской семьи. Я даже являюсь послом фонда «Prince's Trust» и несколько раз встречался с принцем Чарльзом. Он отличный парень. Пресса любит вешать на него собак, но если мы лишимся монархии, чем мы её заменим? Президентом Гордоном «Дрыщом» Брауном? Я лично считаю, что королевская семья делает множество добрых дел. Люди думают, что они живут во дворце и всю жизнь только тем и занимаются, что держат скипетр да пялятся в телек. А они, наоборот, в это время вкалывают, всегда на виду. А бабки, которые каждый год они приносят Великобритании — это нехилое состояние.

Я чувствую себя неловко в обществе политиков. Когда встречаюсь с ними, неважно с кем, всегда чувствую себя странно, как-то мне не по себе. Приведу пример: еще во времена «Семейки Осборнов» познакомился с Тони Блэром на вручении наград «Pride of Britain». Он был в порядке, ничего не могу сказать, очень любезен. Но я никак не мог осмыслить того, что наши молодые солдаты гибнут на Ближнем Востоке, а у него есть время трепаться с поп-звездами.

Блэр подходит ко мне и говорит:

— А вы знаете, что я играл когда-то в рок-группе?

— Охотно верю, господин премьер министр.

— Но у меня никак не получалось подобрать аккорды к «Iron Man».

Мне так хотелось ответить: «Офигеть, Тони, это очень важная информация, в натуре. Ты воюешь в Афганистане, кругом гибнут люди. Кого интересует, что ты не смог подобрать сраные аккорды к «Iron Man»?».

Все они одинаковые и нечего заводиться по этому поводу.

Когда начались эфиры «Семейки Осборнов», какое-то время мне казалось, что весь мир хочет познакомиться со мной поближе. Однажды в нашем доме состоялся прием, на который пришла Элизабет Тэйлор. Это был самый сюрреалистический момент всей моей жизни, в детстве папа сказал мне:

— Я хочу, чтобы ты увидел самую красивую женщину на свете.

И позволил мне допоздна сидеть у телека, чтобы посмотреть «Кошку на раскалённой крыше». Такой я и запомнил Элизабет Тэйлор — самой красивой женщиной на свете. Конечно же, я не помню, о чем я с ней говорил, потому что опять был, на фиг, бухой.

Из всех людей, с которыми я познакомился, самое огромное впечатление на меня произвёл, наверное, Пол Маккартни. Я восхищался этим человеком, когда мне еще было четырнадцать лет. Но о чем, бля, с ним говорить? С таким же успехом я мог поболтать бы с Богом. С чего же начать? «А — вот! Ты сотворил Землю за семь дней. Как всё это было?». Мы были на вечеринке по поводу дня рождения Элтона Джона. Рядом со мной, с одной стороны сидит Пол, с другой — Стинг, а напротив — Элтон. Как будто я умер и попал в рай для рок-звезд. Но у меня не клеится разговор с людьми, которыми я восхищаюсь. В основном, действую по принципу: лучше с ними не задаваться. В этом смысле, я очень робкий. В своё время в газетах появились слухи, что я запишу дуэт с Полом, но скажу вам честно, сам он мне об этом никогда не говорил. И очень хорошо, потому что я бы наложил в штаны от таких известий.

Как-то он пел на «Brit Awards», а я и Шарон были ведущими церемонии. Помню, как во время его выступления, она повернулась ко мне и шепотом спросила:

— Ты себе мог представить, что окажешься однажды на одной сцене с «битлом»?

— Никогда! Даже в самых смелых мечтах — ответил я.

Казалось, ещё вчера я смотрел на его плакат в моей комнате на Лодж Роуд, 14.

С тех пор мы время от времени переписываемся с Полом по электронке. (То есть, я говорю, а Тони забивает мои слова в компьютер, как-то не хватает у меня терпения освоить все эти интернетовские штучки-дрючки.) Всё началось с того, что я услышал в рекламе «Лексуса» песню «Fine Line». Подумал: «Офигеть! Классная мелодия, ничего не случится, если я ее стырю». Обмолвился об этом ненароком парню, который со мной работал. Его звали Джон Роден. Так случилось, что он работал и с Полом.

— А ты знаешь, кто её написал? — спрашивает он.

А я ему в ответ, мол, понятия не имею.

— Мой первый шеф — ответил он.

После этого я больше не покушался на эту песню.

И вдруг, ни с того ни с сего, получаю письмо: «Оззи! Спасибо, что не стырил у меня «Fine Line».

Несколько дней улыбка не сходила с моего лица. Вот так всё и началось. Пишем друг другу на мыло не часто, но если выходит новая пластинка или на него взъелись газеты, я могу черкнуть ему пару строк. Последний раз поздравил его с выходом альбома «Fireman». Вы должны послушать эту пластинку, если этого ещё не сделали, потому что она просто чумовая.

Не все любили «Семейку Осборнов».

Например, Билл Косби. Прямо-таки исходил на говно.

Он не терпел нас, может из-за того, что пресса часто сравнивала его программу с нашей[99]. В одной газете даже написали, что я являюсь «новым любимым папашей Америки». Вот он и написал нам письмо, суть которого можно передать примерно так: «Я видел вас по телеку. Своим вульгарным языком вы показываете дурной пример другим».

Достаточно справедливо, но, знаете ли, ругательства являются неотъемлемой частью нашей жизни, у нас маты летают постоянно. Основной идеей «Семейки Осборнов» был реализм. Хотя я должен заметить, что запипикивание неприличных выражений сделало шоу лучше. В Канаде ничего не запипикивали и программа, по-моему, уже не была столь смешной. Запретный плод всегда так сладок, правда? Такова людская натура. Если кто-то запрещает вам курить, вы курите ещё больше. Если говорят: «Не принимайте наркотики», вас ещё больше к ним тянет. Поэтому я всегда говорил, что самым лучшим методом борьбы с наркотиками является легализация этой хрени. Люди поймут за пять секунд, что быть наркоманом это полный отстой, ну, а пока в этом всё ещё чувствуется угарная атмосфера бунта.

Во всяком случае, Шарон ответила Биллу Косби:

«Не хочу повторять того, что говорят другие, мистер Косби, но люди в стеклянных домах не должны бросаться камнями. Все мы знаем о вашем романе, о котором писали в газетах. Как насчет навести порядок в собственном доме и только тогда приниматься за наш?».

Она прибавила так же, что если в Америке включить телевизор, там всегда покажут какого-нибудь человека, которого застрелили, зарезали или соскребли с асфальта и никто и бровью не поведет. Но достаточно произнести «бля», как все бьют тревогу. Это какое-то безумие. Ругаться это «фе», а убивать — уже нет.

Билл, следует отдать ему должное, ответил культурно: «Сдаюсь, вы правы, извините!»

На поверку он оказался очень толковым парнем.

Когда «Семейка Осборнов» за такое короткое время достигла такого большого успеха, MTV чуть не обосралось, потому что они не заключили с нами долгосрочный контракт. Начались все эти подходы: а я — вы же меня знаете — терпеть не могу эту фигню.

Это вовсе не означает, что они не пробовали меня втянуть в свои игры.

Вскоре, после того как рейтинги сошли с ума, припоминаю, мы приехали с Шарон в Нью-Йорк на запись шоу «Total Request Live» в студии MTV на Таймс Сквер. Только мы вышли из эфира, к нам подходит босс в пиджачке и говорит:

— Эй, ребята, у меня для вас сюрприз!

— Какой ещё сюрприз? — раздражаюсь я.

— Пойдёмте со мной, убедитесь сами.

Этот типчик провел нас в конференц-зал на одном из верхних этажей здания. В центре стоит стол с телефонами, вокруг расставлены кресла, а за огромными окнами открывается панорама Нью-Йорка.

— Вы готовы? — спрашивает нас эмтивишник.

Мы с Шарон переглянулись. Не знаем, что тут, на фиг, происходит. Вдруг парень ударяет по клавише громкой связи и оттуда раздается голос как из «Ангелов Чарли»:

— Подарок у тебя?

— У меня — отвечает парень.

— Ну, хорошо. Подари его им.

Типчик вытаскивает из кармана пиджака конверт с золотым тиснением и подаёт его мне.

Открываю, а там — чек на 250 тысяч долларов.

— Что это значит? — спрашиваю я.

— Подарок — говорит парень. — От MTV.

Ну, может и невелик из меня бизнесмен, но даже я знаю, что обналичивание чека на двести пятьдесят тысяч долларов может рассматриваться как подпись на контракте. Если бы эти бабки оказались на моём банковском счете, переговоры по поводу съёмок следующих сезонов превратились бы в пустую формальность. Не знаю, может это действительно был подарок. Может, они и не хотели надуть нас, но мурашки у меня по спине до сих пор ползают. В этот раз даже Шарон не знала, что сказать.