До чего ж оно все запоздало - Келман Джеймс

…

Хорошо?

Да; да, Питер, хорошо, они мне пригодятся. Но ты точно уверен?

Честное слово, пап. Мне только надо будет сходить с Китом пленку сдать, а потом вернуться к ужину домой.

Но после ты еще сможешь выйти, так?

Не раньше семи.

А сейчас сколько?

Сейчас около пяти.

Понятно… Ладно. Сэмми направляется к двери: Пошли обратно в гостиную.

Питер идет следом за ним.

Ты еще здесь, Кит! Сколько, говоришь, времени-то?

Пять часов, пап.

Уже больше, это Кит.

Отлично, говорит Сэмми, это отлично. Значит, у меня есть минут десять на сборы. Мы вызовем от старика Боба такси. Но прежде всего вот что: в кухне на столе лежит хлеб и пакет с сыром. Сделайте из них бутерброды; в холодильнике есть тюбик маргарина. Сделаете?

…

Ладно, как говорится, по местам стоять, орудия к бою.

Сэмми сразу же оставляет их, уходит в спальню. Штаны и куртка все еще сыроваты, да ничего не попишешь, надо будет аккуратно уложить штаны в сумку, все равно он думает джинсы надеть. Обидно, конечно, столько всего насобирал, а взять с собой ничего не может. Ну и не важно, бери только то, что сможешь. И быстро, быстро и толково. Одно определенно, если ты начинаешь вертеться, то и они тоже. Но не боись. Не боись. Снова в путь.

Музыка! Он кричит в сторону прихожей: Кто-нибудь, поставьте кассету!

Они небось и не знают, кто такой, на хер, Вилли Нельсон. Господи, и проголодался же он, сейчас бы бутерброд. Обожди минуту, будет тебе бутерброд.

Так. Носки и прочее. И поспокойнее, быстро, но толково, быстро, но толково. Правильно. Хорошо. Значит, носки и прочее, трусы и майки, трусы и майки.

Он уже укладывает их, когда кто-то стукает в дверь. Да? говорит он.

Пап, это я. Ты знаешь, что в стиральной машине всякие вещи лежат?

Да.

Ладно, а то я не был уверен.

Да ты не волнуйся, Питер, у меня здесь всего довольно, а те я в другой раз заберу.

Тогда я их выну?

Э-э, если хочешь, я к тому, что они ж все равно мокрые, так что и не важно.

Хорошо. Дверь закрывается.

Сэмми и забыл совсем об этом долбаном дерьме, друг, думал, что все уже вынул, Христос всемогущий, но это не проблема, это не проблема, не может же он обо всем, на хер, помнить, да и какого хрена, какая, ад задроченный, разница, никакой, когда отправляешься в путь налегке, забываешь про долбаную одежду, которая у тебя, друг, там где-то стирается, и ладно, и ладно; все едино это по большей части старье; ну, может, пара хороших рубашек, кто знает; ладно: он отлично справляется. Документация; все эти удостоверения личности, деловые бумаги.

Он присел на кровать. Одежда и прочее лежали в ящиках комода. Он перебрал их по порядку, так что все путем. Господи, одежды у него маловато, он же не всю ее взял. Но тут ничего не поделаешь, выбора нет. Нетути. Плюс надо оставить руку свободной, для палки. Так что ладно. Ну, что еще. Ничего еще. Тогда вставай. Он идет в прихожую, окликает Питера.

Да?

Сходи позвони. Скажи старине Бобу, что я собираюсь в бар «Глэнсиз». Бар «Глэнсиз», запомнил? Он вообще-то мужик хороший, не хочется мне ему врать; просто другого выхода нет, придется. Так что скажи – бар «Глэнсиз». И попытайся всучить ему пенсов двадцать – найдутся у тебя?

Найдутся.

Он не возьмет, но ты все равно попытайся. Да, и такси требуется сию же минуту. Идет?

Да.

Так куда мы двигаем?

В бар «Глэнсиз».

Правильно. Нет, лучше скажи, через четверть часа, такси понадобится через четверть часа. Теперь еще одно, это важно, в такси я поеду один, а вы с приятелем отправитесь на автобусе домой, чтобы поспеть к ужину. А я собираюсь кружку пивка пропустить. Это ты так Бобу скажешь, папе нужно такси, чтобы добраться до бара «Глэнсиз», ну правильно, вот ты и вызываешь его, чтобы оно меня в «Глэнсиз» отвезло, а сам автобусом едешь домой. Ты понял?

Да.

Важно, чтобы ты сказал ему именно это, Питер.

Да, пап, хорошо.

Ну давай, до скорого.

Сэмми выключил музыку. Потом съел бутерброд с сыром, а остальные сложил в два пластиковых пакета, один сунул в карман куртки, другой – в боковой карман сумки. И набил туда же кассеты, сколько влезло. Кроссовки стоят у камина, он обувается. Умывальные принадлежности. Сэмми забирает их из ванной. И два долбаных полотенца, друг, они тоже понадобятся. Толстые, черти, это плохо. Надо еще выходную рубашку достать. Хотя… Не одну, две. Ну ладно, что тут поделаешь; он застегивает молнию сумки.

Блокнот: он в гостиной, надо оставить Элен письмо. Абсолютно необходимо, ну, просто, абсолютно, на хер, необходимо. Он пишет крупными буквами, медленно, чтобы наделать поменьше ошибок. Справляется в два приема. В первый раз у него получилось: Дорогая Элен, я уезжаю отсюда. Нужно кое-что уладить. Прости меня за то, что произошло на прошлой неделе. Испортил все, как обычно. Это было недоразумение, мы просто не поняли друг друга. Не стоило тебе уходить из дому. Я еще напишу.

Это письмо он комкает и пишет другое: Дорогая Элен. Я ненадолго уезжаю в Англию. Необходимо кое-что уладить. Очень скоро напишу тебе, и пожалуйста, прости меня за случившееся на прошлой неделе. Не стоило тебе уходить из дому. Напишу, как только смогу. С любовью, Сэмми.

Хотел и это скомкать, но удержался. Какой смысл. Тем более он и не помнит, что написал. Суть правильная, хорошая суть; иначе и быть не может.

Сэмми шарит по столу в поисках скомканного письма и, отыскав, запихивает в задний карман джинсов. А хорошее складывает. Приписывает сверху: (помнишь ту песню Криса К, вынь эту ленту из волос).

А, мать-перемать, зачеркни! для какого хера ты это написал. Нет. Оставь. Оставь.

Исусе-христе. Не время, ну, не время же. На хрен, друг, долбаная

Табак, где он, куда он, к дьяволу: Кит! Кит!..

Да, мистер Сэмюэлс?

Ты не видишь, тут табак нигде не валяется?

Э-э… Может, хотите одну из моих сигарет?

Да; да, давай; спасибо, сынок.

Огоньку?

Да. Мальчик дает ему зажигалку, он закуривает и спрашивает: Ты вообще-то чем сейчас занимаешься, сынок?

Ничем, вам что-нибудь нужно?

Выпить, на хер, вот что мне нужно. Сэмми улыбается. Слишком много ругаюсь, да? Понимаешь, Кит, может, поищешь его, табак-то; он где-то валяется, не то здесь, не то в спальне; на кухне, я не уверен. А?

Хорошо.

Черт бы их подрал, мои глаза.

Мальчик уходит. Сэмми сидит с минуту, потом находит конверт, засовывает внутрь письмо, заклеивает и, надписав на конверте имя Элен, прислоняет его к стене на каминной доске. Кит возвращается с табаком. Сэмми говорит: Видишь письмо на камине, сынок, какое там имя написано?

Э-э… Элен Макгилвари.

Правильно. Так, сколько сейчас времени?

Около шести.

Исусе-христе! Куда, задроченный ад, Питер-то запропастился?

Еще не вернулся.

Небось, старина Боб его долбаным супом потчует.

Сходить за ним?

Да. Нет, принеси из спальни сумку, она на кровати стоит. И поставь ее у двери.

Алли писать бессмысленно, он собирался, да смысла нет; дело не в доверии, Сэмми ему доверяет, постольку-поскольку, постольку-поскольку, друг, доверяет; дело ни хрена не в этом.

Просто, чтобы ему объяснить. На хрен, друг, он не может думать, не может в это углубляться. Алли его отсутствие все едино не помешает, он так и будет дальше возюкаться с долбаным завещанием, или как его там: в случае, если, в случае, если. Ну и правильно. Вот тебе и случай.

Слышно, как открывается дверь, Питер вернулся. На хрен, друг, он встает, отключает камин. Ну все, время. Сэмми пожимает плечами.

Пап, пришлось несколько раз звонить, все время занято было.

Пустяки.

Я потому и так долго.

Да ладно, сынок, пустяки. Ну что, все?

Не знаю.

Кстати, насчет этого мужика, ему еще кое-что нужно сказать, ну, когда он за снимками придет, не помню, говорил я тебе, скажи ему, что я с тобой свяжусь; так и скажи, я обещал непременно с тобой связаться.