До чего ж оно все запоздало - Келман Джеймс

Ладно. Кит понесет твою сумку.

Хорошо, правильно.

Я сказал, что такси должно отвезти тебя в паб.

О, господи-боже, Питер, отлично, да, молодец.

Машина придет минут через пять-десять.

Хорошо, отлично… Сэмми проверяет карманы; деньги на месте. Ну что же, говорит он, тронулись, на хер. Выключите свет. Весь, по всей квартире. Плюс штепсели, их тоже выньте. Оставьте только холодильник. Знаете, пленку можно на проявку и завтра сдать, лады? Всей-то разницы один день.

Конечно.

Умница Питер, отличный ты парень, я это всегда говорил. Сэмми хлопает его по плечу. Ну, по местам, орудия к бою; свет, штепсели, да, сходите в ванну, краны проверьте. Плюс все окна – посмотрите, закрыты ли. И задерните шторы. Каждый берет по комнате. И вообще, все, что сможете придумать. Все. Кстати, там никого не видать? снаружи в коридоре?

Например?

А, не важно, вообще-то не важно. Ладно, по комнатам, по комнатам.

Сэмми надевает темные очки, берет палку с сумкой, стоит, ожидая мальчиков, у двери. Они выходят, Сэмми запирает замок на два оборота. Хорошо. Пропихивает ключи в почтовую щель. Так надо. Ну вот и все. Он пожимает плечами. Ветер все еще дует. Чертова сумка, тяжелая-то какая; хотя, в общем, не такая уж и тяжелая.

Мальчики идут впереди, дойдя до конца коридора, придерживают для него дверь открытой. Сэмми выходит. Черт, ну чисто полицейские и воры, а! говорит он, вот же дурь. Хотя запомните, если увидите кого, кого-нибудь, мне, по-вашему, незнакомого, подозрительного, кого угодно, свистните мне.

Пока они дожидаются лифта, Кит предлагает ему еще сигарету.

Нет, спасибо, сынок, не надо, но все равно спасибо… Сэмми стоит слева от двери лифта, у стены. Я вот тут буду стоять, понимаете, когда откроются двери…

Приходит лифт, Сэмми умолкает, но с места не трогается; двери открываются, внутри никого, Сэмми, тряхнув головой, входит внутрь. Да, так вот, говорит он, я просто хочу сказать насчет того, что уже говорил, ну, что если увидите кого и так далее – не берите в голову, такой уж я параноик.

А вот этого говорить не стоит, так что он затыкается. Плюс если они здесь, друг, так они, на хер, здесь, понимаешь, о чем я, для мальчиков это будет ужасно, ну да что уж, тут он ни хера помочь не может, ни хера ты тут не поделаешь.

Одно точно – как только ты смоешься, они тут же и объявятся. Можешь не сомневаться, объявятся, на хер, сбегутся с охеренной скоростью. Может, удрать через черный ход. Бессмысленно, на хер. Мы выйдем через парадную, говорит он, просто выйдем через парадную дверь. Понимаете, о чем я, ребятки, уйдем, как джентльмены. Он хмыкает. Годится, Питер? А? Кит? Гребаные полицейские и воры, а, без шуток!

Лифт останавливается, они выходят. Сэмми крепко держит ручку переброшенной через плечо сумки, голова опущена, палка постукивает то справа, то слева. Отлично. Как бы там ни было, отлично. Хорошо тоже, что он поспал, сон творит чудеса. Свеж, как долбаный огурчик, и даже в голове прояснилось. Нет, тут еще тот факт, что он упражнения регулярно делал, помаленьку, то одно, до другое, а это здорово помогает, держит тебя в форме. Плюс дождь перестал и ветра, почитай, нету; тоже хорошо; ну, неплохо, друг, совсем неплохо. Это такси, произносит он, оно должно ждать нас у аптеки. Так?..

Он говорит вполголоса, и мальчики прерывают разговор. Они, скорее всего, беседовали с той минуты, как вышли из дому. Сэмми не обращал внимания, слышал, что разговаривают, а о чем – не слушал. Да, кстати, сынок, говорит он, какой паб ближе всего к бабушкиному дому?

Таверна «Лебедь».

А, да, черт… старина «Лебедь»… так-так.

Вы в нем когда-нибудь бывали, мистер Сэмюэлс?

Пару раз, да; я и мама Питера, когда любовь с ней крутили; там по выходным музыка играла, хороший состав. Да, это здорово было. Понимаешь, о чем я, когда тебя знают в лицо, сынок, когда тебя знают в лицо. Да, старина «Лебедь»…

Теперь там шпаны полно, пап.

А, ладно, ее там и раньше хватало, Питер, но я ж говорю, если тебя знают в лицо… Ладно, теперь мы на минутку остановимся, мне надо сказать вам пару слов, вам обоим.

Слушай, пап, там какие-то люди у дома.

Не важно… Значит, так, вы просто послушайте меня, молча. Сэмми опять говорит вполголоса; он снимает очки, сует их в карман.

Человек шесть-семь, шепчет Питер.

И пусть их, не говори ничего, это не важно, мы им не интересны. Стало быть, Кит, начнем с тебя, ладно, просто слушай, сынок, как я уже говорил; где ты?.. Ага, отлично, возьми-ка у меня палку ненадолго… а я буду держаться за руку Питера… так, не волнуйся; порядок. Значит, Кит, просто неси ее, как будто это бильярдный кий или еще что; пика, понимаешь, о чем я, неси этак естественно и топай вперед, нас с Питером не дожидайся; и если увидишь там такси, не обращай на него внимания, вроде как ты его и не видел, иди себе мимо, потому что я в него все равно не полезу, так что проходи мимо, я не хочу даже знать, есть там такси или нету, поэтому не оборачивайся и ничего мне не говори, просто иди и иди, не оборачиваясь, к большой улице; встретимся на первой автобусной остановке, какая тебе попадется, потому как мы будем идти за тобой, а на такси наплюй, даже если оно уже ждет, все равно иди мимо, к улице; ну, давай, вперед, с тобой все, так что шагай… ходу!.. Так, теперь ты, Питер, остались мы с тобой, и, значит, мы что делаем, мы прогуливаемся, не слишком медленно, но и не слишком быстро, спокойненько так, спокойненько… Ну, вот, правильно… точно, как я сказал, если такси уже ждет, мы на него и не смотрим, а идем дальше, мы про такси знать ничего не знаем и знать не хотим. Так что не останавливайся, ничего мне о нем не говори, даже локтем меня не подталкивай, потому как не важно, ждет оно или не ждет, мы с тобой просто прогуливаемся, до остановки автобуса. Как там нынче мама-то, как она себя чувствует, хорошо…

Они уже сворачивают за угол у аптеки, если машина пришла, то должна быть здесь. Где-то поблизости урчат два автомобильных мотора, но точно ничего не скажешь. Идут дальше, Сэмми держится за локоть Питера, и когда ему кажется, что уже можно спросить, он шепчет: Слушай, сынок, мы где теперь? на главной улице?

Да.

Ты мне скажи, как до остановки дойдем.

Спустя недолгое время Питер шепчет: Дошли, пап.

Людей много?

Нет, только Кит.

Хорошо, не останавливаемся, топаем себе.

Сэмми негромко продолжает: Кит… Ты тут? топаем дальше, сынок. Ладно? Иди с другого бока от Питера и неси палку, я ее потом заберу, пока она мне не нужна, я тебе после скажу… Знаешь, это ведь швабра, я у нее головку отрезал, а Боб ее для меня покрасил… хороший старикан, не хотелось ему сказки рассказывать, да ничего не поделаешь, где-то находишь, где-то теряешь… Сэмми улыбается. Все это, что я сейчас делаю, похоже на бред; ну да не важно, совсем не важно, просто так надо, так надо. Ну вот, теперь нас интересует только одно – мотор, свободное такси, вот что нам требуется, так что, если увидите одно, крикните ему, потому как его-то нам и надо, и ничего больше, больше нас ничего не интересует, даже слышать ни о чем не хочу, ни о мужчине, ни о женщине, ни о кошках с собаками, ни о чем, кроме как о такси, такси мы возьмем, если оно свободно, а если нет, то и не возьмем; это ж очевидно, так – и кстати, какой нынче паб ближе всего к «Лебедю»?

Э-э…

Ладно, не важно.

Кит шепчет: «Лев и Барабан», мистер Сэмюэлс.

Хорошо; теперь, значит, палка, сынок; хотя нет, ничего, забудь, просто неси ее, как я тебе сказал, вот так, отлично… Ну, может, когда будем садиться в такси, когда увидим, что оно приближается, как будем в него садиться, ее хорошо бы спрятать, Кит, понимаешь, если у тебя, конечно, получится… потому что, если не получится, то и ладно, если не получится, она же большая; ну, просто, если сможешь сделать, чтобы водитель ее не увидел, тогда здорово, и когда вылезать будем, тоже, когда из такси вылезем, просто, если это возможно, а невозможно, так и пусть ее, все путем, волноваться не о чем. И еще, Питер, сумку ты из такси вынесешь, лады?