Виктор Шкловский - О мастерах старинных 1714 – 1812

Замысел книги о старинных русских мастерах-изобретателях возник вскоре после окончания Великой Отечественной войны и, в сущности, был откликом на победу советского народа. Историческая память возвращала к воспоминанию о победе русских в 1812 году, заставляла думать об источниках той победы, предвестницы грядущих, современных нам исторических событий. Выяснилось, что русская техническая мысль в XVIII веке не только не была отсталой, но временами опережала европейскую науку. Н. С. Лесков так и не доискался до источника дошедших до него неясных сведений о туляках, ездивших за границу и споривших с иноземцами. «Левша» – рассказ о замечательном, но легендарном умельце.

Исторические источники сохранили вполне достоверные сведения о старинных русских мастерах. Тульские оружейные заводы пользовались станками русского изобретения, о которых мастер Лев Сабакин в 1784 году читал доклад перед членами Лондонского королевского общества.

В 1951 году, предлагая книгу для переиздания, Шкловский писал: «Эта книга рассказывает о гениальных русских изобретателях Батищеве, Сабакине, Сурнине и Захаве. О последних двух книга моя является первым печатным упоминанием. Сурнин был просто неизвестен. Мне удалось отыскать в Туле модель его станка, с датой на нем, и доказать, что изобретение токарного станка в его современном виде принадлежит России» (ЦГАЛИ).

В 1947 году на собрании московских прозаиков обсуждалась первая, только что напечатанная, повесть «Лев Сабакин и туляки». Автору было сделано «много критических замечаний». Вместе с тем в отчете говорилось: «В. Шкловский не только использовал материал, он нашел его. Как часто с ним бывает, он оказался в одно и то же время писателем и исследователем… В. Шкловский с горячностью отстаивает свои положения. Главная мысль заключается в том, что наше искусство решает задачу неслыханной трудности: рядом с темами любви и смерти, семьи и другими вечными темами искусства на первый план литературы выступила тема труда и творчества» («Знамя», 1947, № 9, с. 188–189).

Когда в 1951 году книга была издана Детгизом, О. Писаржевский в «Литературной газете» писал, что «О мастерах старинных» – «плод самостоятельных и увлекательных исследований», и отмечал историчность повести, «уменье воссоздать историческую атмосферу» («Литературная газета», 1951, 8 сентября). О расширенном издании (1953) положительный отзыв напечатала тульская газета «Коммунар» (1953, 24 июля).

При работе над повестью Шкловский исследовал многочисленные и самые разнообразные источники. Некоторые из них названы в тексте: из них взяты подлинные документы эпохи.

Важнейшие источники : С. 3ыбин. История тульского императора Петра Великого оружейного завода, т. I, 1912; И. Гамель. Описание тульского оружейного завода, в историческом и техническом отношении. М., 1826; «Историческое описание российской коммерции», соч. М. Чулкова, т. IV, кн. I. M., 1785; Н. Е. Бранденбург. Материалы для истории артиллерийского управления в России. Приказ артиллерии (1701–1720). СПб., 1876; «Архив князя Воронцова», т. XIII; К. Каменев. Историческое описание охтенского порохового завода. Период первый. 1715–1815. СПб., 1891; Б. М. Меншуткин. М. В. Ломоносов. Жизнеописание, изд. 2-е. СПб., 1911. Учтены новейшие исследования – советского времени: И. Забаринский. Первые «огневые» машины в кронштадтском порту. Труды Института истории науки и техники, вып. 7. М. – Л., Изд-во АН СССР, 1938; В. Данилевский. И. И. Ползунов. Труды и жизнь. М. – Л., Изд-во АН СССР, 1940, и другие.

Во всех изданиях повесть «О мастерах старинных» выходила с биографическими справками об А. Нартове, Я. Батищеве, Л. Сабакине и П. Д. Захаве, составленными С. Г. Нарбут и просмотренными автором. Приводим их последнюю редакцию.

А. К. Нартов получил образование в Москве, в Школе математических и навигационных наук. Школа помещалась в Сухаревой башне.

В Петербурге А. К. Нартов работал с 1712 года с русским мастером Юрием Курносовым в токарной мастерской Петра I, где стояло несколько русских станков различной конструкции. Поэтому и Нартов не единственный русский мастер того времени, но один из лучших русских механиков.

В 1719 году Нартов был послан в Лондон для ознакомления с английской техникой и для приглашения английских мастеров. Поездка в Лондон была сопряжена с попыткой построить какие-то машины по русским чертежам.

Он написал царю о том, что здесь таких мастеров, которые превзошли российских мастеров, не нашел, хотя и чертежи к машинам мастерам показал, но они сделать по ним машин не могут.

Нартов посетил также Париж, и президент Парижской академии наук писал Петру о нем в чрезвычайно лестных выражениях. Нартов заведовал токарной мастерской Петра; для этой мастерской по своим чертежам и по чертежам других русских мастеров сделал ряд станков, в которых резец был закреплен в суппорте.

Нартовские станки сохраняются сейчас в Ленинграде, в Эрмитаже.

В книге Беляева «Кабинет Петра» было дано их точное описание. Станки были доступны для осмотра в Кунсткамере весь XVIII век. Таким образом, изобретение Нартова было широко опубликовано и у нас и за границей.

Жизнь Якова Батищева довольно хорошо известна. Документы о нем попали в книгу К. Г. Каменева «Историческое описание охтенского порохового завода» (СПб., 1891), в «Историю тульского императора Петра Великого оружейного завода» полковника Зыбина (М., 1912) и в книгу И. Гамеля.

В этой повести жизнь Якова Батищева описана строго по документам.

Плен Батищева во время взятия Азова тоже документален, история освобождения Батищева с галеры додумана автором на основании описаний того времени.

Участие Батищева в битве при Гангуте и в десанте на Швецию додумано, но солдаты инженерных войск в них участвовали.

Знакомство Нартова с Батищевым несомненно, так как оба работали по технике артиллерии. Нартов создавал станки для обтачивания орудийных цапф, а Батищев – орудийные лафеты.

Алексей Сурнин и Яков Леонтьев отправлены были в Англию в 1785 году; вернулся Сурнин в 1792 году, в 1794 году получил звание «оружейного мастера и надзирателя всего касающегося до делания ружей».

Умер в 1811 году, имея чин титулярного советника.

Приводим переписку о нем и его товарище Леонтьеве.

Письмо Потемкина к тульскому наместнику Кречетникову :

«Милостивый государь мой Михайло Никитич!

Отправя в Англию присланных от Вашего превосходительства Тульских художников, покорнейше Вас прошу выбрать на Тульских заводах еще четырех мастеров, которые были бы искусны, один в бронзовой работе, другой в воронении, третий в шпажной и прочих слесарных и четвертый в мелочной работе.

Я буду стараться довести их до совершенства в своем деле посредством искусного здесь художника, дабы увидеть, здешние ли лучший получат успех или отправленные в Англию»[11].

«В том же году, по предложению генерал-фельдмаршала князя Потемкина, отправлены в Англию для усовершенствования в своем мастерстве два оружейника: Алексей Михайлов Сурнин и Яков Леонтьев. Первый поступил к лондонскому мастеру Ноку (Knock), а второй к Еггу (Egg)»[12].

Воронцов пишет о Сурнине, что «он мог зарабатывать с лишним 200 гиней в год…».

Гинея – это золотая монета, впоследствии упоминаемая только в номинальном счете, ценою в двадцать один шиллинг.

Уатт, уже имея славу, получал в 1770 году в год двести фунтов, то есть четыре тысячи шиллингов; следовательно, он получал на десять фунтов в год меньше, чем Сурнин.

Инженер Ренни, строитель Альбионской мельницы в Лондоне, получал в 1786 году четыре гинеи в месяц, то есть сорок восемь гиней в год. За эту плату он еще выезжал за границу и там ставил новые мельницы, а также заведовал эксплуатацией лондонского предприятия.

Мы видим, что заработная плата Сурнина более чем в четыре раза превышала плату английского выдающегося инженера. Это показывает, что Сурнин в Англии не учился, а учил: ему платили за высокое умение, за владение такими секретами, которыми сами английские мастера не владели.

П. Д. Захава (1779–1839) происходил из мелкопоместных черниговских дворян.

В. Ашурков в книге «Кузница оружия» (1947) и в статье от 28 апреля 1946 года в газете «Коммунар» указывает, что Захава окончил Морской кадетский корпус. В списках лиц, окончивших Морской кадетский корпус («Очерк истории Морского кадетского корпуса». СПб., 1852), фамилии Захава нет. Вероятнее, что он окончил Николаевское мореплавательное училище и первоначально работал на заводах Черноморского флота. После этого Захава состоял в должности «комиссионера для доставления из Сибири металлов». Сибирью здесь называются уральские и приуральские заводы.