Галина Романова - Роман Галицкий. Русский король

Он остоялся в дверях, упираясь в косяки ладонями. Глаза его ели ладную фигурку Ярины. Смущаясь, боярыня поклонилась князю.

- Так вот ты какая, - протянул он, не отводя взгляда. - Ярина Борисовна… Подойди.

Она приблизилась, низя глаза. Была мала ростом, и всякий мужчина, коли не родной батюшка или не младший братец, казался её выше. А перед князем, один на один, и вовсе заробела.

- Не прячь глаз-то, - тихим, севшим голосом попросил Владимир.

Ярина подняла на него взгляд. Глаза их на миг встретились.

- Вот ты какая, - повторил Владимир. - Красавица… Подь поближе.

Он протянул руку, беря за локоть, но Ярина отшатнулась:

- Заслава Сбыгневича я жду…

- Да на что он нам? Нешто так нужен твой Заслав? Владимир шагнул ближе, протягивая к Ярине руки. - Нам и двоим хорошо будет!

- Княже, я мужа жду! - вскрикнула Ярина, отбиваясь. - Меня он звал…

- Это я тебя звал! - Владимир оттеснил её от двери, облапил, обнимая, жарко дыша в шею. Маленькая, хрупкая, она стеснялась кричать, но билась в его руках отчаянно, отворачивая лицо от поцелуев. - Который день спать не могу, как увидел тебя! Ну бойся, касатка!

- Пусти! Пусти! - отбивалась Ярина.

Обхватив её, Владимир вскинул молодую женщину на руки, шагнул в ложницу. Ярина закричала, но он уже бросил её на постель, навалился сверху, одной рукой отводя слабые руки, а другую уже запуская ей под подол…

Проспавшегося Заслава двое холопов взгромоздили на коня, и боярин с тяжёлой головой, усталый и смурной, направился до дому. Две ночи провёл он у князя - на несколько дней растянулся пир. Гости ели, пили, справляли здесь же малую нужду, засыпали, чтобы, проснувшись, продолжить есть, пить и веселиться. Заслав смутно помнил, как князь усаживал его близ себя, звал виночерпия наливать обоим поровну, хлопал по плечу и говорил о молодой жене. Хмельной Заслав хвалился Яриной, поминал её красу и нежность… Исплакалась, поди, ягодка, по нему! Да кто ж знал, что с княжьего пира так быстро не уходят! И не просто так - на плечах Заслава болталась соболья шуба, Владимиров подарок. Когда и за что пожаловал ею Владимир молодого боярина - Заслав не помнил. Да всё не упомнишь!

С тяжёлым чувством, что аукнется ещё ему этот пир, Заслав наконец подъехал к своим воротам. Воротник углядел его, выскочил распахивать воротину, и по тому, как суетился он, как дрожали его руки, Заслав мигом понял и от понимания этого протрезвел враз - дома случилась беда.

У крыльца сполз с седла, пошатываясь и одной рукой придерживая шубу, взошёл на крыльцо. Навстречу ему уже спешил отец, боярин Сбыгнев. Лицо его было красно от гнева, длинные полуседые усы топорщились, домашний охабень напялен кое-как.

- Батюшка, - только и успел молвить Заслав - с ходу размахнувшись, боярин впечатал сыну зуботычину.

- За что? - охнул тот.

- За то! - вскрикнул боярин. - Ах, ты, пёсий сын! Сукин выблядок! Ты что это, поганец, сотворил? Куды жену дел?

- Жену?

- Куды Ярину увезли, где она?

- Ярина? - растерянно оглянулся Заслав.

- Вчера днём её на княжье подворье свезли! По Князеву слову! Что, скажешь, не ты ему, блудодею, жену с пьяных глаз отдал?

Заслав покачнулся. Разбитая тяжёлым отцовым кулаком губа болела, во рту было солоно, но ещё больнее и солонее было на душе. Так вот оно что! Вот, значит, почему князь его об Ярине расспрашивал! Ноги подкосились, и он тихо сполз на лавку. Вбежала мать, поднырнула под руку отца, собой заслонила непутёвого сына и обняла, прижала лохматую голову к груди, запричитала что-то. Заслав ничего не чувствовал. Ярину увезли. Отняли. Князь отнял. За что?

Недоброе свершилось в Галиче. А впрочем, Ярина ли первая, Ярина ли последняя.

Правду молвить, недобро жили за своим князем галичане. Надеялись они, что законный князь станет радеть о земле их, - но Владимир Ярославич словно мстил за давние обиды. Дни напролёт гонялся на охоте, а потом пировал с дружиной. Молодым ражим воям[5], у которых ни кола, ни двора, а всего добра, что князь подарит, предпочитал он смышлёных мужей. В дружину брал всё больше простых ратников или неродовитых боярских детей - у родовитых-то отцы в думной палате заседали, могли через сынов повлиять на князя, а Владимир того не хотел. Всю жизнь мечтал он быть сам себе голова - и дождался. Сбылась мечта.

В самом деле, живи и радуйся! Пропал куда-то ненавистный Олег Настасьич. Послухи доносили, что прискакал тот к князю Рюрику Ростиславичу Вышлобому в Киев, пал в ноги и поплакался о беде своей. Но у Рюрика были свои заботы. Он обещал подумать, а покамест отправил Олега жить во Вручий - маленький княжий городок, где сам часто бывал, а потому князя-наместника не держал. Там Настасьич и жил - ни богу свечка, ни черту кочерга. Можно было задуматься - как-никак когда-то Рюрик не оказал помощи беглому от отца Владимиру, а брата его ненавистного приветил, - но Владимир об этом не думал. Он знал, что Рюрик Ростиславич не станет помогать Олегу.

Окончательно Владимир обрадовался и уверился в том, что стал признанным князем, когда в конце зимы в Галич прибыли послы из соседнего Владимира-Волынского.

Без малого восемнадцать лет сидел на волынском столе Роман Мстиславич, Изяславов внук, правнук Мстислава Великого и праправнук самого Владимира Мономаха. Считая род свой от старшего Мономашича и будучи сыном, внуком и правнуком великих князей киевских, сам Роман в свой черёд мог надеяться сесть на киевском золотом столе, но после смерти отца, Мстислава Изяславича, тихо-мирно жил на Волыни, занимался обустройством земли, оборонял северо-западные свои пределы от ятвягов[6], литвы и жмуди[7] и ждал своего часа. Не сразу, а лишь уверившись в усилении Рюрика Вышлобого, дал он согласие на свадьбу с его дочерью Предславой Рюриковной. Был Роман связан родственными и дружественными связями с Польшей - в детстве и юности воспитывался у тамошнего короля Казимира.

Ныне известен был как воин храбрый - супротив самого Андрея Боголюбского в бытность князем новгородским водил полки! - и рачительный хозяин, устроитель земель своих.

И этот князь слал к нему послов! Владимир от радости не знал, что и думать. Ради такого случая повелел в поварне готовить знатный пир, а ловчих послал в княжьи угодья - искать и поднимать зверей.

В посольстве было трое волынских бояр и при них дьяк с грамотою. Владимир, светящийся от важности, слегка осовелый - с утра маялся с похмелья и ещё не отошёл, - прямо сидел на резном стольце, упираясь руками в подлокотники.

Набольший в посольстве был Рогволод Степаныч, не последний человек ещё при Мстиславе Изяславиче. Двое других были помоложе - Иван Владиславич и Еремей Студилич. При Рогволоде Степаныче был его юный сын, боярич Мирослав, отрок лет шестнадцати, ради науки взятый отцом в посольство.

Послы обменялись грамотами, и Владимир важно повёл рукой на крытую аксамитом[8] скамью, приглашая гостей садиться.

- Радуется сердце моё встрече с вами, - кивнул он. - Здоров ли брат мой, князь Роман Мстиславич волынский?

- Князь здоров, - кивнул Рогволод Степаныч, - и тебе того же желает.

- Каково во Владимире-Волынском? Всё ли благополучно? - продолжал расспросы князь. - Не лютуют ли ятвяги? Не ходит ли набегами литва?

- Ятвяги ныне рукою князя Романа усмирены, да и литва за набеги и бесчинства сполна поплатилась, - обстоятельно ответил боярин Рогволод.

- А доехали вы как? Спокойно ли на дорогах? Не чинились ли вам препятствия?

Боярин опять ответил, что всё хорошо, и сам задал вопрос о житье-бытье в Галиче.

Это были обычные расспросы, предваряющие всякое дело, как бы помогающие собеседникам получше узнать друг друга и из намёков догадаться, как поведут себя гости и хозяева.

Наконец, выслушав ответ на последний свой вопрос, князь Владимир спросил:

- С чем пожаловали, гости дорогие? - и замер выжидательно.

Рогволод Степаныч кашлянул и встал, оправляя зачем-то полы дорогой шубы.

- Зело премного наслышаны мы на Волыни о богатствах и силе Галича. Наша земля Волынская тоже не последняя есть, а лучше вместе, чем порознь жить. Вместе с добрым соседом и от ворога в лихую годину оборонишься, а в радости и пиры пировать легче.

- Не грозят нашей земле покамест вороги, - ответил Владимир, а сам подумал про Олега - что-то поделывает во Вручем его беспокойный братец?

- То правда твоя, князь. Да и не о битве я речь веду. У вас купец, у нас товар. У тебя, князь, охотник, у нас добыча. У тебя сети, у нас белые лебёдушки. Для-ради мира и спокойствия предлагает князь наш Роман Мстиславич старшую свою дочь Феодору за твоего, князь, сына замуж.