Светлана Кузнецова - Ричард III

Единственный шанс — сразить Тюдора до воссоединения с ним войск предателей. Обратиться с воззванием к солдатам, составляющим отряды Стенли и Нортуберленда. Призвать их под свои знамёна, обещая в награду прощение.

Дик перевёл взгляд на поле и вздрогнул, увидев на одном из холмов рыцаря, отрешённо наблюдающего за ходом битвы. Над его головой развивалось знамя с огнедышащим драконом Кадуаладра. Отряд воинов, защищавших его, казался невелик.

Король обернулся и отыскал взглядом Рэтклиффа. Тот кивнул и закричал остальным рыцарям. Но Дик уже не смотрел, как вскакивают те на лошадей. Сжал коленями конские бока, понуждая Серри развернуться, и помчался, огибая собственный фланг.

Мелкие травинки, устилающие поле, слились в сплошной ковёр. Серри летел, будто молния. Кружащий вокруг него ветер вскоре устал и, утомлённый, уселся Ричарду на плечо. Лошадиное и человеческое сердца били в унисон. Никогда раньше Дик не чувствовал такого единения с конём. В этой скачке он ощущал себя древним кентавром. Он успеет! Должен успеть! Восторг полностью овладел им, даря мгновения восторга. Счастья вопреки всему.

Ричард далеко оторвался от собственного отряда, но его это не волновало. Так происходило почти в каждой битве.

С Серри не мог соревноваться на равных ни один жеребец Англии.

В какой-то момент прямо перед ним возник какой-то рыцарь. Дик зарубил его прежде, чем смог рассмотреть герб. То же произошло и со знаменосцем Тюдора. Сам Генрих стоял на возвышении и не стремился к схватке, но и не собирался сбегать.

Серри устремился на холм. Прыгнул. Движение показалось Дику чуть неуверенным, и неясная тревога забилась в сердце. Пожалуй, единоборства с Тюдором ему и не надо. Он вполне может метнуть боевой топор отсюда. Его Величество поднял руку...

Копыто жеребца ударилось о камень, и Серри протяжно заржал, заваливаясь набок. Шпора запуталась в стремени, не дав всаднику спрыгнуть. Ричард ахнул, удар о землю выбил из груди остаток воздуха. Резкая белая вспышка ослепила на мгновение. Краем сознания он даже понял, что подмял под себя топор. Теперь он не смог бы даже попытаться поразить Тюдора... Впрочем, это не вышло бы в любом случае.

Дик не мог пошевелиться. Тело перестало повиноваться ему. Ричард ничего не чувствовал — даже боли. Слышал крики. Догадывался, что окружившие его враги наносят удары, но и только. Глаза заливало алым, и король сомкнул веки. Перед внутренним взором поплыли разноцветные круги. Это оказалось красиво.

Спустя мгновение или вечность мужчина осознал, что не дышит. Но отчего-то эта мысль не привела за собой страх. Дик прекрасно себя чувствовал и так. Вне того мира, где его калечили и истязали.

   — Хватит! — прикрикнул Тюдор.

Он не без удовольствия смотрел на то, как терзают мёртвое тело его врага, но...

   — Бывший король Англии обязан быть узнаваем, — проговорил Генрих. — Иначе потом от самозванцев не будет житья.

Ещё тёплое тело освободили от доспехов и одежды, сняли с него королевские регалии. Захватчик принял их и тотчас надел.

С головы Ричарда сняли шлем. Шныряющий тут же отчим отыскал под кустом боярышника походную корону. Уильям Стенли поднял её и водрузил на голову Тюдора.

   — Вот, сэр, я и сделал вас королём Англии, — провозгласил он.

   — Могли бы и поторопиться, — фыркнул в ответ Тюдор.

   — Да здравствует король наш Генрих! — провозгласили воины.

   — Обнажённое тело убитого короля обвязали ремнями, закрепив их петлёй вокруг шеи. Перекинули через спину коня и повезли в Лестер.

   — Везём как преступника. Висельников тоже к месту казни тащат с петлёй на шее, — хмыкнул кто-то.

В городе тело Ричарда привязали к воротам и выставили на всеобщее обозрение. Через три дня монахи Серого Братства получили разрешение похоронить его. В церкви Благовещения Святой Марии в Ньюарке отслужили мессу по убитому. Во время траурной церемонии английский король Ричард III — славнейший потомок династий Капетингов и Плантагенетов, наследник трёх европейских корон — лежал на грубом, наспех сколоченном, деревянном помосте, прикрытый от колен до пупка ветхой чёрной материей. Остальная часть его тела, со следами многочисленных ран, оставалась открытой. Отслужив скромную мессу, монахи поместили тело короля в каменный саркофаг и захоронили.

   — Да будет так.

   — Да будет.

   — Кончено, — фыркнули победители, обязанные присутствовать при этом.

Они ушли. А тело было столь же быстро перезахоронено. Настоятель предвидел многое из того, что могло случиться. И не мог допустить глумления над истинным королём.

Спустя годы Генрих VII соизволил выделить из своих личных средств десять фунтов для установки скромного надгробия. Его сын Генрих VIII разрушил аббатство Серого Братства. Разорил могилу и устроил королю Ричарду шутовские похороны: его тело извлекли из могилы и сбросили в реку Суар. О том, что в саркофаге покоится совсем другой человек, он не догадывался.

В августе 2012 года археологи из Лестерского университета обнаружили останки предположительного короля, извлекли из земли и отправили на эксгумацию. Её результаты обнародовали в феврале 2013. После проведения анализа черепа, костей и ДНК, обнаруженных в одном из мест археологических раскопок, учёные определили их принадлежность погибшему монарху.

Тогда же официально объявили: горбуном король не был. Шекспировский Ричард глупец, урод и злодей — не выдержал никаких сравнений с реальностью.

«...Ричард был самым красивым мужчиной из

всех присутствующих, за исключением его брата

Эдуарда, и был великолепно сложен...»

«...на три пальца выше меня, но много стройнее.

У него были изящные руки и ноги, а также большое сердце...»

«...Никогда ещё природе не удавалось создать такое

огромное вместилище силы и духа в одном теле...»

Жена Ричарда Невилла, графа Уорвика. Мать Анны Невилл, королевы Англии. Ближайшая сподвижница Маргариты Анжуйской. Преступница при Эдуарде IV. Содержанка при Ричарде III. Осенью 1485 года она явилась ко двору нового короля Генриха VII Тюдора и была встречена им отменно ласково. Генрих, известный своей фантастической скупостью, щедро вознаградил её за усердную помощь Ланкастерам.

С января 1486 года волею короля Анне де Бошан стали выплачивать ежегодную пенсию в размере пятисот марок (около трёх килограммов золота). А в 1487 году парламент восстановил её в наследных и имущественных правах на графства Уорвик и Солсбери при условии, что она лишит титулов и наследства детей Изабеллы и Кларенса, а после её смерти всё имущество отойдёт к короне.

Анна приняла эти условия. О судьбе своих внуков она более не беспокоилась никогда.

В доказательство своей лояльности и в благодарность за настоящие и будущие щедроты и милости Бошан преподнесла новому королю латинскую версию семейной хроники Невиллов, составленную её личным секретарём и хронистом, Джоном Раусом.

Именно в этом сочинении её покойный зять, английский король Ричард III, впервые в истории предстал физическим и моральным уродом. Таким он впоследствии описывался на страницах хроник Холла и Холишенда, в «Лондонских хрониках», в «Истории короля Ричарда III», написанной Томасом Мором (воспитанником и учеником Джона Мортона). А затем запечатлён в исторической трилогии Шекспира «Генрих VI» и в его трагедии «Ричард III».

20 сентября 1492 года в возрасте шестидесяти девяти лет Анна де Бошан умерла. Каждый год жизни этой дамы стоил Генриху VII огромной суммы, которая выплачивалась ей из казны сверх тех доходов, которые она получала от своих богатейших графств. Подобного расточительства Генрих VII не позволял себе никогда более.

Похоронена Анна де Бошан в своей родовой усыпальнице, в Бишампском аббатстве, рядом с мужем — некогда великим и могущественным Ричардом Невиллом, шестнадцатым графом Уорвиком, создателем королей.

Генрих Тюдор начал своё правление с подлога. Первым днём царствования он объявил не день битвы, а день высадки. Таким образом, все, кто сражался на ратном поле за Ричарда, зачислялись в изменники.

В первом эдикте нового короля Ричард обвинялся только в узурпации власти и в казнях лорда Гастингса и герцога Бэкингема без соблюдения необходимых судебных процедур. Одновременно отменялся изданный им закон о престолонаследии.

Захватчик не желал жениться на незаконнорождённой принцессе. Судьбы Эдварда и Ричарда, сыновей Эдуарда IV и первых претендентов на трон, не интересовали Тюдора в тот момент. Свадьбой с Елизаветой бастард как бы соединял Ланкастеров и Йорков, устанавливая гражданский мир.