Василий Балябин - Забайкальцы. Книга 4.

— А я-то чего ради?

— Сам же говоришь: кость хватило, а это разве шутейное дело? Собирайся, не волынь. Поедешь верхом на Гнедке своем. Там еще несколько таких же — кто в руку, кто в ногу раненный. Все вместе. И охранный взвод с вами, понятно?

— Понятно. А ты куда с полком?

— Приказано к Онону двинуться, на помощь Макару Якимову.

Рана у Егора оказалась не из легких, и — пока залечили ее — прошло больше месяца. Жаргал познакомил Егора с одним из своих друзей — санитаром Аюшей Ульзутуевым, тот оказал немалую услугу комэску. Аюша устроил к своим знакомым Егорова Гнедка, каждый день наведывался к Егору, доставал ему молоко, сообщал новости. От него и узнал Егор о полном разгроме войск барона Унгерна.

Шел уже третий день, как покинул Егор больницу. И вот перед глазами его родные места: долина Ингоды, дорога, по которой вел он односельчан в бой с бандами барона Унгерна. А на сопках уже отцвел багульник, отцвела и черемуха на берегах Ингоды. В молодой, яркой зелени по обе стороны дороги рассыпались желтые одуванчики. Все вокруг зеленеет, радуясь наступающему лету. На ближних и дальних еланях Егор привычным глазом различает темно-зеленые всходы пшеницы и более светлые ярицы.

Особенно привлекло его внимание большое, каких раньше здесь не бывало, поле пшеницы.

"Наша, наверное, коммунарская пашенка", — с удовольствием отметил он про себя. Дальше еще такие же полосы виднелись, в пади, под горой, поднимались дымки костров, верно, коммунары варят чай на стану. Очень хотелось Егору повернуть Гнедка туда, но и до села уж недалеко. Желание поскорее добраться до дому, до семьи пересилило.

"Ежели дождь хороший прольет, так с пашни наши сегодня же выедут", — подумал Егор, поглядев на небо.

А небо все больше заволакивало облаками; с юга на село надвигалась серо-свинцовая, темная понизу туча. Померкла притихшая степь; не слышно стало веселого птичьего щебетания, стрекотания кузнечиков; лишь безмолвные стрижи да ласточки чертили воздух вокруг одинокого всадника, едва не касаясь его крылом.

Но вот и село. Мимо старой березы Егор проехал шагом, помахал ей папахой и, толкнув ногой, заторопил Гнедого.

В улицах безлюдно, даже кур не видно, попрятались в предчувствии дождя. Откуда-то издалека донесся глухой рокот грома. Дождь начал накрапывать.

Сердце у Егора забилось сильнее, когда он по узенькому переулку выехал на свою улицу и увидел вдалеке родную избушку. Женщина с ведрами на коромысле намеревалась перейти перед ним улицу.

— С пустыми ведрами, халява! — ругнулся Егор — и плетью по коню, чтобы проскочить. А женщина уже остановилась и, глядя на него, ахнула, всплеснула руками. Коромысло упало с плеч, и ведра покатились по земле. — Настя! — Егор на бегу спрыгнул с коня, ног под собою не чуя.

— Гоша! — только и смогла сказать Настя, когда он схватил и прижал ее к себе.

Все пережитое, выстраданное за эти годы жаркой волной хлынуло на нее, комом подкатило к горлу.

— Настюша, ты это самое… Радоваться нам надо… Вместе насовсем, — совершенно растерявшись и сам-то чуть не плача, Егор гладил ее по спине, по плечам, крепче прижимал к себе левой, здоровой рукой.

Старуха в черном платье дивилась на них из открытого окна избы напротив. Две женщины у ворот соседнего дома тоже глядели на необычную пару, сочувственно качали головами. Гнедко обошел их сторонкой, помахивая головой, направился к своему двору.

— Где же ты была так долго-то? — спросил наконец Егор.

Слезы облегчили Настю, она подняла на мужа покрасневшее, залитое слезами лицо.

— Болела я, тифом болела, видишь? — И, сорвав платок, провела рукой по коротко остриженной голове. Обкарнали-то как! А уж досюда добиралась… После расскажу. Идем в избу.

В обнимку, позабыв про ведра, пошли они к своей избушке. А навстречу им с маленькой Наташкой на руках, спотыкаясь, уже спешила Платоновна.

БАЛЯБИН Василий Иванович (9.1.1900, ст-ца Булдуруй 2-й Заб. обл. — 22.9.1990, Чита), сов. писатель, чл. СП СССР (1953), засл. работник культуры РСФСР (1985), почетный гражданин Читы (1975). Из казачьей семьи. Обучался в частной школе, организованной бывш. политкаторжанами в с. Горный Зерентуй. С 14 лет пошел работать по найму. Участник Гражданской войны. В качестве командира ЧОН занимался охраной приаргунской границы от диверсантов, совершавших набеги с кит. тер. С 1923 1-й пред. Нерчинско-Заводского сельсовета. Работал в системе "Золотопродснаб". Участник ВОВ. Первые рассказы и очерки опубликованы в альманахе "Новая Сиб." (Иркутск, 1945). Первая книга "Голубая Аргунь" (Иркутск, 1951) рассказывает о Приаргунье кон. 1930-х, о периоде коллективизации. 25 лет работал над романом-трилогией "Забайкальцы" (4 книги). Это многоплановое художественное социально-бытовое полотно, отображающее классовую борьбу заб. казачества нач. XX в. Среди героев много реальных участников и рук. борьбы за Сов. вл., знакомых автору лично или по устным рассказам и документальным источникам. Роман активно переиздавался в течение 40 лет (с 1959). Повесть "Комса" (Иркутск, 1973) также основана на документальных событиях тех лет, когда в Приаргунье создавались 1-е комсомольские ячейки. В 1983 в журн. "Д. Вост." опубликовал роман "Ленковщина", воссоздающий картину борьбы заб. милиции с бандой Ленкова (см. Ликвидация банды Ленкова). В кон. 1980-х написал киносценарий для киностудии "Ленфильм" по мотивам романа "Забайкальцы", к-рый остался нереализованным. Лауреат премии СП РСФСР (1989). Награжден орденами Трудового Красного Знамени (1980) и "Знак Почета" (1985).

Инджиган — козленок (обл.).

В Забайкалье с большим уважением относились к хлебу, даже говорить непристойные слова воздерживались, если на столе лежит хлеб. А если приходилось ругнуться, то оговаривались: "Хлеб-соль, не слушай".

В отличие от полковых казаков, казачьи батарейцы носили красные лампасы, погоны и околыши фуражек.

Стрелка — слияние двух рек — Аргуни и Шилки, откуда начинается Амур.

Созвездие Орион.

Бароновцы — белогвардейцы из отряда барона Унгерна.

Так называли партизаны уездный центр — село Нерчинский Завод.

Козлина — козья шкура, которую казаки зачастую клали под седло.

Кладево — период времени, когда снопы с полей вывозят домой в клади.

Подбить коням ноги — значит, отколоть молотком прилипший к подковам снег.

Подлинное письмо полковника Резухина Макару Якимову. Опубликовано в сборнике воспоминаний "Партизаны". Чита, 1929, с. 123.

Зарница — планета Венера.

Скутана — готова, можно идти париться.

Господи помилуй — так в 1920 году партизаны в шутку называли госполитохрану.

По договоренности с белыми генералами китайские власти не разрешали красным партизанам переходить на правый — китайский берег Аргуни.

Командир кавалерийской дивизии Я. Н. Коротаев был заместителем Д. Шилова, командовал всеми родами войск красных партизан Забайкалья.

Моховка — очень вкусная ягода, растет в сырых, мшистых местах.

Пристяжник — во время пахоты обычно подросток, сидящий на переднем пристяжном коне.

Съезд этот был организован на освобожденной от белых территории восточного Забайкалья в августе 1020 года.

Пятиглавая гора на самой границе с Китаем.

Урга — прежнее название Улан-Батора.

В 1921 году погранчастей в Забайкалье не было. Границу охраняли бывшие красные партизаны. Все они вернулись с войны с оружием, и хотя жили дома, работали, но числились бойцами терчастей, несли сторожевую службу на границе. В 1922 году терчасти переименованы в ЧОНы.

Пушки конно-горной батареи.