Александр Старшинов - Завещание императора

Ночью, лежа подле Куки, которого трепала лихорадка, Приск ощущал спиной, как вновь вздрагивает и качается под ним земля.

Вечером, готовя нехитрую похлебку на костре, он слушал, как Адриан говорит о землетрясениях лежащему навзничь неподвижно Педону:

— Относительно происхождения землетрясений существуют различные мнения. Даже сам Аристотель не сумел сказать ничего определенного на этот счет. Одни полагают, что сотрясение земли — это следствие силы ветров, проникающих во внутренность земли. Поэтому-то наблюдается обыкновенно во время землетрясения отсутствие всякого дуновения воздуха, так как ветры в ту пору пребывают в глубине земли. А еще говорят, что земля, высохшая от чрезмерного зноя или же после страшных дождей, дает широкие трещины, в которые проникает верхний воздух, сильный и мощный, и, будучи сотрясаема через эти щели, колеблется в своих основаниях. Поэтому такие ужасы приключаются в жаркое время или во время крайнего холода.

Под голос Адриана Приск заснул, и снилось ему, что получает он письмо из Рима, в послании этом — уже очень давнем — Кориолла пишет ему, что собирается приехать в Антиохию. И судя по указанной на пергаменте дате, она уже прибыла — еще раньше письма, и значит, в день ужасного землетрясения была здесь, в Антиохии.

Приск кидается ее искать, мечется по разрушенным улицам, дерется с какими-то грязными оборванцами, судя по всему — рабами, решившими на развалинах поискать золота и серебра, бьет и не может их одолеть. Наконец те исчезают — внезапно и почти без причины, как это часто бывает в снах. И тут Приск слышит совсем рядом плач ребенка. Он кидается на звук и понимает — что ребенок плачет у него под ногами — он там, внизу, придавленный плитами, а еще понимает — что это Кориолла и маленький Гай.

Вдруг является Малыш, и вдвоем с гигантом-фабром они сдвигают неподъемную плиту прямо руками. И Приск видит, что в яме, как в могиле (так еще недавно лежал Кука), скрючилась в нелепой позе Кориолла. А подле нее на изгибе руки притулился младенец и сосет грудь…

Приск проснулся с криком. Утром он вместе с Малышом отправился на развалины. И хотя землю вновь трясло — он не обращал внимания на угрожающе накренившиеся стены. И вдруг в самом деле услышал плач, вернее — тихий писк, идущий из-под каменной плиты.

Вдвоем с Малышом — но не руками, а с помощью блоков и веревок, они подняли плиту и сдвинули с места. В ямине, как в гробнице, лежала женщина с младенцем. Только это была не Кориолла. И женщина была мертва. Приск поднял мальчонку на руки. Тот был грязен, вонюч и уже не плакал, а тоненько пищал. Помедлив, Малыш снял с запястий женщины браслеты, а из ушей вынул серьги, оторвав кусок ткани, завязал найденное в узелок — как доказательство того, что ребенок этот наверняка свободный, и чтобы сохранить нехитрое наследство сироты.

— Надо отнести спасенного императору. Тот должен взять под опеку чудом спасенного ребенка, — предложил фабр.

Приск держал на руках младенца и думал, что отдал бы оставшуюся половину жизни, чтобы это был его Гай… Но ведь это и может быть его Гай…

— Я видел на гипподроме женщину с грудным младенцем, — сказал он. — Надеюсь, она покормит нашего найденыша.

Еще спустя день Приск и Малыш отыскали живую женщину с ребенком — та умудрялась все эти дни кормить младенца грудью. Ей повезло — рядом с нею завалило корзину с гранатами, и она питалась их соком. Фортуна со своим крылатым колесом творит порой удивительные вещи.

В этот же день незадолго до заката Марк пришел в себя. Он глянул куда-то мимо сидящего рядом Афрания, слабо улыбнулся и сказал:

— Анния, ну наконец-то… Я же знал, что тебя найдут…

Центурион Афраний дернулся, оглядываясь, но не увидел никого рядом.

— Ты — моя… — прошептал Марк.

Потом он выдохнул с облегчением и больше уже не дышал.

На другой день умер консул Педон.

Вечером император спросил у Адриана:

— Когда армия будет готова выступить в поход?

— Полагаю — ранней весной, наилучший принцепс, — отвечал перемазанный в пыли наместник Сирии, тащивший здоровенное бревно для костра.

Декабрь 868 года от основания Рима

Италия

Мевии приснился странный сон — будто она вновь идет с Марком на Форум Траяна. Только Марк не в тоге, как в первый раз, а в доспехах, шлеме, алом военном плаще.

Мевия хочет взять его за руку, но Марк отдергивает руку.

— Мама, я уже взрослый… — говорит он строго.

И голос у него низкий, незнакомый.

— Ты договорился о встрече? — спрашивает Мевия, и ее охватывает непонятное беспокойство.

— Я умер, мама. И пришел попрощаться, — отвечает Марк.

Они уже стоят внутри — на Форуме… И Мевия видит, что сквозь Марка просвечивают серые гранитные колонны.

— Я хотел познакомить тебя со своей невестой… Но ты и так ее скоро увидишь. Она — замечательная.

— Как ее зовут?

Марк шевелит губами, но Мевия ничего не слышит.

— Как?

В ответ вновь беззвучное движение губ…

А потом Марк выдыхает — и Мевия ощущает легкое касание его дыхания на своей щеке. В следующий миг Марка не стало — только ряды колонн… Мевия обернулась… опять только колоннады и колоннады… Форум был абсолютно пустынен. А колонны шатались, грозя рухнуть на землю… и где-то под ногами нарастал нутряной грозный рокот…

— Марк! — закричала Мевия во сне и проснулась.

Она лежала в своей спальне на вилле. Было тихо. Темно. Ночь.

В комнате тепло — под полом проложен гипокауст. Но ужас, пришедший из сна, заставил ее задрожать…

Марк умер. Он только что сказал ей, что умер. Он попрощался во сне. Он ушел…

Мевия закричала. Она кричала и кричала, пока не сбежались слуги, пока не примчалась Кориолла и не обняла ее.

— Марк умер… — сказала Мевия. — Этой ночью.

По всей Сирии еще несколько дней продолжались толчки, но наконец они стихли.

Там, где вчера лучи солнца играли в фонтанах, сверкали на мраморных колоннах и позолоченных статуях, сегодня в воздух поднимались столбы известковой пыли, и вода из прорванных свинцовых труб, смешавшись с пылью и обломками, текла грязными струями по треснувшим мраморным плитам. Лишь статуя Победы, будто в насмешку, трубила в золоченую трубу над этой картиной всеобщего разора.

Огромная голова Харона, вырубленная на склоне горы Кассий неподалеку от Епифании[100], и до той поры с мрачным удовольствием наблюдавшая за городом, который никогда не спит, теперь исчезла: землетрясение изуродовало скалы вокруг, и каменное лицо Харона обрушилось. Рухнули многие храмы. А те, что уцелели, лишились части колоннад и всех статуй, украшавших крыши. Устояли цирк и амфитеатр Цезаря.

Легионеры из когорт, что расположились лагерем за городом, разбирали развалины, но более никого не находили живым — те, кого не раздавило камнями, попросту умерли без воды и пищи. К храму Эскулапа, построенному Домицианом и почти не разрушенному, приносили многочисленных раненых.

В Антиохию в канун календ января пришло известие, что Сенат за взятие Нисибиса и Батны даровал императору Траяну титул Парфянский.

Наступал новый год — год падения Парфии и ее столицы Ктесифона…

Многие даты спорны, историки придерживаются различных версий для периодизации событий.

50 год — женитьба Марка Ульпия Траяна и Марции (женитьба родителей будущего императора).

Между 51 и 53 годами родилась Марциана, старшая сестра Траяна.

18 сентября 53 года — родился будущий император Марк Ульпий Траян (по версии J. Bennet, Траян родился в 56 году).

9 июня 69 года — Нерон покончил с собой.

69 год — год четырех императоров.

73 год — отец будущего императора Марк Ульпий Траян возведен в патриции.

74 год — Траян назначен монетным триумвиром.

75 год — Траян служит трибуном-латиклавием в легионе в Сирии.

76 год — родился Публий Элий Адриан.

77 год — Траян переводится в ранге трибуна-латиклавия в Германию.

78 год — Траян женится на Помпее Плотине.

79 год — умирает Веспасиан, императором становится Тит.

24 августа 79 года — извержение Везувия, гибель Помпеи, Геркуланума и Стабий.

81 год — Траян становится квестором.

13 сентября 81 года — умирает Тит, императором становится Домициан.

85 год — после смерти отца Адриана Траян становится опекуном Адриана вместе с Публием Ацилием Аттианом.

85–86 годы — зимний рейд даков на Нижнюю Мезию. Гибель наместника Мезии Оппия Сабина.

86 год — Траян становится претором.

87 год — гибель Корнелия Фуска и Пятого легиона Жаворонки на перевале Боуты (по другой версии — 86 год).