Пленники - Гарегин Севиевич Севунц

начала войны он мучился, терпел сотни невзгод. Но неужели за это дают награду? В таком случае надо наградить сотни тысяч людей, в том числе и оставшихся в живых его товарищей — Джигаряна, Парваняна, Арабяна, Сохадзе… Ведь они тоже, подобно ему, ни на минуту не предавали своей родины, в самых тяжелых условиях думали и мечтали о ней.

С этими мыслями он провел два дня, и только телеграмма, полученная от врага, вывела его из этих раздумий.

Присылали руководителя восстания. Несомненно это был матерый волк, которого надо было встретить «по достоинству».

Сразу был составлен проект встречи. Как намечалось и раньше, прибывший должен быть представиться Гарнику, а он должен был дать ему «сопровождающих», чтобы пойти к «главному».

Все получилось так, как было намечено.

Поздним вечером в дверь его избушки постучал пожилой человек, одетый в гражданскую одежду. Дверь открыла хозяйка Надежда Васильевна.

— Вам кого? — спросила она.

— Врежа.

— А, прошу, пройдите в эту комнату.

Гарник пошел навстречу «гостю» и на минуту окаменел: перед ним в гражданской одежде стоял начальник Диверсионно-шпионской школы — сам Мейеркац.

— О, это вы?.. Очень рад, здравствуйте! Добро пожаловать! Я даже не мог подумать, что вы приедете.

Бросив на него пристальный взгляд, Мейеркац стряхнул снег с плечей, с шапки.

— Да, мне предложили… Ужасный тут холод!..

— Войдите в избу, здесь тепло. И можете быть спокойны: кроме меня и старухи никого нет. А она верный человек.

— Отлично! — заметно обрадовался Мейеркац. — Кажется, я немного простудился. С удовольствием выпил бы стакан чаю.

— Может, выпьете молока? У старухи есть теплое молоко… Но здесь обычно простуду снимают русской водкой. Пропустим по стаканчику?

Мейеркац не отказался. Опорожнив стакан, он стал прохаживаться взад и вперед по комнате, разминая ноги.

— Хорошо, сразу начинаю согреваться. А в самом деле, ужасна русская природа! Снега, громадные снега… О, я забыл поздравить вас с орденом?..

— Благодарю, господин майор! Для меня это был большой сюрприз, я совершенно не ожидал. Это, вероятно, вы позаботились обо мне?

— Вы заслужили этот орден.

— Очень вам благодарен, постараюсь в дальнейшем служить еще лучше. Только должен сразу сказать, что мы тут чувствуем большую нужду в деньгах. Подготовка восстания потребовала огромных средств.

— О деньгах можете не думать. Я привез с собой около миллиона рублей.

— А в надежном ли они месте?

— Со мной помощник, деньги у него…

Гарнику показалось подозрительным, почему Мейеркац не привел с собой помощника. Он решил осторожно выведать этот секрет:

— А не может случиться что-нибудь с этими деньгами, господин майор? Ведь в таком случае все дело может провалиться?

— Нет, он будет ждать моего сигнала.

Чтобы не выдать себя, Гарник больше не стал спрашивать ни о чем. Он знал, что имеет дело с опытным, матерым волком. Самое его появление здесь было полной неожиданностью для Гарника.

Мейеркац скрыл местопребывание своего помощника, предполагая вызвать его по особому сигналу. Видимо, у помощника свой радиопередатчик. Если так, то дело осложняется. Прождав несколько дней, он может сообщить своим хозяевам известие об исчезновении майора и таким образом поставит под удар всю деятельность «Врежа».

Немного подумав, Гарник предложил:

— Я считаю, что вы должны сейчас же возвратиться на место спуска и взять его деньги. Помощника могут схватить, как вы не подумали об этом? Могу вам дать сопровождающих.

— Сопровождающие? Откуда вы их возьмете? Кто они?

— Тут есть наши проверенные люди. Старуха их позовет.

— В таком случае я согласен.

— У вашего помощника есть рация? Не сообщить ли ему, чтобы он ждал вас на месте спуска?

— Не надо! Я с ним условился встретиться там, куда мы должны поехать.

Хитрый разведчик и на этот раз не захотел сообщить сигнал рации.

Гарнику не оставалось ничего другого, как вызвать «сопровождающих». Не прошло и десяти минут, как в дверях постучали.

— Это они, проводники. Войдите!

Вошли два здоровенных парня в крестьянской одежде. Вежливо поздоровались.

— Познакомьтесь: мой приятель, приехал навестить меня, — сказал Гарник.

Парни стояли рядом. Один из них вдруг шагнул вперед и встал по левую сторону майора, другой по правую. Сразу же вошел третий и по-немецки предложил майору сдать оружие.

— Да… — после некоторого молчания сказал майор, — вот этого я не ждал!

И повернувшись к Гарнику, добавил:

— Предали?

— Я никогда не был с вами, господин майор, чтобы предавать. Я выполняю свой долг. Думаю, проводникам вас вполне можно доверить, они вас доведут до места…

Майора тщательно обыскали. Отобрали спрятанное оружие.

— Ваше?

— Нет, — сказал Мейеркац, — было мое, а теперь ваше. Возьмите, я признаю себя побежденным. За все тридцать лет меня никто не мог провести, а сегодня…

Под воротником пиджака «проводники» нащупали ампулу яда.

— Ваша? — снова спросили майора.

— Да. Это я приготовил для себя и жалею, что не могу ею воспользоваться.

На улице гукнула машина.

— Ну, можно двигаться.

Уходя из избушки, Мейеркац обернулся к Гарнику:

— Сообщите им мое мнение: вы достойны второго «Железного креста».

— Благодарю, господин майор, — усмехнулся Гарник.

Кончилась война, закончилась и служба Гарника Адояна. Забыв все невзгоды и мучения плена, он возвратился домой.

Родители его постарели, измучились, не получая вестей от сыновей. Их считали пропавшими без вести. Горе жило не только под кровлей Адоянов. Была ли хоть одна семья, которую пощадила война, не вырвала бы родных, близких, друзей?

Велико было горе Адоянов, — Ваан не вернулся. До приезда Гарника родители все надеялись, что вот в один из дней он непременно объявится. Разве не бывало подобных случаев хотя бы в прошлую войну, когда людей, попавших в плен, на протяжении многих лет считали погибшими, а они вдруг являлись домой?

Гарник не рассказал родителям о смерти Ваана. Чуть ли не каждый день мать его говорила:

— Счастлив будет тот день, когда вернется наш Ваан…

— Придет, конечно, придет! — обнадеживал ее отец.

Эти разговоры мучили Гарника. Тысячу раз он собирался рассказать отцу о том, что случилось с Вааном, и каждый раз отказывался от этой мысли, откладывая разговор сам не зная до какого случая. Да, он жалел мать и отца. Ему казалось, что они не выдержат этого удара.

Долго он хранил эту тайну.

Родители не могли не заметить, что на сердце Гарника лежит какое-то горе.

Отец понимал эту по-своему. Был случай, когда один из знакомых попрекнул Гарника: «С фашистами сидел, хлеб-соль с ними ел!..» Взбешенный Гарник кинулся на парня, но отец удержал сына.

— Глупый он человек! Стоит ли обращать внимание? Ничего, сынок, пройдут эти разговоры!.. Умные люди не станут попрекать этим. Если