Пётр Андреев - Повесть о моем друге

Чем в ту пору только не занимался наш пионерский отряд! В летнее время мы разбивались на звенья и помогали бедным семьям обрабатывать огороды, наводили санитарный порядок не только на улицах, но часто — непрошеными — проникали через заборы и во дворы горожан. Были случаи, когда куркули-хозяева спускали с цепей псов, и мы, покусанные, с порванными портками, убегали стремглав, проклиная нашего вожака за эту «санитарную борьбу с эпидемиями». Ходили мы за десять-двадцать километров по окрестным деревням организовывать первые пионерские отряды. Где-то нам это удавалось, но подчас нас принимали враждебно и предлагали покинуть деревню, «пока по шеям не накостыляли».

…Помню стылую зиму 1924 года. Протяжно загудели паровозные гудки — умер Владимир Ильич Ленин. Плакали в нашем городе все — отцы, матери, деды и мы, ребята. Ушел из жизни самый дорогой Человек, которому мир наш обязан Свободой, Братством и Равенством…

Мы, мальчишки, ощутили всю горечь утраты Владимира Ильича для страны через невыразимую скорбь взрослых, но и сами мы, двенадцатилетние, тогда уже понимали, что только единение всех может сохранить то, самое дорогое, пришедшее в мир с рождением Владимира Ильича, — ЛЕНИНИЗМ.

Из разговоров старших мы узнали о Ленинском призыве — лучшие из лучших влились в ряды партии большевиков. Как всегда, коммунисты первыми приняли на себя все трудности, с которыми нашей молодой Родине приходилось сталкиваться.

…Ситуация тогда была сложной, подчас — опасной. Хочу привести ряд выдержек из городской газеты тех лет, думаю, нынешнему поколению это будет небезынтересно:

Защитите стенгазету.

Многие хулиганы на предприятиях срывают стенгазету, когда там есть заметки, их порочащие.

Необходимо, кому следует, сказать по этому поводу авторитетное слово, чтобы хулиганы об этом были предупреждены.

Нападение на часового.

Пятеро вооруженных громил в ночь на 7-е мая совершили нападение на часового. Вооруженные наганами и обрезами, громилы открыли стрельбу, во время которой часовой был ранен в левую ногу.

На базаре к гр-ну Рак Сергею подошло двое неизвестных, оказавшихся впоследствии ворами-рецидивистами Левандовским и Жериковым. Один из громил схватил гр-на Рак за руку. В это время второй выхватил из кармана гр-на Рак бумажник с 30-ю рублями. Оба грабителя задержаны.

Настроение Васи Садовского.

Шел гр-н Садовский, Василий Николаевич, 25-ти лет, по Вокзальной улице. Был он немного выпивши. Видит, около дороги стоит телега, а на телеге большая железная бочка, а в бочке медный кран блестит. «Зачем такому крану быть?» — думает Садовский. Повернул направо — течет, повернул налево — тоже течет. Течет керосин, а Вася стоит и смеется. Пока пришел подводчик, почти вся бочка и вытекла. Теперь Васю привлекают к ответственности за уничтожение чужого имущества.

Биржей труда послано на работу всего 6 человек. Из них один милиционер, две домашние работницы, одна машинистка и два маляра. Всего зарегистрировано 147 безработных. С временных работ возвратилось 17 человек.

Главари приговорены к расстрелу.

Воры-взломщики Яков Блитштейн, Кашников Василий, Хейсин Исаак и Казанский Илья известны уголовному миру по своим грабежам в 1920—1922 годах. По отбытии наказания они снова организовали шайку и взялись за старое ремесло.

Последние три налета были совершены ими в феврале и марте нынешнего года. Сначала была ограблена лавка ЦРК № 9, на сумму свыше 3000 руб. Затем был совершен налет на нефтесклад. Грабители, вооруженные наганами и браунингами, ворвались в контору нефтесклада. Заведующий складом, после окрика «руки вверх!», бросился к телефону. Но тут же раздалось несколько выстрелов, и завскладом упал, обливаясь кровью. Связав находившихся в складе рабочих, налетчики забрали около 6000 рублей и скрылись.

5-е марта оказалось для грабителей роковым. При попытке ограбить ЦРК, налетчики натолкнулись на засаду. Находившиеся в соседних комнатах милиционеры вошли в помещение и с возгласом «ни с места!» направили оружие на налетчиков. Хейсин раскрыл окно, выпрыгнул со второго этажа и скрылся. Блитштейн и Кашников, под прикрытием стола, начали упорно отстреливаться, ранили при этом милиционера Рываева, умершего через пять дней. Затем Блитштейн, раненный в левую руку и обе ноги, вместе с Кашниковым, оставшимся невредимым, также выпрыгнули из окна на улицу.

Казанский, стоявший на карауле, услыхав стрельбу, бросился бежать. Вскоре к нему присоединился бежавший Хейсин, и оба вместе ушли в деревню Малое Погирщино, где и были задержаны. Выпрыгнувшие же после перестрелки из окна Блитштейн и Кашников были тут же подобраны.

Дело это на днях разбиралось выездной сессией окружного суда под председательством тов. Касперовича. Блитштейн, Хейсин, Казанский и Кашников приговорены к высшей мере социальной защиты — расстрелу.

Не забудьте детей улиц!

На светлом фоне дня 1 Мая есть одно печальное пятно — это беспризорные дети.

Несмотря на непрерывную борьбу государства и общественных организаций с беспризорностью, она до сих пор не ликвидирована и вряд ли так скоро будет ликвидирована.

Красная Москва, как всегда, первая откликнулась на призыв борьбы. Свыше 100 000 руб. собрано там. Нет ни одного рабочего и служащего, нет ячейки и коллектива, которые не откликнулись бы.

— Все на борьбу с беспризорностью! — бросила клич Москва и проводит его в жизнь.

По БССР проводится сейчас двухмесячник помощи беспризорным. В это время не должно быть ни одного, кто бы не помог посильно в борьбе с беспризорностью.

В день праздника труда дать свой пятачок на то, чтобы из армии беспризорных сделать солдат армии труда — долг каждого трудящегося.

Все на борьбу с беспризорностью!

В светлый день 1 Мая не забудем об этом!

Трудящиеся — на помощь английским рабочим!

Президиум окружного совета профессиональных союзов на своем заседании 6 мая постановил поднять кампанию за оказание денежной помощи бастующим рабочим Англии.

Помощь трудящихся должна выразиться в отчислениях, в размерах от 1/4 до однодневного заработка, в зависимости от решения общего собрания рабочих каждого предприятия.

Собранные деньги в срочном порядке будут направлены через ОСПС в ЦСПСБ.

Сергея Антонова приняли в ряды Ленинского комсомола. Он был первым из нас, кто удостоился такой великой чести и ответственности. Почти всю ночь мы ходили с ним по темным улочкам, молчали, изредка только встречались наши взгляды. О чем, собственно, говорить, когда счастье переполняет твое сердце?!

А спустя несколько дней мы встретились с Серегой в садике.

Он растянулся на зеленой, еще не выгоревшей июньской траве. Я сел рядом, — не сводя глаз с «командарма».

— Слушай, Петруха, дай слово, что никому…

— Что — никому?

— Ну, пока никому не разболтаешь. Тайна…

— Честное пионерское.

Сергей приподнялся на локте и оглянулся:

— Поклянись!

— Да ты что? Я уже дал честное…

— Смотри мне… Я письмо вчера написал. Наркому.

Он сказал это таким тоном, будто переписка с наркомами была его обычным занятием.

Я разинул рот от удивления. Если бы он сейчас сказал, что отправляется в Германию на помощь бастующим рабочим, я бы и этому поверил — уж слишком спокойно сообщил он о своем письме.

— Какому наркому? — неожиданно в рифму, заикнувшись немного, переспросил я.

— Наркому пути, — торжественно ответил Сергей.

Я молчал.

— Так и написал, — вдруг с вызовом произнес Сергей. — Дорогой товарищ нарком. Пишет незнакомый Вам Антонов Сергей Николаевич, член ЛКСМ Белоруссии, вожатый базового пионерского отряда. Имею к Вам просьбу коллективного характера. Москва — столица революции, мы бы очень хотели ее увидеть, а денег на дорогу нет.

Я придвинулся к Сергею, завороженно слушая текст письма.

— …Всего нас 115 пионеров, — продолжал он, — отберем самых передовых и активных. С коммунистическим приветом…

— Беги на почту! — сказал я, усмехнувшись.

— Куда? — не поняв, спросил Сергей.

— На почту. Заказное письмо от наркома получать. Беги, а то не успеешь.

Сергей словно не понял насмешки.

— Не веришь? Никто не верит. А я верю.

— Да ты что?! Да он и читать не будет. Ну, представь себе, сколько детей железнодорожников по всей стране? И всем, что ли, бесплатный литер для поездки в Москву вот так за здорово живешь присылать?..

— Всем — не всем, — рассудительно сказал Сергей, — а тем, кто заслужил — надо бы и послать.