Максим Горький - Мальва

Яков посмотрел на Сережку, взглянул на Мальву и опустил голову, скрывая радостный блеск в своих глазах.

- Прощайте ж, братцы... иду я!

Василий поклонился им и пошел. Мальва двинулась за ним.

- Я провожу тебя немножко...

Сережка лег на песок и схватил за ногу Якова, тоже было шагнувшего за Мальвой.

- Тпру! Куда?

- Погоди! Пусти... - рванулся было Яков.

Но Сережка схватил его за другую ногу.

- Посиди со мной...

- Да ну-у! Чего дуришь?

- Я не дурю... А ты сядь!

Яков сел, стиснув зубы.

- Чего тебе надо?

- Погоди! Ты помолчи, а я подумаю, потом и скажу...

Он грозно окинул парня своими нахальными глазами, и Яков покорился ему...

Мальва и Василий несколько времени шли молча. Она заглядывала сбоку в лицо ему, а глаза ее странно блестели. А Василий угрюмо нахмурился и молчал. Ноги их вязли в песке, и шли они медленно.

- Вася!

- Что?

Он взглянул на нее и тотчас же отвернулся.

- А ведь это я нарочно поссорила тебя с Яшкой-то... Можно бы и так жить вам здесь, не ссорясь, - говорила она спокойно и ровно.

- Зачем же это ты? - помолчав, спросил Василий.

- Не знаю... Так!

Она пожала плечами, усмехаясь.

- Хорошее сделала дело! Эх ты! - укорил он ее злым голосом.

Она промолчала.

- Испортишь ты мне парня, вконец испортишь! Эхма! Ведьма ты, ведьма... бога не боишься... стыда не имеешь... что делаешь?

- А что надо делать? - спросила она его. Не то тревога, не то досада звучали в ее вопросе.

- Что? Эх ты!.. - вспыхивая острой злобой к ней, воскликнул Василий.

Ему страстно хотелось ударить ее, свалить ее себе под ноги и втоптать в песок, ударяя сапогами в ее грудь и лицо. Он сжал кулак и оглянулся назад. Там, у бочек, торчали фигуры Якова и Сережки, и лица их были обращены к нему.

- Поди прочь, - уйди! Расшиб бы я тебя...

Он почти шептал ей ругательства прямо в лицо. Глаза у него были налиты кровью, борода тряслась, а руки невольно тянулись к ее волосам, выбившимся из-под платка.

Она же смотрела на него спокойно своими зелеными глазами.

- Убить бы мне тебя, потаскуха ты! Погоди... налетишь еще... сломят тебе башку!

Она усмехнулась, помолчала, а потом, вздохнув глубоко, бросила ему:

- Ну, полно... Прощай!

И, круто повернувшись, пошла назад.

Василий рычал вслед ей и скрипел зубами. А Мальва шла и все старалась попасть своими ногами в ясные глубокие следы ног Василия, оттиснутые в песке, и, попав в этот след, она старательно затирала его своей ногой. Так она медленно шла вплоть до бочек, где Сережка встретил ее вопросом:

- Ну, проводила?

Она утвердительно кивнула ему головой и села рядом с ним. Яков смотрел на нее и ласково улыбался, двигая своими губами так, точно он шептал что-то, слышное только ему.

- Что же, - проводила, жалко стало? - снова спросил ее Сережка словами песни.

- Ты когда пойдешь туда, на косу? - ответила она вопросом, кивая головой в море.

- Вечером.

- И я с тобой...

- Важно!.. Это я люблю...

- И я пойду! - решительно заявил Яков.

- Кто тебя зовет? - спросил Сережка, щуря глаза.

Раздался дребезжащий звон разбитого колокола - призыв к работе. Звуки торопливо неслись в воздухе один за другим и умирали в веселом шорохе волн.

- А вот она позовет! - сказал Яков, вызывающе глядя на Мальву.

- Я? На что ты мне нужен? - удивилась она.

- Будем говорить прямо, Яшка!.. - сурово сказал Сергей, поднимаясь на ноги. - Ежели ты к ней приставать будешь - изобью вдрызг! А пальцем тронешь - убью, как муху! Хлопну по башке - и нет тебя на свете! У меня - просто!

Все лицо его, вся фигура и узловатые руки, потянувшиеся к горлу Якова, очень убедительно говорили о том, как все это просто для него.

Яков отступил на шаг и сдавленно сказал:

- Погоди! Ведь она сама же...

- Цыц - и все тут! Что ты такое? Не тебе, собака, барашка поедать: скажи спасибо, коли дадут костей поглодать... Ну?.. Чего буркалы пялишь?

Яков взглянул на Мальву. Зеленые глаза ее усмехались в лицо ему обидной, унижающей усмешкой, и она прижалась сбоку к Сережке так ласково, что Якова в пот бросило.

Они ушли от него рядом друг с другом и, отойдя немного, засмеялись оба громким смехом. Яков крепко втиснул правую ногу в песок и замер в напряженной позе, тяжело дыша.

Вдали по желтым, мертвым волнам песка двигалась маленькая, темная человеческая фигурка; справа от нее сверкало на солнце веселое, могучее море, а слева, вплоть до горизонта, лежали пески - однообразные, унылые, пустынные. Яков посмотрел на одинокого человека и, заморгав глазами, полными обиды и недоумения, крепко потер себе грудь обеими руками...

На промысле закипала работа.

Яков слышал сочный, грудной голос Мальвы, сильно кричавшей:

- Кто взял мой нож?..

Волны звучали, солнце сияло, море смеялось...