Лев Толстой - Том 6. Война и мир

211

…Жоржем Данденом. — По имени главного героя комедии Мольера «Жорж Данден, или Одураченный муж» (1668).

Общества Иисусова… — Монашеский орден иезуитов, основанный в 1534 г. для распространения католицизма, укрепления его позиций. Система морали, проповедовавшаяся орденом, произвольно толковала основные религиозно нравственные требования и служила наиболее реакционным церковным и политическим кругам Западной Европы. В 1812 г. в Петербурге была влиятельная католическая община.

…иезуит в коротком платье… — то есть еще не принявший священный сан; монахи, принявшие сан, облачались в длиннополое платье.

…Колумбовым яйцом. — По преданию, Христофор Колумб догадался, что можно поставить яйцо на стол, расплющив его кончик.

Saint Père — Святой отец, Папа.

Васильчиков Иларион Васильевич (1777–1847) — в Бородинском сражении в звании генерал-майора командовал пехотной дивизией под началом H. H. Раевского.

…в… синей чуйке… — в длинном суконном кафтане.

…сидит в яме… — в долговой тюрьме.

…«Гамбургскую газету». — Имеются в виду «Гамбургские известия», французская газета, выходившая в Гамбурге.

И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. — Михаил Верещагин (1790–1812) был обвинен в переводе из «Гамбургских известий» и распространении «Письма Наполеона к прусскому королю» и «Речи Наполеона к князьям Рейнского союза в Дрездене». Магистрат приговорил его к бессрочным работам в Нерчинске. 19 августа 1812 г. Сенат утвердил приговор с дополнением, по предложению Ростопчина, — наказанием плетью. См. далее гл. XXV.

…Сперанский, и Магницкий отправлены куда следует… — См. коммент. к с. 173, 382, т. 5 наст. изд.

Gobelins — гобелены, ковры с рисунком на мифологические, литературные сюжеты. Ткались во Франции.

…дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу… — Половина перевозимых ценностей шла в пользу извозчика.

…два гайдука… — выездные лакеи.

Правый дышловой… — лошадь, правая от оглобли, укрепленной для поворота кареты при парной запряжке.

…шотландские акты с примечаниями и объяснениями… — Шотландские ложи наряду с прусскими были наиболее авторитетными для русских масонов. Толстой упоминает, что Пьер посетил и те и другие в 1809 г. См. с. 180, т. 5 наст. изд. В своем дневнике того времени он отмечал наиболее характерное в жизни больного Баздеева: «…работает над наукой» (там же. с. 183).

…переводчика Lelorgne d'Ideville. — Лелорн д'Идевиль — один из секретарей Наполеона.

…как он и говорил это Тучкову в Смоленске. — Речь идет о брате Н. А. Тучкова, героя Бородинского сражения — русском генерале П. А. Тучкове (1775–1858), тяжело раненном 7 августа 1812 г. в бою после оставления русскими Смоленска и попавшем в плен. Из плена был освобожден в 1814 г.

…И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. — В наборной рукописи романа осталось любопытное авторское рассуждение о Москве в сравнении с другими европейскими столицами и с родовым определением самого слова «город» на разных языках: «Москва — она, это чувствует всякий человек, который чувствует ее. Париж, Берлин, Лондон, в особенности Петербург — он. Несмотря на то, что la ville (франц.), die Stadt (нем.) — женского рода, а город — мужеского рода, Москва — женщина, она — мать, она страдалица и мученица. Она страдала и будет страдать, она — неграциозна, нескладна, не девственна, она рожала, она — мать, и потому она кротка и величественна. Всякий русский человек чувствует, что она — мать, всякий иностранец (и Наполеон чувствовал это) чувствует, что она — женщина и что можно оскорбить ее» (т. 14, с. 370).

…в бурнусе… — Накидка с капюшоном из белой шерстяной ткани.

…пятидесятая часть всех бывших прежде жителей… — Накануне вторжения Наполеона, на 1 июня 1812 г., в Москве было 198 914 жителей. Ростопчин докладывал Кутузову, что в начале пребывания Наполеона в Москве число жителей составило до десяти тысяч, в конце пребывания— «не более трех тысяч» (М. Богданович. История Отечественной войны 1812 года…, т. II, с. 273).

…как пуст бывает домирающий обезматочивший улей. — Аналогичное метафорическое сравнение использовал И. А. Крылов в басне «Ворона и курица» (1812):

…и сидельцы… — приказчики, торговцы.

Высокий малый… не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. — В вариантах этого эпизода Толстой пояснял причины движения людской стихии: «Подобно физическому закону притяжения капельных жидкостей, другие толпы, собравшиеся на Петровке, на Кузнецком, на Софийке вокруг своих отдельных центров, увидав друг друга, соединились между собой, и к толпам присоединялись отдельные личности. По мере увеличения толпы уничтожались отдельные интересы и возникал общий, хотя и не высказываемый интерес настоящей минуты» (т. 14, с. 289).

…полицеймейстера… — Вероятно, имеется в виду А. Ф. Брокер (1771–1848).

…на канапе… — Диван с приподнятым изголовьем.

…граф Растопчин в своих записках несколько раз писал… — В частности, Ростопчин писал об этом в специальной статье «Правда о пожаре Москвы», изданной в Париже на французском языке в 1823 г.

Из консистории… — Церковно-административное учреждение с судебными функциями.

…викарный… — то есть викарий (лат.), в православной церкви епископ, не имеющий своей епархии, подчиненный епархиальному архиерею.

Мешков П. А. (род. в 1780 г.) — в 1812 г. — частный поверенный; был замешан в деле Верещагина (см. коммент. к с. 308 наст. тома). Он списал у Верещагина «прокламации» Наполеона. Суд приговорил Мешкова к лишению чинов, дворянства и отдаче в солдаты.

Руби его! Я приказываю!.. — По поводу этой сцены известный юрист — общественный деятель А. Ф. Кони пишет: «Описание этого события у Л. Н. Толстого в «Войне и мире» является одной из гениальнейших страниц современной литературы. Проверяя это описание по показаниям свидетелей, приходится заметить, что сцена указания толпе «на изменника, погубившего Москву», и затем расправа с ним — всеми рассказывается совершенно одинаково, а предшествовавшее ей приказание рубить Верещагина передается совершенно различно. В рассказе М. А. Дмитриева (писателя, переводчика) — Ростопчин дает знак рукой казаку, и тот ударяет несчастного саблей; по словам Обрезкова — адъютант Ростопчина приказывает драгунам рубить, но те не сразу повинуются, и приказание было повторено; по запискам <А. Д.> Бестужева-Рюмина — ординарец Бердяев, следуя приказу графа, ударяет Верещагина в лицо; по воспоминаниям <К. К.> Павловой (слышавшей от очевидца) — Ростопчин со словами: «Вот изменник», толкнул Верещагина в толпу, и чернь тотчас же бросилась его душить и терзать. Таким образом… из их (очевидцев) памяти изгладилось точное воспоминание о том, что, несомненно, должно было ранее привлечь к себе их вниманием (А. Ф. Кони. Психология и свидетельские показания. — «Новые идеи в философии», сб. 9. СПб., 1913, с. 93–94). Толстой, конечно, знал многие книжные источники об убийстве Верещагина, но, как и в поездке на Бородинское поле, более всего дорожил впечатлениями непосредственных свидетелей событий (см.: «Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников», т. I, с. 125–126, а также т. 61, с. 193–194).