Алексей Смирнов - Под крестом и полумесяцем

* * *

Трогательная история: автор дежурил, позвонила дочка Саша 5 лет. С детской серьезностью попросила:

- Будьте бобры, позовите (имярек)...

Что ж... устами - и так далее. Ребенок не ошибся. И сослуживицы восприняли как должное.

* * *

Плохо освещена поездка на электричке! А в разъездах проходит едва ли не треть жизни.

Пейзаж: хирург-уролог К., автор, коллега С. Год - Бог его знает, какой, мостят дорогу для Ельцина: ждут.

Автор ( печально глядя в окно):

- Забегали, суки. Дорогу ремонтируют! Ельцин едет.

С. (похлопывает К. по колену):

- К тебе едет: на мазок.

К. (с обычной мечтательностью):

- Кардиолог Акчурин - первое сердце, я - второе.

* * *

Фотообои не дают заведующей покоя. Созерцая, отметила:

- Березу криво нарисовали.

* * *

Поступили два брата, оба ливийцы. Внешность вполне моджахедская. Ну, там у одного то ли инсульт, то ли по башке треснули, а брат за ним ухаживает, но тоже с каким-то недомоганием. Первый же - совершенный баклажан, ничего не говорит и шевелится плохо.

Через две недели явился начмед. Он нахмурился и спросил:

- Почему с ним не занимаются логопеды?

- ??? Как?? Они же не понимают по-арабски.

Начмед пришел в известное замешательство. Осторожно:

- Да? А, может, все-таки попробуют?..

* * *

Это еще не все про ливийцев. Они совершали намаз, и в это время все больные из палаты расползались кто куда.

Начмед решил это дело упорядочить (церкви в больнице тогда еще не было). Решил подыскать небольшое молельное помещение.

На это доктор С. заметил:

- Коли так, придется включить в это место некоторые элементы мечети. И нарисовать, где Мекка, а то ведь они на Кронштадт молятся!

Начмед задумался.

- А это мысль!

* * *

Почти ежедневно можно видеть, как через больничный двор из корпуса в корпус бредут две фигуры: большая, сонная, грузная, а рядом - маленькая, старенькая и сухая (семенит). Это Пат и Паташон, они же - главная сестра больницы Г. (большая) и эпидемиолог Б. (старенькая). Идут куда-то с инспекционными намерениями. Проверяют, нет ли где фекалий.

Эпидемиолог - случай тяжелый всегда, а здесь - в особенности.

Сделали как-то раз в реанимационном отделении ремонт. Все сверкает! Явилась Б., сует везде свой нос - столько ведь вокруг интересного! - ей показывают то одно, то другое. И вот встрепенулась:

- А куда вы выливаете утки?

- М-м... В унитаз!

- А моете их где?

- Вот! - реаниматолог А. показал ей раковину и шланг, который надевают на кран.

- Непорядок. Надо отдельно.

И сделали умышленную утятницу. Если гордость неврологического отделения - клизменная, то в реанимации - утятница. Полсортира занимает, блестит. Дорогая.

С тех пор, стоит Б. зайти к реаниматологам, ее перво-наперво ведут утятницу смотреть. Б. уже старенькая, ей это каждый раз в новинку.

Утятница, понятно, бездействует. Ни разу не попользовались. И шланг в ней свернутый лежит.

* * *

Заведующая (неожиданно):

- А память стала улучшаться!

- Это почему?

- Пью циннаризин, ноотропил...

Через тридцать секунд, смеясь:

- Знаете, как написала? Тридцать первое, ноль шестого!...

* * *

Привезли личность, отдаленно напоминающую человека. Алкогольные судороги. Не помнит ничего, однако не удивляется.

- Что с тобой было? Почему тебя сюда привезли?

Пожимает плечами. Предполагает:

- Да ноги натер...

Действительно: обувь, когда развалилась сама собой, явила сильно сбитые, изъязвленные лапы.

- ... Что ж ты пьешь-то столько?

- Иначе никак нельзя.

* * *

Выяснилось, что К., зам. главного врача по экспертизе, - в некотором роде поэт. Бывало, вываливал вирши тоннами - в поезде и в автобусе, по пути на работу и обратно. Пуще прочих внимал ему, захлебываясь лаем, верный, благодарный слушатель - патологоанатом. Вот, например: "Сидела в клетке канарейка, была у птички гонорейка". Возможно, это не К. сочинил. Возможно, стихи ему так понравились, что он их присвоил.

* * *

Приближается очередной День Медработника. Администрация больницы арендовала для торжеств пустующий пионерлагерь (по слухам, больнице и принадлежащий). Как выразился доктор С. - черт с ним, не жалко. От профкома - столы: водочка и колбаска.

* * *

За одним пациентом, лежавшим в отдельной палате, ухаживал брат.

Заведующая вошла и, сдвинув брови, спросила:

- Где больной М.?

- На физкультуре.

- А ты кто?

- А я брат.

- Раздевайся!

- Зачем? - Брат впал в прострацию.

- Раздевайся!

Несчастный родственник выскочил в коридор, где начал кричать, что раздеваться он не хочет и не будет. На это заведующая невозмутимо ответила:

- Ну, не хочешь - и не надо. Я тебя так посмотрю.

* * *

В больницу попал сыроед. В прошлом он получил по голове; с годами травма, как говорится, обросла мхом, возникли необычные мысли.

Когда подали свеклу, закатил скандал:

- Хвостики! Хвостики где? Это же самое вкусное!

... Ему предложили посетить пищеблок - там полный таз настригут.

* * *

И. Г., которая проработала в больнице недолго, так как побоялась повредиться умом, услышала беседу двух больных. Они купили чистящее средство "Крот" и сильно радовались этому приобретению.

- Теперь нам зашибись: у нас "Крот" есть, - говорил один.

- Да, с "Кротом" будет здорово, - соглашался второй.

И. Г. вскричала:

- Как вы можете! Немедленно отпустите несчастное животное!

* * *

Важное дело: очередное обсуждение вопросов гражданской обороны.

Выяснилось, что все плохо - начиная с ворот. Пес его разберет, кто и зачем приезжает.

Дали указание: следить за посетителями. В смысле - что несут и что выносят.

Доктор С., человек дисциплинированный, пригласил старшую сестру (ту самую) и строго распорядился: смотрите в оба! Не дай Бог, взрывчатку пронесут. Гексаген. Старшая сестра искренне ужаснулась:

- Но я не знаю, как выглядит гексаген!

* * *

У автора праздник: вышла первая книга! Вечером сидели в издательстве, обсуждали литературный процесс.

Утром - как на крыльях! С киигами в сумке, с пером наперевес...

Явился, а в ординаторской - учения! Снова чума! Медсестру в балахон закутывают! Пат и Паташон сидят, задают каверзные вопросы. Например:

- При заборе анализа на посев - на сколько сантиметров вы засунете в задний проход палочку?

* * *

Уже и финиш не за горами. Поцитируем местную прессу. Шутки в сторону, все дословно.

"(...) в газетах появилось несколько статей, обвиняющих медиков (...) в нерадивости (не уберегли медицинские термометры от нападения на них невменяемой больной), главного врача - в злом умысле (довела ситуацию с родильным домом до его закрытия, навредив этим всему детородному населению района (...)).

(...) Анализируя ситуацию, главный врач отметила, что в обвинительных статьях в адрес ТМО, несмотря на разную тематику, есть немало общего: они в большей части лживы, поверхностны, не отражают сути вопроса или проблемы, достаточно злобны по тональности. (...)

Теперь по сути:

В ситуации с разбившимися термометрами медицинские работники оперативно выполнили все необходимые мероприятия по ликвидации очага загрязнения; вот только специалистов, имеющих оборудование, способное определять уровень загрязнения, быстро вызвать не удалось - были неизвестны их недавно изменившиеся номера телефонов. (...)

Еще более сильную тревогу вызвало решение о закрытии акушерского отделения больницы, то есть родильного дома. Работники лишались привычной и любимой работы... (...)

Но основания для закрытия роддома очень серьезные: экспертиза технического состояния здания выявила аварийное состояние чердачного перекрытия (...).

Кроме того, уровень оказания медицинской помощи в нашем родильном доме настолько не соответствует современным требованиям, что это было известно даже потенциальным пациентам, многие из которых добровольно уезжали в родильные дома Санкт-Петербурга (...)

Какова причина, вынуждающая авторов статей чернить до неузнаваемости объективно правильные действия, пусть будет их тайной.

Создается впечатление, что кое-кто из сотрудников ТМО (...) района мечтает о должности главного врача ТМО и инициирует статьи подобного толка. Однако, все тайное становится явным, но это - дело будущего.

Важно, чтобы все действия главного врача ТМО привели к абсолютно положительным результатам".

Конец. Подписано заместителем главы теруправления (ФИО).

* * *

... Точка, как и в первой части, вездесуща. Ее, повторимся, можно ставить в любом месте - просто обе части хотелось уравнять в объеме. Что и получилось. Будет ли третья? Не стоит загадывать. Бунин в своих "Окаянных днях" описывал финна, попавшего на некий обед с участием Маяковского, где наскотничал сперва Владимир Владимирович, а вслед за ним - все остальные. Финн, не знавший по-русски, начал кричать: "Много! Много!" - потрясенный, как подчеркнул Бунин, "избытком свинства". Аналогия очевидна. Вот что примечательно: даты! Сравни, читатель, то, что стоит под частью первой, с тем, что проставлено под второй. А после - объем: страницы и килобайты. Ты ничего не замечаешь? Точно?..