Алексей Смирнов - Под крестом и полумесяцем

* * *

Начмед-академик осунулся, его даже жалко. Перетрусил до того, что донес на самого себя главному врачу.

* * *

Общая паника, вот-вот полетят головы. Запахло убоиной. Шейные позвонки уже надрублены. Достанется всем - и Л., и академику, и старшей сестре, и М., которая ни сном, ни духом. Вот! Не меняйте коней - пусть они и с яйцами - на переправе!

Чтобы хоть чем-то оправдаться, спешно принялись травить тараканов.

* * *

Пришла беда - отворяй ворота. Проблемы и мелкие казусы множатся. М., не выдержав, позвонила начмеду-академику и принялась его грузить.

- Что за полоса, что за полоса, - шепотом бормотал перепуганный академик. - Ну, ничего, вы держитесь. Я с вами.

* * *

Совещание заведующих. Начмед-академик известил собравшихся, что демократия закончилась. Вводятся тройки - для отбора больных, определения показаний и противопоказаний к реабилитационному лечению.

- Будет ли вводится возрастной ценз? - осведомился А. В.

Начмед побелел.

- Чтобы я этого больше не слышал! Это дискриминация!

- Ну, как же дискриминация? Вот у меня лежит одна, девяносто два года прислали...

- Ну и что? Реабилитируйте! ...

На выходе (А. В.):

- Ну, козел...

* * *

Начмед-академик по природе немножко трусоват.

Был такой случай: в отделении у С. лечился грузинский царь. Настоящий, но только отрекшийся от престола и живший на Гороховой улице. Видно, там ему и врезали по башке.

Как-то раз начмед собрал врачей и начал внушать:

- В травматологии лежит человек, который то ли левая рука, то ли правая нога футбольной команды "Зенит". Мы должны... всеми силами... обеспечить... высокий уровень... сделать все, что в наших силах...

С. осведомился:

- Собственно говоря, почему?..

- Ну как же, такая фигура!

На это С. торжествующе ухмыльнулся:

- Это что! Вот у нас в отделении грузинский царь лежит - и ничего!

- ... ???????????????!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

* * *

Не прошло и двух недель, как свежеиспеченная одинокая пенсионерша, в прошлом заведующая отделением, снова явилась в больницу. Она пришла за нагрудной табличкой, которую заказала незадолго до увольнения. На табличке написаны фамилия, имя, отчество, и ниже - "врач-невролог, специалист высшей категории".

Дома носить.

* * *

Автор собрался в отпуск. Выдали безумный бланк, в котором значился цех, участок, мастер смены... А сверх того требовалось указать, какого рода у заявителя условия труда: нормальные, тяжелые, вредные, особо тяжелые и т. д.

Естественно, написал: и вредные, и особо тяжелые.

Начмед-академик заявление вернул, а то, что про условия, обвел карандашом и поставил знак вопроса. И озабоченно пояснил, что у него в реестре ничего подобного не значится.

* * *

С. имел неосторожность отказать больному в госпитализации и направить его в другое отделение - к М.

М.:

- Я ему устрою! Так и передайте! Пусть только попробует еще кого пнуть сюда, как мячик! Сидит, распух! Скоро совсем распухнет, уже как Винни-Пух стал!

Передали. С. покачал головой: плохо дело! Он сразу вспомнил фильм "Чужой", предположив, что заведующая отделением, уходя, заразила М. чуждой формой жизни.

* * *

М. исполняет обязанности. По неустановленному адресу:

- А... А... Бэ!!.. Коровы безмозглые!..

* * *

Вот какое создается впечатление: некоторые личности постоянно пребывают в коленно-локтевой позиции, в ней и родившись. И всех вокруг ставят так же, чтобы легче было общаться.

* * *

Нет, новой заведующей М. не бывать.

Нашли другую, кровь с молоком.

* * *

Разбирали брошенное имущество заведующей.

Обнаружили табличку с петелькой: вешать на гвоздь.

Текст:

"... А главное - не забывать - ежедневной обязательной гимнастики. Заставлять себя проделывать по несколько десятков раз (без уступок) всяких движений.

В. И. Ленин"

* * *

Все понятно.

Новая заведующая отделением засучила рукава и взялась за дело.

Она попросила начмеда-академика составить ей список журналов, которые должны вестись в отделении.

Академик отнесся к просьбе серьезно. Выполнение заказа заняло несколько дней.

Принес длинный список:

- Наклейте на папочку, и в ней все журналы храните.

* * *

Вдохновившись, начмед приступил к С. Пусть он тоже папочку заведет! При каждой встрече спрашивал: как папочка?

- Формируется, - отвечал С.

* * *

Ну, хватит, пора.

Увольнение.

Заявление - на стол.

Начальница отдела кадров спросила в недоумении:

- Что случилось-то?...

* * *

Да так, знаете. Ничего.

* * *

И не случится.

* * *

Теперь.

* * *

Уже.

* * *

Прощальный тортик.

* * *

Так, возможно, чувствует себя человек, которого реанимируют - и здесь, и не здесь. Печать, отметина. Превращаешься в собственный портрет, и фото будто проявляется, но - наоборот. Бледнеет силуэт, стираются черты.

Неподвижное окружение. Четкие, застывшие фигуры. Им не вмешаться. Они глядят в объектив, ощущая, как тает, растворяется сосед.

Наверно, там ему будет лучше.

Оттуда не возвращаются.

Никто не знает, как там.

Гражданское чаепитие.

Прощальная горсть.

Глухой удар.

Это двери.

Поезда.

Вздохнули, зажевали, отвлеклись, приступили к служебным обязанностям.

июнь - сентябрь 2000