Радуница - Андрей Александрович Антипин

молодая бабка Варя. Во всяком случае, хочу верить, что не сегодня, так завтра настанет это «теперь», в котором дяде Мите и бабке Варе будет даровано если не бессмертие, то долгое существование уже после жизни, после смерти, после всего, что с ними, с русским народом, с Россией случилось в одном из самых страшных веков нашей истории. Память об этом – тот высший свет, что посветит нам и во тьме, а беспамятство – та засечная черта, какую лучше не переступать. Потому что там нет ни мрака, ни света – одна пустота, немота, змеение праха, налипание космических песчинок и приход миров, в которых нам уже не быть…

Пришло время прощаться с хозяйкой, тем более что стало вечереть и харламовские ребятишки прогнали по угору десяток коров и телят – вот и всё подымахинское стадо. Но по всему было видно, что старухе не хочется отпускать. И когда я уже выкатил велосипед за ворота, бабка Варя вышла проводить и, словно боясь, что забудет и не вспомнит, чуть слышным сокровенным голосом докончила:

– Государство забрало всё! А нам говрели в суд подать, когда приехали оттуда. Чтоб вернули чё-нибудь. А мать махнула рукой: «Да чёрт с ним!» И не подала. А так чё-то, может, и заплатили бы. А то, может, и обратно сослали бы! – Оба смеёмся. – Вот таки дела, парень. Ещё помню чё-то! А то всё забываю. Этот год чё-то стало. Голова трясётся, ёшкина мать! Давление большое. А тут чё-то вобше. Лето-то протяну? Не знаю…

Смеётся грустно, тихо. И на этом расстаёмся. Я сажусь на велосипед и отъезжаю, а бабка Варя, поворотясь уходить, вдруг оглядывается и начинает говорить вдогонку, но, сообразив, что её никто не слушает, затворяет ворота.

Июль 2015, апрель 2017 г.

Р.S. Бабка Варя прожила ещё шесть лет. Примерно через год после нашего разговора с ней случилась неприятность – оборвалась и сломала ключицу и уж с той поры не выходила из-под надзора. Нет, она по-прежнему летовала в своём деревенском доме, куда приежала вместе с дочерью и зятем, и даже посещала праздничные митинги по случаю Дня Победы, но в одиночку на высокое крыльцо школы, где проходила торжественная часть, подняться уже не могла, её возводили под руки, усаживали на скамейку. Последние год или два были мучительными: из-за болезни отняли сначала одну, потом вторую ногу. Стала лежачей. Она и это перенесла, но жить ей оставалось недолго. В мае 2021 года на бабку Варю свалилось ещё одно тяжкое испытание: от коронавирусной инфекции скончался единственный сын, Николай Дмитриевич Корзенников. А 4 октября на девяносто восьмом году жизни не стало и самой бабки Вари, которая пережила мужа на двадцать восемь лет. Все трое похоронены на кладбище села Подымахино, справа от дороги, в окружении светлого осинника, и на их могилах по осени много крупной жёлтой листвы.

Май 2022 г.

Текст восстановлен с учётом всех редакций и приведён в соответствие с первоначальным авторским замыслом 2 июля 2018 года.

Мотоцикл. Здесь и далее в книге примечания автора.

Держатель огня для лучения рыбы с лодки.

Покуривал.

Крестьянское орудие для ручной копки картофеля в виде трёхзубых (реже четырёх) небольших вил, изогнутых под прямым углом.

Иначе коренной сибиряк непременно произвёл бы такую замену, так глубоко усунувшись в молчание, что обратно его и клещами не вытащишь.

Село в Усть-Кутском районе Иркутской области. Далее упоминаются другие населённые пункты этого района, а также названия местных рек. Прочее будет обозначено особо.

Село в Ка́тангском районе Иркутской области.

Здесь: охотничья тропа с установленными вдоль неё ловушками на зверей.

Берестяные или кожаные ёмкости под молоко, мясо, рыбу, ягоды и т. д.

Говорит то «с ним», то «с нём», то «с ём». Это касается и местоимения «они», которое произносит по-разному, а также глагола «говорить», употребляемого и в его нормативной форме, и в сибирском – ленском – варианте: с усечением предударного «о» и заменой ударной «и» на «е» в инфинитиве («говре́ть»).

Историческая часть деревни Каза́рки, которая в 1970-е годы стала расстраиваться в одноимённый посёлок. Сегодня на месте Старых Каза́рок – посёлок Глубокий. Фрагмент Старых Каза́рок – несколько изб – сохранился между посёлком Каза́рки и селом Подыма́хино.

Судя по всему, в костре хлеб пекли те, кто жил в чумах, а также во время охоты и рыбалки, когда снимались с места. В земляных печах, должно быть, пекли в тёплую пору года. А ещё вероятнее, разные способы выпечки использовались в зависимости от обстоятельств.

Тунгусы снялись со своей стоянки на речке Белой после того, как советская власть в 1960-е годы потребовала от них сдать оленей на мясо по минимальной закупочной цене. Впоследствии тунгусы расселились по Усть-Кутскому району. В частности, кое-кто обосновался в селе Турука́, о чём упоминает и бабка Варя. (По рассказам Антипина Роберта Семёновича, старожила посёлка Каза́рки.)

Здесь: загнили.

Город, административный центр Киренского района Иркутской области.

Село, административный центр Туруханского района Красноярского края.

В Сибири до сих пор зачастую говорят «в Ирку́тска» вместо «в Иркутск». Так же: «в Яку́тска» вместо «в Якутск», «в Красноя́рска» вместо «в Красноярск» и т. д.

Фамилия, произведённая от этнического обозначения жителя Швеции. Получила распространение после русско-шведской войны. По её окончании в России, в том числе в Сибири, оказались пленные шведы, часть которых впоследствии обрусела.

Склон речного угора. Правильно: подго́рье.

Здесь: закрыли. Бабка Варя употребляет этот сибирский диалектизм с долей экспрессии, хотя обычно эта словоформа не нагружена эмоциональными оттенками. Экспрессию в данном случае образует, с одной стороны, сама тема повествования, а с другой – скрытый контекст, в котором это слово чаще всего употребляется (ср.: заста́ть корову в стайку, куриц в курятник, собаку в вольер и т. д.).

Пла́шка –