Михаил Салтыков-Щедрин - Том 17. Пошехонская старина

20

Особого рода кушанье, вроде сдобных блинов, сложенных вдвое и начиненных творогом. В детстве сочни казались мне чрезвычайно вкусными, но в настоящее время едва ли найдется желудок, способный их переварить. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

слова.

Какой прекрасный сюрприз!

Дорогу, сударыни!

Мило!

Перестаньте!

в присутствии посторонних.

веселый вечер.

возможно ли это?

Знаменитый в то время композитор-пианист, родом англичанин, поселившийся и состарившийся в Москве. Под конец жизни он давал уроки только у себя на дому и одинаково к ученикам и ученицам выходил в халате. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

цвета свежего масла.

Говоря между нами.

Исковерканное французское: до свидания.

Материал для этой галереи я беру исключительно в дворовой среде. При этом, конечно, не обещаю, что исчерпаю все разнообразие типов, которыми обиловала малиновецкая дворня, а познакомлю лишь с теми личностями, которые почему-либо прочнее других удержались в моей памяти. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

Фольгой называлась жесть самой тонкой прокатки, окрашиваемая в разные цвета. Из нее делали преимущественно украшения для местных церковных свечей, венчики для образов, а иногда и целые оклады. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

Что это такое.

Сольбинская пустынь, если не ошибаюсь, находится в Кашинском уезде, Тверской губернии. Семья наша езжала туда на богомолье*, но так как я был в то время очень мал, то никаких определенных воспоминаний об этом факте не сохранил. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

В то время ни молотилок, ни веялок не было; веяли с лопаты на открытом гумне, при благоприятном ветре. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

Я не говорю о немногих владельцах более или менее значительных оброчных имений, которые имели усадьбы в других губерниях, а в нашей стороне даже наездом не показывались. (Прим. М. Е. Салтыкова-Щедрина.)

Виноградное вино всех наименований выделывалось в Кашине купцом Терликовым. Не знаю, насколько эта смесь была безвредна, но, во всяком случае, она стоила недорого. Впоследствии, кроме Терликовых, подделкою вин занялись Зызыкины (в Кашине же) и Соболевы (в Ярославле). Кажется, и по сю пору их вина в ходу. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

«Валошами» называются в нашей местности волы. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

Ток — головной убор. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

Веселый вечер.

Позвольте, здравствуйте, как вы поживаете.

Продуманное меню.

Суп Жюльен.

Большой кусок мяса.

Камбала в сухарях.

Дижонская утка.

Меблированные комнаты.

Русский барин.

На чай.

Поцелуйте руку.

Святая простота.

Горѐ имеем сердца!

неужели это возможно!

не правда ли?

Прошу, однако ж, читателя не принимать Пошехонье слишком буквально. Я разумею под этим названием пошехонскую страну вообще, то есть страну, в которой, по старинному народному преданию, в трех соснах заблудиться можно. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

Само собой разумеется, названия эти придуманные. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

Видимо, по ошибке вместо «сараями» в рукописи написано «размерами». — Ред.

В печатном тексте «мед». Щедрин, очевидно, написал «песок» по ошибке. — Ред.

Строчка не дописана, оставлено свободное место. — Ред.

Строчка не дописана, оставлено свободное место. — Ред.

Существовало два способа продовольствовать дворовых. Одним дозволяли держать корову и пару овец на барском корму, отводили две-три гряды под овощи и отсыпали известное количество муки на каждую душу; других кормили в застольной. Первые считали себя сравнительно счастливыми; но так как этот способ продовольствия представлялся невыгодным, то в нашем доме, с течением времени, он был упразднен (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

Взгляд на «Пошехонскую старину» как на мемуары был весьма распространен в критике при появлении этого произведения. Первая информация газеты «Недели» о салтыковской «хронике» начиналась словами: «С октября знаменитый сатирик печатает в «Вестнике Европы» воспоминания о временах своего детства…». — «Неделя», 1887, № 46, с. 1494.

Салтыков опасался вместе с тем, что его обращение к «бытовому» будет неправильно понято и осуждено также и «читателем-другом». О том, что такого рода опасения не были вовсе беспочвенными, свидетельствуют некоторые выступления дружественной писателю критики. Так, например, А. Скабичевский писал после появления в печати первых глав «Пошехонской старины»: «Даже у Салтыкова, и у того иссяк политико-тенденциозный элемент, и он не является уже более перед нами политическим сатириком» («Новости и Биржевая газета», 1888, 15 сентября, № 255, с. 2). См. также ниже первоначальный отзыв о «Пошехонской старине» Н. Г. Чернышевского, в беседе с Л. Ф. Пантелеевым. Критерии политической злободневности и общественного утилитаризма господствовали в эстетике русского демократического читателя.

Подчеркнуто мною. — С. М.

«Отеч. записок» за 1884 год, — С. М.

Публикацию текста первой рукописи см. в наст. томе, в разделе «Из других редакций».

См. эти рубрики в «Пошехонских рассказах» (т. 15, кн. 2 наст. изд.).

Создавая в 80-е годы образ Пошехонья, Салтыков вновь, как в «Истории одного города», отправлялся от фольклорно-сатирических сказаний и присловий родного ему Верхнего Поволжья о «пошехонцах» — носителях всех видов отсталости и дикости, бестолковщины и темноты, бессознательности и пассивности. Пошехонье и пошехонцы у Салтыкова — вся современная ему Россия и ее народ, но увиденные глазами негодующего сатирика, освещенные с тех их сторон и элементов, которые были враждебны писателю, вызывали у него горечь и гнев, которые критиковались и отрицались им, но прежде всего изучались. «Хотя и постылое это Пошехонье, — писал Салтыков П. В. Анненкову 1 июля 1884 г., — но сынам его необходимо его знать».

«Записки Отд. рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина», вып. VI. М., 1940, с. 73.

Исследованию рукописей «Пошехонской старины» с целью анализа «лаборатории» творческой работы посвящена книга: Н. В. Яковлев. «Пошехонская старина» М. Е. Салтыкова-Щедрина (Из наблюдений над работой писателя). М., «Советский писатель», 1958.

Салтыкову всегда было свойственно некоторое недоверие к силе своего таланта, особенно к его художественным, пластическим возможностям. Болезнь усилила это недоверие.

Главы «Дети» и «Тетеньки-сестрицы». — С. М.

Письмо из Vevey от 24 окт. <1887 г.>. — ЦГАОР, ф. П. Л. Лавров, п. 36, лл. 99-100.