Константин Романов - Царь иудейский

Мы, воин благородный,

Здесь справиться не можем с низкой чернью:

Она царем провозгласить готова

Бродягу, нищего из Назарета;

А мы - мы чтим единого царя!..

1-й фарисей

И вашего, и нашего владыку...

2-й

Да здравствует Тиверий!

3-й

Много лет,

И слава кесарю.

Вартимей (в сторону).

У, лицемеры!

1-й из народа (так же).

Приспешники!

2-й

Продать народ готовы

Они, дрожа за собственную шкуру.

(Ропот толпы.)

Центурион

Не страшен кесарю и не опасен

Безвредный галилейский проповедник.

Здесь, что ни день, усобья и раздор. (Фарисеям.)

Не сами ли затеяли вы ссору,

Толпу хулой Пророка раздразнив?

Ступайте лучше по домам.

(Саддукей и фарисеи спешно уходят в город.)

Явление третье

Центурион (народу).

Уймитесь! (Воинам.)

Всех, у кого в руках найдется камень,

Схватить и заковать. Ну, разойтись!

(Воины хватают некоторых и уводят. Центурион уходит

за ними. Народ разбегается с криками.)

Явление четвертое

1-й из народа

Насильники!

2-й

Злодеи!

3-й

Палачи!

4-й

Нам долго ль иго римское терпеть!

5-й

Скорей бы от неверных нас избавил

Мессия!

1-я женщина

Воцарится Иисус

И нас освободит...

2-я

Когда ж дождемся!

(Сцена пустеет. Вартимей уходит налево. Солнце начинает

садиться. Местность залита красноватым светом. Выходят,

беседуя, Иосиф и Никодим.)

Явление пятое

Никодим

[Сбылись слова Захарии-пророка:

"Ликуй от радости, о, дщерь Сиона!

Ликуй и торжествуй, Ерусалим!

К тебе грядет твой Избавитель, Царь твой,

Спасающий, и праведный, и кроткий,

Грядет к тебе, сидящий на ослице

И на осленке, сыне подъяремной".

Но душу мне сомнения терзают:

О, если б мог и я Его признать!]

Четвертый год идет уж, друг Иосиф,

Как Он впервые в Иерусалим

Пришел на праздник. Чистое ученье

И чудеса Его, каких никто

Творить не мог бы, если бы с ним не был

Господь, уже тогда внушили мне,

Что Он от Бога посланный Учитель.

[Уже тогда я тайно ночью темной

К Нему пошел, и дивные глаголы

Услышал от Него. Он говорил,

Что Царства Божия тот не увидит,

Кто не родится свыше от воды

И Духа.

Иосиф

Да, необычайны эти

Слова! И все же, как пловец, который

И сквозь туман угадывает берег,

В неясной мгле таинственных речей

Я истину божественную чую...

Но продолжай: что дальше, Никодим?

Никодим

Дух дышит там, где хочет; голос Духа

Мы слышим и не ведаем, откуда

Приходит и куда уходит он.

Бывает так со всяким, кто от Духа

Рожден.

Иосиф

Но как же может это быть?

Никодим

Он говорил со мной о том, что знает,

Свидетельство давал о том, что видит.

Незлобивый, Он кротко укорял,

Что земнородные не принимают

Свидетельства Его. Он о земном

Вещал, но не смогли мы верить, - как же

Уверуем, когда заговорит

Нам о небесном Он? Свет в мир явился.

Но в мире тьма была милее людям,

Чем свет затем, что злы дела их были.

Творящий злое ненавидит свет

И не идет ко свету, полный страха,

Что свет деянья злые обличит,

А правое творящий сам ко свету

Идет, чтоб добрые его дела,

Содеянные в Боге, явны были.

Иосиф

Как глубоко мне в душу западают

Его проникновенные слова!

Ты повторяешь их с благоговеньем,

Три долгих года в сердце носишь их,

Готовый верить чистому ученью,

Ты чудотворца видишь в Иисусе

И все ж Мессию в Нем не признаешь?

Никодим

В том глубина страданья моего,

Что сердцем я давно Его признал,]

Но ум и знание не допускают

Уверовать в любимую мечту.

[Могу ли я, Израилев учитель,

Пророков отметая и закон,

Забыть все то, что им противоречит,

И с совестью сомненья примирить?]

Мы знаем: Иисус из Назарета

Сын плотника, а Избавитель наш,

Израиля надежда, Моисеем

Издавна предреченный нам Мессия,

Восстанет из Давидова потомства

И в Вифлееме должен быть рожден.

Иосиф

Не сведущ я в законе и пророках...

[И не по мне их глубина и мудрость;

Благоговейно святость их я чту

И верую отеческим преданьям.]

Священные Писания глаголы

Напоминают звезды в небесах;

В тиши ночей из темно-синей дали

Загадочно, таинственно оне

Льют нам свое сияние на землю;

Восхищены нетленною красою,

Мы трепетно подъемлем взоры к ним,

Но их теченье в вышине безбрежной,

Неисчислимость их нам непонятны,

Их светлый сонм непостижим и чужд.

Как звездочет, вникающий пытливо

В небес полночных огненную книгу,

Ты изучил пророков и закон;

Я ж отдаюсь души слепому чувству,

Порывам сердца повинуюсь я. (Появляются Симон Киринеянин, ведя ослицу с осленком {Ослица с осленком на

сцене не появляются.}, и Руф.)

Явление шестое

Симон (Иосифу).

Привет тебе, мой добрый господин!

Иосиф

Откуда, Симон?

Симон

Был я на работе

В полях и виноградниках твоих.

Вдруг слышатся из города мне крики

И шум какой-то: сад твой, господин,

От городской стены совсем ведь близко

Я в город поспешил на голоса

И увидал на площади близ храма

Несметную толпу; она в восторге

Учителя, ликуя, провожала.

Он ехал впереди, и я узнал

Под ним свою ослицу и осленка.

Никодим

Но как они Учителю достались?

Руф

Так, господин, случилось это: дома

Я был один. Отец ушел работать,

Послышались шаги. Глянул в окно я

Пылит дорога. Вот, к ограде нашей

Какие-то два мужа подошли

И от ствола смоковницы тенистой

Хотят ослицу нашу отвязать.

- "Что делаете вы?" - им закричал я;

Они ж спокойно молвят мне в ответ:

- "Учителю нужна ослица ваша".

Я посмотрел: от Вифании шел

С толпой учеников Своих Учитель.

Усердно мы - отец, брат Александр

И я, чтим Иисуса. И охотно

Я уступил отцовскую ослицу.

Воссел Учитель, продолжая путь

Чрез гору Елеонскую в наш город.

Побрел и я за Ним. И вот с горы

Спускаться стали, и внизу открылся

Как на ладони весь Ерусалим,

В лучах горячих золотясь на солнце...

[Запели мы: "Осанна", славя Бога.

Заслыша песнь, из города навстречу

Нам повалил народ; и все росла

Толпа. Пророку нашему бросали

Мы под ноги одежды и цветы.

Лишь в городские Он вступил ворота,

Пришел в движенье весь Ерусалим,

И радостно звучал народный клик:

- "Осанна, Царь Израилев, осанна!"

В толпе средь нас и знатные нашлись;

Недобрым оком глядя исподлобья

На Праведника нашего, они

Со злобой на ухо Ему шептали:

- "Учитель, удержи учеников",

И им Он отвечал: - "Вам говорю Я:

Когда б ученики мои замолкли,

То камни возопили бы за них!"]

Симон

У входа в храм остановился Он.

Я бросился Учителю навстречу

И под уздцы держал свою ослицу,

Когда с нее слезал Он. И, меня

Узнав, Он с кроткою взглянул улыбкой

Мне пристально в глаза и молвил тихо:

- "Ты оказал одну услугу Мне:

Другой жду от тебя Я вскоре, Симон".

И с этим словом медленно всходить

Стал по широким мраморным ступеням

Он в Божий храм.

[В притворе Соломона

Его подростки обступили. - Он

Детей так любит и так ласков с ними,

И дети льнут к Нему. - "Осанна Сыну

Давидову!" - запела их толпа,

Отцам и взрослым братьям подражая.

Когда ж первосвященник, негодуя,

Ему заметил: - "Или Ты не слышишь,

Что отроки поют?" - Пророк ответил

Словами нашего Царя Давида:

- "Из уст младенцев и грудных детей

Звучит хвала"...]

А я побрел домой,

Все думу думая, гадая тщетно,

Какую бы еще услугу вскоре

Мог оказать я Божью человеку.

Руф

Его слова сбываются всегда.

Симон

Пора домой мне с Руфом. Добрый вечер!

Храни вас, Боже!

Иосиф

Мир тебе. Прощай!

(Симон и Руф уходят. Иосиф и Никодим садятся под маслиной слева.)

Никодим

[Я с завистью смотрю и умиленьем

На простодушье этих поселян.

Они по зову сердца слепо верят,

Не ведая сомнений. Словно птицы

Небесные иль полевые звери,

Они пытливой мыслью не стучатся

В чертога знанья запертую дверь.

Им жизнь ясна, страх смерти им неведом,

И нет для них загадки бытия.

Иосиф

Народ признал Мессию в Иисусе,

Но наши фарисеи, саддукеи,

Законники и книжники навряд

Народную в Него разделят веру.

Не по душе им проповедь Его.

Учение любви и всепрощенья

Не привлечет того, кто сердцем черств,

А гордость их, корысть и лицемерье

Суровых не потерпят обличений.

В среде синедриона злоба зреет,

Борьба идет не на живот, а на смерть,

И должен в ней погибнуть Иисус!]

Явление седьмое

(Входят саддукей и несколько фарисеев. Они не замечают Иосифа и Никодима.)