Василий Шукшин - Брат мой

-- Легкая провокация.

Валя запрокинула назад голову, громко, искренне расхо-хоталась. Все трое невольно засмотрелись на девушку, от-крыто любуясь ею.

-- Все хаханьки, -- заметил Сеня.

Микола пожирал Валю влюбленными глазами.

Иван смотрел внимательно, несколько удивленно.

Валя досмеялась до слез, вытерла воротничком кофты глаза, сказала:

-- Не обижайтесь, ребята. Меня что-то смех разобрал. Бывает...

-- Ну что, Сеня?.. Пойдем? -- Иван поднялся.

-- Посидите, -- с просительной ноткой в голосе сказала Валя, глядя на Ивана. И такой это был взгляд -- необычный, что Микола, например, обратил на него внимание.

-- Устал я, Валя. Вы сидите, а я пойду прилягу немного.

-- Ну уж...

-- Правда. До свиданья.

Сеня посмотрел на Миколу. Микола -- на Сеню... Оба остались сидеть. Валя встала и пошла провожать Ивана.

-- У нас в сенцах темно...

В прихожей отужинали.

Младшей дочери не было дома.

Невестка переодевала для сна девочку. Хозяйка убирала со стола. Старик рубил у порога табак в корытце. Иван остановился около него.

-- Самосад?..

-- Он самый. Какой-то не крепкий нонче уродился. Листовухи добавлю -все слабый.

Иван присел на корточки.

-- Дай-ка попробую... Давно не курил.

-- Спробуй, спробуй.

Валя стояла рядом, смотрела сверху на Ивана.

-- Валька, ужинать-то... простынет все, -- сказала мать.

-- Потом, -- откликнулась Валя.

Дед с Иваном закурили.

-- Как?

-- Хорош!

-- Донничка ишо потом добавлю -- ничего будет.

-- Ну, бывайте здоровы.

-- Мгм.

Иван с Валей вышли в темные сени.

-- Давай руку, -- сказала Валя. -- А то тут лоб разбить можно. Вот здесь ступенька будет.

-- Где?.. Ага, вот она.

-- Вот... теперь ровно.

Остановились. Плавал в темноте огонек Ивановой папи-роски.

Некоторое время молчали.

-- Ну, иди, а то там женихи-то... скучают.

-- Пусть маленько поскучают.

-- Сенька-то правда любит, Валя.

-- Я знаю. И Микола тоже.

-- Ну?..

-- А я не люблю.

Молчание.

-- Что делать? -- спросила Валя.

-- Что делать... На нет -- спроса нет. Обидно, конечно, за брата... Но этому горю не поможешь.

-- Нет, а что мне-то делать?

-- Валя!.. Ты уж сама большая -- смотри.

-- А я любить хочу.

-- Пора.

-- А почему ты с женой разошелся?

-- Кто тебе сказал?

-- Сеня.

-- Во звонарь-то... успел уж.

-- Почему?

-- Сложно это, Валя...

-- Разлюбил? Или она тебя?

-- Иди к женихам-то.

-- Сколько поживешь у нас?

-- Не знаю... Побуду пока. Сеньке тяжело одному... Он хоть тараторит, крепится, а душонка болит...

Между тем в горнице происходил такой разговор:

-- Тебе надо громоотводом работать, -- советовал Сеня.

-- А тебе -- комиком, -- невозмутимо отвечал Микола.

-- Ты хоть знаешь, сколько комики получают? -- снисхо-дительно спросил Сеня.

-- По зубам в основном. За провокации.

-- Комики даже лауреаты есть, комики есть депутаты Верховного Совета. Вы ж не понимаете ничего...

-- А с какого этажа их спускают оттуда?

-- Кого?

-- Комиков.

-- Я -- комик? Ладно. Вот она счас придет, я буду мол-чать. Ты ж за счет меня только держишься, потому что я го-ворю, а тебе молчать можно. А счас я буду молчать. Посмот-рю, что ты будешь делать. Проведем такой опыт.

Микола молчал.

-- Много вывезли сегодня? -- спросил Сеня.

-- Двенадцать ездок. Потом сразу два комбайна стали. Пока возились -стемнело.

-- Сделали?

-- Один. Ты ничего не заметил своим фактором?

-- Чего заметил?

-- Так. -- Микола, видно, заметил какую-то перемену в Вале.

-- Чего заметил-то?

Молчание.

-- Ладно, счас я тоже буду молчать.

-- Зря, -- сказал Микола.

-- Чего я не заметил?

Молчание.

-- Все. Молчу и смеюсь внутренним смехом.

Вошла Валя. Села на кровать.

-- Ну, что будем делать?

Молчание. Долгое.

-- Вы что, поругались, что ли?

Молчание.

-- Сень?

Молчание.

-- Коля?

Молчание.

-- Что случилось-то?

-- Провоцируют, -- пояснил Микола.

-- Кто провоцирует?

-- Вон... -- Микола кивнул на Сеню.

-- Я провожу опыт, -- кратко сказал Сеня.

-- Какой опыт?

Сеня сделал знак рукой.

Долго молчали все трое.

-- Да ну вас! -- рассердилась Валя. -- Сидят, как два сыча.

Молчание.

-- Тогда я ложусь спать.

-- Сенька, брось, -- взволновался Микола.

Сеня замотал головой -- нет.

А Иван пошел к другу детства Девятову Василию.

Пришел, а у Девятовых -- дым коромыслом: Василий спорил с женой, как назвать новорожденного сына.

-- Ванька!.. -- кричала жена Настя. -- Где это ты их видел нынче, Ванек-то?! Они только в сказках остались -- Вани-ду-рачки. Умру, не дам Ванькой назвать.

-- Сама ты дура, -- тоже резко говорил Василий. -- Сей-час в этом деле назад повернули, к старому. Посмотри в го-родах...

-- На черта он мне сдался, твой город! Там с ума начнут сходить и ты за ними? Я своим умом живу...

-- Да сын-то мой! -- заорал Василий. Он был в рабочей одежде -- заехал на время домой; у ворот стояла его маши-на. -- Или чей?

-- А мне он кто?!

Супруги так увлеклись важным спором, что сперва даже не заметили гостя.

-- Можно к вам? -- спросил Иван.

-- О! -- удивился Василий. -- Иван! Заходи.

Поздоровались.

-- Что за шум, а драки нет?

-- А вон -- сына не дает Ванькой назвать.

-- И не дам, -- стояла на своем Настя.

-- А как ты хочешь? -- спросил ее Иван.

-- Валериком.

-- Иваны, говорит, одни дураки остались, в сказках. Много ты понимаешь! Спроси вот у него, как в городе...

-- Мне ваш город не указ.

Иван заглянул в кроватку к младенцу.

-- Лежит... А тут из-за него целая война идет. А чего ты, Настя, Иванов-то списала со счета? -- спросил он Настю. -- Не рано?

-- Не рано.

-- Зря. Иваны еще сгодятся.

-- Вот кому сгодятся, тот пускай с ними и живет, а мы бу-дем жить с Валериком. Правда, сынок? -- Мать подошла то-же к кроватке, склонилась над сыном. -- Уй ти, мой малень-кий, мой холесенький... Иваном. Еще чего!

-- Ну, Валерик -- это тоже не подарок, -- заметил Иван, отходя от кроватки.

-- Да плохо просто! -- загорячился опять Василий. -- Чем нехорошо -Иван Васильевич?.. Царь был Иван Василье-вич...

-- У нас счас, скажи, царей нету, -- тютюшкалась мать с младенцем. -Нету, скажи, царей, нечего на них и огляды-ваться.

-- Ну что ты будешь делать? -- с отчаянием сказал Васи-лий. -- Ну, е-мое, Валериком он тоже не будет, это я тебе тоже не дам. Как недоносок какой -- Валерик... Он должен быть мужиком, а не...

-- Будет Валериком.

-- Нет, не будет!

-- Нет, будет!

-- Назовите в честь деда какого-нибудь, -- посоветовал Иван. -- В честь твоего отца или твоего.

-- Да они обои -- Иваны! -- воскликнул Василий. -- В том-то и дело!

Домой Микола пришел мрачный и решительный.

-- Ты чего такой? -- спросил отец.

Микола сел к столу, положил подбородок на кулаки, за-думался.

-- А?

-- Так.

Отец готовился спать. Сидел на кровати в нижней рубахе, в галифе, босиком. Шевелил пальцами ног.

На печке лежал хворый дед Северьян.

До прихода Миколы они разговаривали и теперь верну-лись к разговору.

-- Он, старик-то, говорит: мы, говорит, пахали их, те поля. Приехали, обрадовались -- землищи-то! И давай. Ну, год, два, три -- пашем. Глядим, а песок-то с той стороны все ближе да ближе к нам. Нам, говорит, тогда старики и совету-ют: "Пусть эта земля лучше залежью будет, лучше поурежьте свои пашни, которые к северу, а эти не трожьте. Бросьте эти поля пахать, не трогайте". Собрались, говорит, мы миром и порешили: не пахать к югу от Сагырлака. И верно: остано-вился песок. Трава-то его держать стала. А счас опять все распахали... И уж заметно, как сохнет к северу. Еще вот лет пять попашем -- и сгубим пашню. Тогда и удобрениями ни-чего не сделаешь -- сожгем только землю...

-- Сказали бы начальству.

-- А то не говорили! Доказывали: никакая это не целина, это залежь, специально которую не трогали, чтобы пески держать с юга. Ну, рази ж послушают!..

-- Тять, я жениться надумал, -- сказал Микола.

-- Эка!.. -- удивился отец. -- Кого же брать хочешь?

-- Вальку Ковалеву, -- негромко ответил Микола.

Отец кивнул головой: слышал кое-что.

-- Ты говорил с ней насчет этого?

-- Та-а... -- Микола мучительно сморщился. -- Нет.

-- Я сватать не пойду, -- твердо заявил отец.

-- Почему?

-- Не хочу позора на старости лет. Знаю я такое сватовст-во: придешь, а девка ни сном ни духом не ведает. Сперва до-говорись с ней, как все люди делают, тогда пойду. А то... ты вечно, Микола... -- все за тебя отец. Прогонют, потом житья в деревне не будет, бежать от стыда придется.

-- Ну, ты тоже прынц выискался: сватать он не пойдет, -- сердито сказал дед Северьян. -- Ты забыл, Тимоха, как я за тебя невесту ходил провожать? Забыл?

Тимофей недовольно нахмурился.

-- Ведь не пойдет она за него. Слышал я -- бабенки тре-пались -- не глянется он ей.

-- Пойдет! -- сказал дед. -- За такого парня!.. Чего ей еще надо?

-- Почему ты думаешь, что не пойдет? -- спросил Ми-кола.