Сергей Довлатов - Ослик должен быть худым

А я иду, шагаю по Москве...

Это была страшная пытка. Измученный шпион хотел уснуть, но ежеминутно его будил звонкий тенор соседа-арестанта:

...И я пройти еще смогу

Далекий Тихий океан,

И тундру, и тайгу...

Джон Смит начал колотить в стену табуреткой, но в ответ раздавалось:

...И если я по дому загрущу... День и ночь прошли в страшных мучениях.

Тем временем в Москву через Никитские ворота проник Боб Кларк, американский шпион, задачей которого было разыскать Джона Смита и объединиться с ним для совместных действий.

То и дело оглядываясь, Боб Кларк шел по улице. Костюм его был тщательно продуман. Мягкая, надвинутая на глаза шляпа, темные очки, поднятый воротник. В правой руке он держал кусок сливочного мороженого. Левый карман его заметно оттопыривался. Там лежала портативная рация.

Все с удивлением провожали его глазами, ибо там, где шел Боб Кларк, на мягком асфальте оставались четкие следы в форме раздвоенного копыта.

- Видать, шпион, - сказал один прохожий, - у них всегда так, специальные чурки привяжет к галошам и коровой притворяется. Так и шастают через границу, так и шастают.

- Эвон, сколько развелось ихнего брата, шпиона, - произнес другой.

- Не говори, - поддакнул третий, - от этих приезжих коренному москвичу житья не стало...

Боб Кларк поднялся на второй этаж. Вышла молодая полная женщина и сказала:

- Петра Ивановича нет дома. Я жду его. Заходите, выпейте чаю. Он должен был вернуться час назад. Я уже начинаю волноваться. Заходите же.

- Нет, нет, не беспокойтесь, - сказал Боб Кларк, - я загляну попозже.

Несколько часов он бродил по городу, спускался в метро, пил газированную воду, читал газеты, смотрел, как плещется река, стоял перед витриной антикварной лавки, которая оказалась салоном модных шляп, затем вновь направился по адресу.

- Еще не приходил, - сказала Надя, - не знаю, что и думать.

- Вы только не нервничайте, -: сказал Боб Кларк, - вам нельзя... Сидит он где-нибудь с друзьями за кружкой пива...

Надя вздохнула. Она знала больше, чем предполагал Джон Смит, а чего не знала, о том догадывалась. Итак, Надя вздохнула и запела высоким чистым контральто:

Эх, нет цветка милей пиона За окошком на лугу, Полюбила я шпиона, С ним расстаться не могу.

Эх, у Прасковьи муж водитель, У Натальи муж завмаг, У Татьяны укротитель, У меня - идейный враг.

Эх, прилетел он из Небраски На советские луга, Но зато какие глазки У идейного врага.

Эх, не шуми под ветром, поле, Не дрожи, кленовый лист, Ох, ты, дроля, милый дроля, Почему ж ты не марксист?..

До вечера Боб Кларк ждал у ворот на лавочке, но Джон Смит так и не появился.

Боб Кларк расстегнул пуговку на вороте, снял пиджак и задумался. Потом он рассеянно откусил кусок сливочного мороженого и внезапно съел его целиком.

- Что же делать, - опомнился шпион, - как же я теперь без мороженого? Один в незнакомом городе. Загляну-ка я в Третьяковскую галерею. Столько слышал от разных туристов, а побывать не довелось.

Так он и сделал.

Наутро Джона Смита вызвал к себе полковник Громобоев. Он шагал по кабинету, задорно напевая:

Я суровый контрразведчик, Не боюсь глубоких речек, Не боюсь высоких крыш, А боюсь я только мышь!

Джон Смит вошел.

- Кто вы такой? - спросил полковник,

- Майор Джон Паркер Смит, сотрудник американской разведки.

- Люди делом занимаются, а ты?..

- Я больше шпионить не буду, - сказал Джон Смит.

- Почему это вдруг?

- Мне надоело.

- А много ль ты успел набедокурить? - спросил полковник,

- Да как вам сказать, порядочно. Месяц назад в ресторане стул опрокинул, шуму было. Потом как-то раз за автобусом бежал, толкнул старушку. Стукнула она меня кошелкой по спине, но ничего, отлежался. Вот, кажется, и все.

Полковник задумался. В кабинете тикали часы. По карнизу шумно прогуливался голубь.

- Ладно, - сказал наконец Громобоев, - можешь идти.

- То есть как? - не понял диверсант.

- Ты свободен. Коллектив благодари. Химчистка No 7 берет тебя на поруки.

Бывший шпион недоверчиво взглянул на офицера, но тот с улыбкой кивнул ему и придвинул к себе бумаги, давая понять, что разговор окончен.

Джон Смит попрощался дрогнувшим голосом, направился к дверям, потом вернулся и сказал:

- Гражданин полковник, мне стыдно злоупотреблять вашим благородством, но один вопрос не дает мне покоя. Дело в том, что у меня есть домашнее животное.

- Какое именно? - спросил Громобоев.

- Да так, - ответил Джон Смит, - волчишка небольшой. Нельзя ли о нем позаботиться? Приобщить к созидательному труду?

- Ну, что ж, - сказал полковник, - будет какой-нибудь склад охранять.

- Вы понимаете, какая штука, - возразил недавний диверсант, - он у меня вообще-то работник кабинетного толка.

- А как по характеру?

- Тонкий лирик со склонностью к унынию.

- Минутку, - сказал полковник и набрал короткий местный номер. - Майор Кузьмин? Говорит полковник

Громобоев. Как у нас с медперсоналом в детских учреждениях? Острая нехватка? Ясно. Ну вот, - обратился он к Джону Смиту, - пускай оформляется в детские ясли на улице Чкалова, 5.

Через минуту Джон Смит вышел на улицу и быстрой походкой зашагал домой,

Полковник Громобоев встал, Подошел к окну и взглянул сверху вниз на нашу землю, которая крутится испокон века, таская на себе нелегкую поклажу человечество!