Редкая обыкновенность - Александр Сергеевич Глухов

Деревенские нравы к тому времени смягчились. Рогатки имели практически все и лишь некоторые ребята из культурных или ханжеских семей их прятали и не выставляли напоказ. Первое послевоенное поколение по большей части служило в армии, по меньшей сидело в тюрьмах и лишь один Борис Ксенофонтов успешно учился, готовясь к аспирантуре…

Виталик, схватив заветную рогатку, помчался на другую сторону улицы, на деревенские «зада», где шла успешная стрельба по бутылкам, но был перехвачен строгим Митькиным баритоном:

– Стой, Король! Иди сюда.

Виталик, с видимой неохотой подошел к одноногому говоруну, вальяжно развалившемуся на скамейке. Стих ветерок, солнце клонилось к северо-западу, где высился густой лес.

– Чего, дядя Мить?

– Чего, чего? Ты ж сын агронома, культурным должен быть. Называй меня полным именем.

Виталик озадачился:

– Как это?

– Ну как, как? Витя, допустим – Виктор, а Митя…

Юный Королев торопливо и вопросительно бухнул:

–Миктор?

– Дубовая твоя башка, Бубновый.

Виталик еще не осознал, что получил дополнительное прозвище, которое приклеится к нему на много лет вперед. Он хотел уже идти дальше, но коварный инвалид удержал его, рассказав очередную басню:

– Ты знаешь зачем винт на самолете?

– Чтобы летел.

Митька поднял кулак и с самым серьезным видом, веско произнес:

– Дурень! Винт нужен, чтобы летчику не было жарко. Если винт остановится, знаешь, как он сразу вспотеет…

После грандиозного военного парада на Красной площади 7 ноября, в честь полувекового юбилея революции, наступила зима.

На замерзших прудах начались хоккейные поединки. По двое нападающих в командах, бегали по льду на коньках –«гагах», как их тогда называли, остальные, в том числе вратари – в обычных валенках. О покупных клюшках даже не мечтали, обходились самодельными. Процесс изготовления начинался с кражи штакетника, желательно из комля березы, в котором делался пропил и вставлялась пятислойная фанерина, тоже краденая. Затем, стык и сам кусок фанеры обматывали черной тряпичной изоляцией…

Как раз под юбилей советской армии, Виталик умудрился показать лучший результат в школьных лыжных гонках. Физрук Владимир Иванович Никишов недоверчиво оглядывал его фигуру:

– Тебе бы гимнастом или штангистом быть, ну, борцом. Как же ты так шустро на лыжах катаешься?

Сын агронома, самый низкорослый в классе, скромно пожимал плечами…

В марте погиб во время тренировочного полета Юрий Гагарин, вместе с полковником Серегиным – своим начальником. Он оказался третьим погибшим из отряда космонавтов после Бондаренко и Комарова, если не считать Григория Нелюбова. Прах Гагарина и Серегина замуровали в кремлевской стене…

Вскоре пришла нежданная и знаменитая «Пражская весна». События ее общеизвестны, поэтому ограничусь маленьким упоминанием: В конце лета, на штыках «Варшавского договора» к власти в Чехословакии пришел Густав Гусак…

Все лето, за маленьким исключением Виталик провел у бабушки, в деревне Волково, в ее огромном доме. Вместе с двоюродными братьями он ловил рыбу, что надолго стало его увлечением, загорал и, попросту развлекался. Его счастливый дар избегать драк и конфликтов развился в нем еще более.

Под самый новый год, когда уже начались зимние каникулы, впервые поднялся в небо сверхзвуковой ТУ-144 – конкурент «Конкорда». Гениальный НК – Николай Кузнецов, конструктор и генерал, находился в рас цвете сил и разрывался между авиацией и космонавтикой, создавая двигатели для обеих отраслей, в том числе НК-33 для мега-ракеты Н-1.

Год, следующий запомнился конфликтом на острове Даманский и лунной экспедицией американских астронавтов.

А в памяти Виталика и моей тоже, гораздо отчетливее сохранились поездки в Москву за продуктами и поездки «на луга», в Луховицкий район. Согласно традиции, перед праздником «Троица», в Москву снаряжались три грузовые машины ГАЗ-51.

В кузов набрасывали немного сена и все желающие (вот демократизм!) набивались в кузова и за счет интерната ехали за деликатесами. Покупали их разумеется за свои деньги, но дорога была бесплатной. Прекрасно помню, как остановились три наших грузовика на улице Горького и прежде, чем народ стал выпрыгивать из кузова, толстенный директор вечерней школы Алексей Петрович Фомин, обратился к Виталику и ко мне:

– Глядите ребята, это и есть, тот самый Елисеевский магазин.

Мы глупо пожали плечами – нам это название ни о чем не говорило и шустро сиганули на тротуар.

Женщина средних лет, по тогдашним меркам довольно изыскано одетая, скривив губы, презрительно произнесла, ни к кому конкретно не обращаясь:

У, весь колхоз приехал!

На нее мы не обратили особого внимания, зато Виталик толкнул меня в бок и восторженно зашептал:

– Гляди, сколько девок в мини-юбка!

Возвращались из Москвы, разумеется, пьяные и с песнями…

Счастливые и давно ушедшие времена, когда один гаишник – могучий Володя Шилкин управлялся со всем городским и районным дорожным движением и мог запросто выпить более пяти бутылок водки. Как несокрушимо он восседал на казенном мотоцикле «Урал», напоминая чем-то рыцарей средневековья.

Ушлый и грамотный читатель, может упрекнуть меня в том, что я пропустил олимпиаду в Мехико, хотя до этого придерживался спортивной тематики. На подобный упрек отвечаю: пропустил умышленно, ибо прыжок Бимона, скорее оттолкнул нас слегка от спорта, из-за своей нереаль ности – бессмысленно стало даже пытаться совершить что-либо подобное. К тому же, я пропускаю неподъемную массу событий того времени, по причине объема повествования и не хочу засорять его избыточной по моему мнению информацией.

Зато осенью 1969г. На советском спортивном небосклоне зажглась подлинная спринтерская звезда – Валерий Борзов неожиданно выиграл первенство Европы на стометровке.

К зиме 1969-70гг, умерли почти все бывшие «благородные девицы» интерната, в том числе моя «крестная» Кристина Семеновна. Дед, Иван Лисицин скончался двумя годами ранее. Какая же снежная и метельная она выдалась. Тропинки от входных дверей тянулись вдоль снежных валов выше человеческого роста. Весь февраль завывали метели, насыпая и трамбуя снег. Хоккей пришлось забросить. Даже Виталик, самый упорный из нас, отчаялся расчищать каток из-за непомерных сугробов. В эту же уникальную зиму, он впервые продемонстрировал прочность своей головы и шеи. Дело происходило следующим образом: между березой и ветлой, на высоте около пяти метров натянули веревку и все без исключения ребята, показывали свою удаль и ловкость, перебирались при помощи рук и ног с одного дерева на другое. Агрономов сын решил повыпендриваться и отпустил руки, думая удержаться на веревке при помощи ног. Полет был коротким; через секунду последовал удар головой об лед. Завязанная шапка слегка смягчила удар и происшествие осталось без последствий. После этого случая, Виталик многократно подтверждал прочность своего черепа…

Всю зиму ждали юбилея Ленина и чемпионата мира по хоккею. Призы брали исключительно европейские команды. Главных претендентов было три – СССР, Чехословакия и Швеция, к ним по классу примыкала сборная Финляндии. Отчаянные поединки, настоящие рубки – СССР – Чехословакия никого не оставляли равнодушными.

Столетие Ленина не отметили выходным днем, слегка разочаровав жителей страны.

Советский Союз вновь показал всему миру, где