Ее город - Чи Ли

class="p1">Смена Фэн Чунь начиналась как раз в двенадцать часов. В это время несчетное количество людей выходили на улицу и сливались в непрерывный поток, который с этого момента уже не иссякал. По мере того, как солнце двигалось по небу, смещаясь к западу, свет постепенно становился прозрачнее, лился широкой струей, яркий и бесстрастный. В бой вступало заходящее солнце, которое било ослепительным блеском в самое сердце города, пробивая насквозь все витрины — начиная от больших магазинов и заканчивая мелкими лавочками — и наполняя мир радостью. Лица людей светились даже при взгляде на незнакомцев. Вот тогда-то и наступало золотое время для шумной торговой улицы.

В двенадцать часов сестрица Ми просила выйти лучших своих работниц. Фэн Чунь проработала всего три месяца, но уже тоже считалась одним из ключевых сотрудников и сама горько смеялась над этим. В порыве злости на мужа она упросила сестрицу Ми взять ее к себе чистильщицей обуви, сестрица Ми согласилась лишь из уважения, даже пыталась отговорить, так что теперь у Фэн Чунь не было пути к отступлению. Придется ей засунуть свою гордость куда подальше. Здесь кругом одни знакомые, и если у Чжоу Юаня нет ни стыда ни совести, то Фэн Чунь не такая!

Сначала Фэн Чунь бралась за дело скрепя сердце, но постепенно прониклась. Нет в мире низкой работы, есть только низкие люди.

Даже после тушеной лапши веко Фэн Чунь продолжало дергаться. Она сделала компресс, приложив горячее полотенце, но безрезультатно. Тогда она наклеила на веко кусочек лейкопластыря, чтобы удержать его на месте, однако на входе в лавку сестрицы Ми отлепила его. Чистка обуви — тоже работа. А на работу надо являться в пристойном виде. Фэн Чунь хотела уточнить у сестрицы Ми: левое веко дергается к богатству, а правое — к беде? Или наоборот? Но когда слова уже крутились на кончике языка, в голову пришла другая мысль: нельзя спрашивать! Фэн Чунь почувствовала, что от этих расспросов станет хуже. А ей на самом деле и так уже несладко. Ощущения не приходят просто так, а если приходят, то легко от них не избавишься. Что сегодня должно случиться? Неужто Чжоу Юань заявится? Если и правда муж придет и попросит Фэн Чунь вернуться с ним домой, то как она поступит? Девушка не сомневалась: это связано с ее пререканиями с Чжоу Юанем. Она так долго мусолила эту мысль, что невольно принялась оглядываться. Постороннему человеку могло показаться, что сегодня у Фэн Чунь слишком уж блестят глаза.

Лавка сестрицы Ми расположена в самом процветающем районе неподалеку от проспекта Чжуншань; она первая по ходу от квартала Ляньбаоли, а рядом тянутся еще две оживленные улицы — Первая Цзянхань и Пятая Цяньцзинь. На Первой улице Цзянхань стоят гостиница «Сюаньгун» и Центральный универмаг — старые здания, построенные еще до Освобождения[12], в таких всегда чувствуется аристократический дух. В конце Пятой улицы Цяньцзинь во дворе возвышается водонапорная башня, возведенная британцами на двадцатом году правления под девизом Гуансюй[13], — пятиэтажное крепкое строение с облицовкой из красного кирпича и колокольней под самой крышей. Водонапорная башня прекрасна, откуда на нее ни посмотри. На другой стороне проспекта Чжуншань в последние годы выросли коммерческие здания, на стеклянных стенах которых сменяют друг друга огромные рекламные щиты, броские и модные.

Лавка сестрицы Ми занимает лучшее место. Лучшее, но крошечное. Лавка настолько мала, что в два счета можно попасть во внутренний дворик; там стоит на сваях небольшой дом, где живет свекровь сестрицы Ми, а внизу тоже работают чистильщицы. Такая вот лавочка, которая не подчиняется никаким правилам и замерам: большая, но величиной с ладошку. Просто сестрица Ми умеет вести дела и недостатки один за другим превратила в достоинства. Она специально не облицовывает плиткой и не штукатурит старую кирпичную стену и не красит перегородки. Та часть, что лишена отделки, источает аромат древности, а та, что требует ремонта, соответствует художественному вкусу иностранных туристов. На земле сидят на корточках и работают пять или шесть чистильщиц обуви. Стены лавки и все потайные уголки оборудованы многочисленными подвесными полками, на которых выставлена всякая всячина: простая холщовая одежда, тканевые подушечки, глиняные чайнички, подсвечники, чашки, кувшины с букетами из высушенных стеблей чумизы, горшки для маринования овощей, а в них — хлопчатник с коробочками, винные бутылки, в которых красуются одуванчики. Все это не просто предметы интерьера, но и товары на продажу, причем цену можно назвать из головы и тут же рассчитаться. Сестрица Ми специально выбрала стиль, отличный от того, которым отличается популярная сеть конкурирующих заведений. У нее тонкий вкус, и вещи, подобранные ею наугад, обычно оказываются высокохудожественными. Скоро о ее лавке заговорили, особенно в местных вузах. Слава, как говорится, без ног, а ходит. Студенты не нуждаются в чистке обуви, но сестрица Ми их все равно привечает и позволяет фотографировать все, что вздумается. В бизнесе важна популярность. Сестрица Ми — уроженка Ханькоу, она не боится напора местной роскоши, и развернулась бы на полную катушку, даже если бы лавка была еще меньше.

Лавка обладала культурным статусом, и именно поэтому изначально Фэн Чунь решила попроситься на работу к сестрице Ми, наплевав на свою гордость. Но, разумеется, Фэн Чунь понимала: каким бы культурным статусом ни обладало это заведение, оно так и останется лавкой, где чистят обувь. Однако сегодня, лишь сегодня, когда у нее начало дергаться веко и всей тяжестью навалились дурные предчувствия, она основательно всмотрелась в глубины своего сердца и поняла, что не хочет возвращаться домой с Чжоу Юанем!

Никто не догадывался, что произошло в жизни у Фэн Чунь. Никто не знал, что работа для нее — гораздо больше, чем просто чистка обуви. Даже сама Фэн Чунь поначалу не осознавала этого, но потихоньку до нее дошло, и она перепугалась. Жизнь — сложная штука, к тому же противоречивая и изменчивая, в ней нет правил, нет заданных шаблонов, ничего нельзя планировать и ни о чем нельзя мечтать.

А потом неожиданно случилось вот что. После обеда настал «золотой час». Лавку сестрицы Ми, обращенную на запад, залил свет. Солнечные лучи позолотили все безделушки в крошечном помещении, обшарпанный черный лак на створках старой двери покрылся изысканным цветочным орнаментом. Через порог шагнул молодой человек по имени Ло Лянцзи. Он появился на ослепительном фоне, и влажные глаза Фэн Чунь встретились с этим сиянием. Когда их взгляды соединились в одной точке, пространство между ними пронзила молния. Фэн Чунь почувствовала, как жар поднимается к самому сердцу. Странно, но когда их взгляды пересеклись, веко Фэн Чунь прекратило