Захар Прилепин - Санькя

Уходя, не оборачиваясь, сказала в сердцах:

- Дураки, вас всех убьют!

Кажется, слова эти только Сашка слышал.

- Уверен, Олег. Поехали, кстати, флаги заберем. Доехали до ее дома. Пошли к сараю - откуда-то вылетела дурная дворовая собака, лаяла так, что казалось: вот-вот выхаркнет злой язык свой. Олег прошел мимо, не обращая внимания. Саша хотел пнуть собаку ногой в морду, но она отскочила и пуще взвилась.

- Возьми помидорок, что ли, там, - предложил Олег, наклонившись над погребом, где Саша выискивал флаги в ворохе транспарантов, нарукавных повязок, портретов Костенко…

- Держи, - подал банку.

Следом два древка, разборные, пластмассовые, и яркие полотнища партийные.

- Открой, - попросил Олег, когда уселись в машину.

- Усвинячимся сейчас все.

- Хочется что-то. Это ж почти как спирт. Пьянит.

Ехали по ночному городу. Сашка вскрыл банку ножом, доставал помидоры руками, обтекая едким соком, сам глотал, наклоняясь, чтоб не капало на брюки. Помидорки поменьше в охотно раскрываемую пасть Олегу запускал. Тот жевал, жмурясь и сильно двигая челюстями.

Фары ковыряли ночь, как пьяный скальпель. Олег дурил и катался с дальним светом. Если включали дальний в ответ, - наглел и выезжал чуть не на встречную полосу - заставляя спонтанного ночного противника притормаживать.

В квартирке Олега их ждали Венька и девять пацанов из числа местных "союзников" - за вчерашнюю ночь, объехав город, отобрали тех, что постарше и позлее, - оторвы, проверенные и веселые. Шаман, Бурый, Дальнобойщик, Паяла…

Больше народу решили не собирать, чтоб не пропалиться случайно. Оперативники заходили в последние дни ко многим, хамили, но не тронули никого - искали Сашку и честно обещали угробить его.

- Матвей больше не подавал весточки? - спросил Веня, открыв дверь.

- Нет. Все без изменений, - сказал Саша негромко, топая ботинками, сбивая грязный снег.

- Когда?

- Когда надо.

Сели все вместе в кружок, на полу, открыли одну бутылку хорошей водки. Всем разлили - Сашка и Олег себе плеснули по несколько капель.

Веня, не пивший четыре дня, с глазами, как примороженные пельмени, неприметно налил себе воды. Он даже похудел от необыкновенной трезвости.

- Братья, - сказал Саша просто и даже с легкой улыбочкой. - Партия говорит нам: русским должны все, русские не должны никому. Также партия говорит нам: русским должны все, русские должны только себе. Мы хотим вернуть только то, что мы себе должны: Родину. Вперед.

Засмеялись зубасто. Выпили легко. Сыр, зелень и початая банка помидоров: полезли в нее.

- Еще по одной, - скомандовал Саша. Доразлили всю бутылку.

Саша кивнул всем нежно и выпил молча.

- А теперь спать, - скомандовал. Пошел покурить перед сном.

- А где Позик? - спросил у Вени, потянувшегося следом.

- Цветы ушел поливать.

Саша кивнул и ничего не сказал.

- Пообещал утром вернуться… - Веня заглянул Саше в глаза. - Все забывал тебе сказать: Негатив передавал… Просил, в общем, чтоб мы Позика никуда не втягивали.

- Во сколько он придет, говоришь?

- Ну, утром. На первых троллейбусах, наверное, подкатит.

- Он не успеет. И хорошо.

- Значит, завтра? - понял Веня, по лицу его расплывалась улыбка, как масло по блину.

- Сегодня, Веня. Ложись спать.

Саша выкурил сигарету, глядя за окно. Выбросил щелчком бычок в форточку. Он мигнул, искристо рассыпавшись под снегом.

В два тридцать ночи Саша поднял пацанов. Вызвали пару машин такси, Сашка и Веня сели с Олегом, в его "Волгу".

Таксисты подивились немного, когда пацаны вылезли на отшибе города, у старого парка.

Там же и свою "Волгу" Олег припарковал, закрыл ее, сказал: "Жди меня, девочка!" - и хлопнул по боку.

- Идите в парк, там качельки есть, покачаетесь там пока, - предложил перетаптывающимся на снегу пацанам-союзничкам Олег.

- Мы позвоним, - кивнул им Сашка. - Ждите. Пошли втроем - он, Веня, Олег.

- У вас что, администрация в лесу? - спросил Веня весело. Он еще ничего не знал.

За парком стояло одинокое двухэтажное здание - бывший интернат для умственно отсталых детей. Неизвестно, куда их всех подевали, но последние годы здесь располагался спецназ МВД - тот самый, где работал раньше Олег.

Олег и посейчас приходил туда изредка вечерами - в спортзал, подкачаться, когда расходились с работы старшие офицеры.

- Вень, нам нужно оружие, - сказал Саша. - Мы его сейчас заберем. Слушай меня, слушай Олега, и все будет хорошо.

Они обошли здание, обнесенное высоким забором, и оказались с тыловой стороны. На них смотрели грузные, поскрипывающие ворота.

"Такие в детстве все время хотелось лизнуть языком", - не к месту вспомнил Сашка.

Олег подлез под ворота и позвал с другой стороны Сашку и Веню.

- Здесь камеры слежения не ловят еще, - объяснил, когда они выбрались поочередно.

Шли к зданию, озираясь. Просторная площадка, турник, врытые в землю шины - с одной стороны, недлинный ряд гаражей - с другой.

- А вот автопарк наш, наши моторы, - показывал Олег спокойно: справа стояли милицейские машины - "козелки", два спецназовских автобуса, знакомых Сашке по митингам. На боку этих автобусов, помнил он, нарисован зубастый, ощерившийся хищник неведомой породы. Каждый раз, когда Сашку в этот автобус затаскивали, он хищника разглядывал, пытаясь определить, кто же это скалит зубы, что за мутант.

- Нас точно не видят? - спросил Саша.

- Нормально все, - отвечал Олег. - Вот тут за машиной встаньте.

Сам неспешно направился к задней, железной двери. Нажал звонок. Повернувшись улыбающимся лицом к камере слежения, помахал рукой.

- Я это, я! - сказал громко, хотя его еще не слышали, да и сам он не видел, конечно, кого приветствовал. В другой руке у него был газовый баллончик.

Ждал с минуту.

Олег утверждал, что в дежурной части ночью только один человек сидит, кемарит - дневальный чаще всего. Дежурный офицер обычно спал по ночам. Дневальный и помощник дежурного сменяли друг друга.

Вообще, по уставу, в дежурке должны находиться не менее двух человек - но устав давно никто не соблюдает, говорил Олег Сашке.

- Ну, наконец-то! - сказал Олег.

Саша взял кусочек снега и положил в рот. Он выглядывал, не таясь, из-за бочины "козелка", видя профиль Олега, тупо смотрящего в закрытую дверь, его руки, висящие вдоль тела, как казалось, совершенно расслабленно. Что-то спросили из-за двери, потому что Олег, снова ощерившись - так привык он улыбаться, - сказал:

- Да я, я, открывайте, холодно… Жена выгнала из дома, податься некуда…

- Ты вроде не женат, - сказал открывший, не впуская Олега, стоя на пороге. Саша сразу приметил погоны у вышедшего.

"Это офицер, он должен спать", - мелькнуло у Сашки в голове.

- Теперь женат, товарищ лейтенант, - ответил Олег и ударил офицера головой в переносицу. Нарочно выронив баллончик, поймал офицера за грудки левой рукой, рванул на себя, ударил снова, с хрястом, раз, два, три. Откинувшись назад, въехал противнику локтем, как мельничным жерновом, в челюсть, вложив в удар тяжелую мощь своего невысокого, с уродливыми мышцами тела.

Бережно поддерживая, Олег посадил офицера на снег, но тот сразу завалился, сжимая лицо ладонями, слабо дрыгая одной ногой. Подлетел Сашка, выхватил пистолет из кобуры, наручники, висящие на ремне офицера. И, застегивая легко поддавшиеся, щедро замазанные красным руки, услышал, как кто-то в здании, подбегая к дверям, орет:

- Что там у вас творится на хер? Сейчас, блядь, застрелю!

- Гоша! Это я, Олег, ты че! - Олег поднял вверх свои руки.

- Олег, че за хуйня тут?

Олег прыгнул навстречу идущему. Влетая следом в здание, Саша увидел покатившийся по полу пистолет, Олега, сидящего на ком-то верхом, - он сжимал подмятому человеку горло и просил:

- Гош, не надо, друг. Лежи тихо, Гош. Лежи.

Олег отпустил руки только когда Веня с Сашкой присели рядом - Гоша хрипел, лицо его было отвратительно красным, и глаза закатились. Олег привстал и перевернул придушенного парня на живот. Руки ему застегнули взятыми у него с пояса наручниками.

- Гош, давай, очухивайся, - Олег усадил парня спиной к стене, похлопал по щекам. На шее у него Саша приметил яркие, ярко-розовые следы пальцев Олега.

"Не хотел бы я под эти руки попасться", - подумал мельком.

- У тебя же баллончик был, - сказал Олегу.

- Я привык своей головой все проблемы решать, - ответил он серьезно.

Пробежали по темному и узкому, метров десять длиной, коридорчику, выскочили через широкий выход к дежурке.

Мощная, железная дверь в дежурку была закрыта. Саша глянул через огромное и явно непробиваемое стекло, нет ли там кого. На столе стоял пульт, покрытый разноцветными кнопками, две телефонных трубки размещались на нем. В углу мерцал маленький телевизор, экран было не разглядеть… Два кресла, ящик для ключей, стул, еще одна железная дверь, ведущая в подсобное помещение… Людей Саша не приметил.