Борис Пильняк - Третья столица

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Борис Пильняк - Третья столица, Борис Пильняк . Жанр: Русская классическая проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Борис Пильняк - Третья столица
Название: Третья столица
Издательство: неизвестно
ISBN: нет данных
Год: неизвестен
Дата добавления: 26 декабрь 2018
Количество просмотров: 170
Читать онлайн

Помощь проекту

Третья столица читать книгу онлайн

Третья столица - читать бесплатно онлайн , автор Борис Пильняк
1 ... 4 5 6 7 8 ... 19 ВПЕРЕД

Тогда приходит, запушенный снегом, ротмистр Тензигольский. Он долго смотрит в шахматную доску, бекешу сваливает на спящего, садится рядом с игроками и говорит недоуменно князю:

- Да как же ты играешь так?

- А что?

- Да где же твой король?

Ищут короля. Короля нет на шахматной доске: король вместо пробки воткнут в пивную бутылку. - Мешают шахматы, толкают спящего и расходятся по комнатам - ложиться спать. Фреккен убирает комнату - моет, чистит, отворяет окна в ветер - каждый день из стойла превращает фреккен комнату в жилище мирное как бедный бюргер.

Ротмистр Тензигольский спускается по каменной лесенке, выбитой в стене, - вниз; в ресторане уже надрывается оркестр, и скрипки кажутся голыми, обера во фраках, бывшие офицеры русской армии, разносят блюда. Ротмистр Тензигольский у стойки, по привычке, пьет рюмку водки и идет в метель, в кривые тупички улиц, где трое расходятся с трудом. - Князь Паша Трубецкой, грузясь в мути сна, сквозь сон слышит, как в шведской церкви - не по-русски - медленно вызванивает колокол. - Во французской миссии Тензигольский долго ждет начальника контрразведки, скучает, а когда начальник приходит, рапортует ему о сысковом. Начальник пишет чек. -

Есть закон центробежных и центростремительных сил, и другой закон, тот, что родящими, творящими будут лишь те, кто связан с землей, - с той землей, с суглинком, над которым плакали где-то два писателя. И еще: первейшая связь с землей у людей - есть дети и женщины, несущие плод. Но по закону центростремительной силы (метель кружит?) - откинуты те, единицы, которые весят и умеют весить больше других: историки "Истории Великой Русской Революции" в главе "Русская эмиграция" рассказали, что русский народ поистине богоносец и что подвижничество Серафима Саровского - было, было, пусть это и не главное, - а главное:

- "Очень жаль! о-чень жаль! - хотя, впрочем, очень приятно. Я полковнику Саломатину должен дать в морду, - в морду-с - он предался большевикам!"

Во французской контр-разведке тайный агент ротмистр русской службы Тензигольский получил чек. Из французской контр-разведки ротмистр Тензигольский - трансформировавшись в полковника Саломатина - без всякой мистической силы из Тензигольского став Саломатиным - пошел в вышгород, в польскую контр-разведку. Мальчишки на коньках и на шведских санках, на которых надо толкаться одной ногой, обгоняли ротмистра-полковника Тензигольского-Саломатина. У поляков полковнику Саломатину говорят:

- Сюда приезжает из России красноармейский офицер, шпион, - Николай Расторов.

Глаза полковника Саломатина, обветренные многими ветрами, лезут из орбит.

- Как?! - так - слушаюсь. -

3. Шахматы без короля.

Странное бывает совпадение - иному все совпадения полны мистического смысла. За Домбергом, за станцией в стройных деревцах, в домике шведского стиля, - в перлюстрационном - черном - кабинете работали двое. Письма были обыденны, труд был обыденен, оба трудившихся были русские, русский генерал и российский почтово-телеграфный чиновник. Генерал, Сергей Сергеевич Калитин, наткнулся на посылку, в бандероли была серия порнографических открыток. Генерал прочел имя адресата - князь Павел Павлович Трубецкой, - генерал убрал открытки к себе в портфель, изничтожив бандероль. Павлу Павловичу Трубецкому был кроме того денежный пакет. Ротмистру Тензигольскому глухо сообщалось из России, что должен приехать Николай Расторов. Несколько писем было Лоллию Львовичу Кронидову и от Лоллия Львовича: брат писал о том, как восторженно встречали Врангеля в Белграде; Лоллий Львович писал брату, что в России людоедство, большевики деморализованы, власти на местах нет, власть падает, всюду бунты, восстание корелов превращается в национальный крестовый поход за Россию, в Балтийском море пиратствуют советские суда из Кронштадта, Россия же, где людоедство, оказалась неким бесконечным пустым пространством, где на снегу, чуть прикрытые лохмотьями, были люди из каменного века, волосатые, с выросшими челюстями, с пальцами на руках и ногах как прудовые каряги, при чем около одних, сидящих, кроме ржаной каши и конины, лежали у каждого по пять ноганов, по пять винтовок, по пять пулеметов и по одной пушке, - другие же люди, безмерное большинство, лежали или ползали на четвериньках, разучившись ходить, и ели друг друга. И еще Кронидов писал - в другом уже письме, - что ему выпало прекрасное счастье - полюбить, он встретил прекрасную девушку, чистую, целомудренную, милую. -

- ...В России - в великий пост - в сумерки, когда перезванивают великопостно колокола и хрустнут после дневной ростепели ручьи под ногами как в июне в росные рассветы, в березовой горечи, - сердце кто-то берет в руки, - сердце наполнено, - сердце трепещет, и знаешь, что это мир, что ты связан с миром, с его землей, с его чистотой, так же тесно, как сердце в руке, - и мир, земля, кровь, целомудрие (целомудрие, как березовая горечь в июне) - одно: чистота. - Это - девушка.

Вот отрывки из письма о приезде Врангеля:

"Этот день был истинным праздником для Белграда. С утра начались хлопоты об освобождении от занятий в разных учреждениях, и к часу дня к вокзалу тянулись толпы народа. Российский посланник с Чинами Миссии, Члены Русского Совета Национального Центра, Штаб Главнокомандующего в сопровождении многочисленных генералов и офицеров, участников Крымской кампании, представители беженских организаций, русские соколы в качестве почетного караула, множество дам, - все явились на вокзал, все слились в общем сознании единства, вызываемым чувствами любви и уважения к Вождю Русской Армии П. Н. Врангелю".

После двух, после службы, генерал Сергей Сергеевич Калитин пошел домой, за город, к взморью, в дачный поселок. Короткий день сваливал уже к закату, мела метель, дорогу, шоссе в липах, заметали сугробы, обгоняли мальчишки на шведских саночках, мчащиеся с ветром, спешили к морю кататься на буйких. Дача стояла в лесу, в соснах, двухэтажная, домовитая. Под обрывом внизу было море, на льду, на буйках мчали мальчишки. У обрыва, у моря встретила дочь, - завидев побежала навстречу бегом, ветер обдул короткую юбку, из-под вязаной шапочки выбились волосы, рожь в поле на закате щек: вся в снегу, в руках палка от лыж, девушка - девочка, как березовая горечь в июне рассвету, семнадцатилетняя Лиза. Крикнула отцу:

- Папочка, - милый, - а я все утро - в лесу - на лыжах. -

Море слилось с небом, горбом изо льдов бурел ледокол "Ленин". По берегу, за дачами, вокруг дач, стояли сосны. Старшая дочь, Надежда, в пуховом платке, отперла парадное, запахло теплом, нафталином, шубами, к ногам подошел, ткнулся в ноги сен-бернар. Свет был покоен, неспешен. В доме, в тепле не было никакой метели. Генерал по коврам прошел в кабинет, замкнул портфель в письменный стол. С сен-бернаром убежала Лиза, от резкого движения мелькнули панталоны.

- Папочка, - милый - обедать - мама зовет.

Генерал вышел в столовую, к высоким спинкам стульев, глава семьи.

4. Шахматы без короля.

- Слушайте, Лоллий Львович, ведь это чорт знает что. Вчера я был с визитом у министра, - сегодня об этом трезвон, как об карманном воровстве, - и мне уже отказано от дома у министра, потому что я был сегодня с визитом у русской миссии.

- Не в русской, а большевистской.

- Ах, чорт. Да нет же никакой другой России, Лоллиой Львович.

- Нет, есть. Я - гражданин России Великой, Единой, Неделимой.

- Да нет такой России, рассудите, Лоллий Львович - А третьего дня я был у эс-эров и в русской миссии мне намекали на это, что этого я делать не имею права. А у эс-эров: справлялись: не чекист ли я? Чорт бы всех побрал. Дичайшая какая-то сплошная контр-разведка.

И Лоллий Львович загорается как протопоп Аввакум. Он говорит, и слова его как угли.

- Да, гражданин Великой, Единой, Неделимой, - и пусть все уйдут, один останусь, - проклинаю. - Нет, вы не правы. Вы, конечно, и большевик, и чекист, и предатель отечества. Это все одно и то же. Вы приехали с большевистским паспортом. Стало быть, вы признаете большевиков, - стало быть, вы их сообщник. Или еще хуже: вы отрицаете, что вы коммунист, вы скрываете, стало быть, вы - их тайный агент! Вы не отказываетесь от большевисского паспорта, а иметь его - позорно.

У Расторова глаза ползут на лоб, таращатся по-тензигольски, он ежится по-лермонтовски кошкой и - кричит неистово:

- Убью! Молчи! Не смей! - Пойми! Дурак, - я голод, разруху, гражданскую войну на своем горбу перенес. Я - сын русского губернатора. У вас свобода, - а свободы меньше, чем у большевиков.

И Лоллий:

- Вы были в армии Буденного?

- Да, был - и бил полячишек, и всякую сволочь! К чорту монархистов без царя и без народа.

Неспешная, под орех крашеная дверь на чердаке, где раньше был склад шведских гильдейцев, - умеет громко хлопать. Николай Расторов - в беличьей куртке и в кепке из беличьего меха, и ноги у него кривые, в галифе и лаковых сапогах, а голова - тяжелая, большая - и глаза обветрены не малыми ветрами. - А Лоллий Львович, в халатике, с лицом, уставшим от халата, с бородкой клинушком, - человек с девичьими руками, - на диванчике в углу, один, - как протопоп Аввакум.

1 ... 4 5 6 7 8 ... 19 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×