Г Владимов - Три минуты молчания

- Что ж это делается? - сказал я "деду". - Нам же твой "Скакун" сети передавал в Северном, когда вы с промысла уходили. А я и не знал, что ты на нем.

- Помнится, передавали кому-то сети... Ну, где же знать? Я даже на палубу не вышел. Так бы хоть перекрикнулись.

- А заплата - какая? Есть о чем говорить?

- Да повыше ватерлинии. Но длинная, на две шпации. Все - ржавчина съела.

- Но хоть заварили как следует? Принял Регистр?

"Дед" усмехнулся.

- Тебя что больше интересует - как заварили или как приняли? Свидетельство - имеем. Прикроемся, когда потечет, больше-то на что надеяться? Там уж - ни ангел не явится, ни чайка не прилетит.

Мне неприятно было, что он так шутит. Знал я, как это делается. Являются три субъекта на судно, щупают заплату пальчиками и морщатся, и все их стараются побыстрее в каюту проводить, выставить им спирту или трехзвездного. Но только у "деда" это было не в обычае. Все-таки здорово он сдал, наверно. Раньше он капитанам головы отвинчивал, а судно у него из порта выходило, как со стапеля.

- "Дед", давай - за твою заплату.

- Давай, - он потрепал меня по волосам и успокоил: - Да там хоть всю обшивку меняй, один результат...

Нет, он еще в силе был. Ведь хорошо уже нагрузился - и ни в одном глазу, другой бы уже Васю под столом вспоминал. Я смотрел на "деда" - он оживился, вроде бы помолодел, оттого что встретил меня; я ведь знал, что он меня любит, и я его тоже любил, - и вот я думал: как же я скажу ему про свое решение? А "деду" я должен был cказать.

- Ну, а ты как, Алексеич? Месячишко погуляешь?

- Может, и больше.

- Больше-то смысла нет. Если бы летом...

- Нет уж, до лета я не дотяну.

"Дед" поглядел подозрительно.

- Ты что-то виляешь. Никогда ты со мной не вилял.

- И теперь нет. Просто я на берег списываюсь.

- Надолго?

- Не знаю. Пока - насовсем.

"Дед" ничего не сказал. Разглядывал свой фужер.

- Сказать по совести, хватит мне. Я в армии наплавался*, три года протрубил, и тут столько же. Посуху и ходить

* Армией моряки называют и военный флот.

разучусь, все палуба да палуба. А жизнь - она тоже проходит.

- Н-да, - "дед" вздохнул. Потом улыбнулся, как будто чего-то вспомнил. - А что, Алексеич, может, вместе еще поплаваем?

- С тобой-то - отчего ж нет?

- А вот завтра и поплывем.

Я замотал головой. Ничего он не понял.

- В другой раз, "дед".

- Другого раза не будет. На пенсию меня уведут, под белы руки.

- Тебя на пенсию? Ты шутишь!

- Почему же не пошутить? Раз ты тоже шутишь. А если по правде, то мне ведь уже нормальную комиссию-то не пройти.

- Ну, знаешь, "дед"... Наверное, мы все, сельдяные, на пенсию уйдем, а ты останешься.

- Так вот, Алексеич. Команда, я слышал, недобрана, вожакового не хватает в роли. Я почему знаю - дрифмейстер с помощником сами вожак сегодня укладывали в трюме. Вот ты и пойдешь вожаковым. Это я с капитаном обговорю.

Я подумал - наверное, не сахар ему на этом чертовом "Скакуне". Когда уже вся команда знает, что ты последнюю экспедицию плаваешь.

- "Дед", мы ведь не навек расстаемся. Ты иди и возвращайся. И чтобы с тобой ничего такого не приключилось.

"Дед" вдруг насупился, опустил взгляд. Я-то не заметил, как они подошли, эти двое. А они у меня за плечом стояли: один - Граков, персона, всей добычи начальник, "сельдяной бог", а второй - бывший мой кеп; ну, скажем, один из бывших, у меня их там штук семь было; тоже личность знаменитая в свое время, а теперь - из его прилипал.

Они к своему столику проходили забронированному, и как бы призадержались невзначай.

- Что же это с Сергей Андреичем-то может приключиться? - Голос у Гракова был веселый, но как бы и озабоченный. - Привет тебе, Сергей Андреич.

"Дед" чего-то буркнул в ответ, я и то не расслышал.

- А кстати, как у тебя с восемьсот пятнадцатым? Отчалите завтра? Ты извини, я, может, не к месту...

- Да уж такие мы люди, - сказал "дед", - на службе про футбол говорим, на футболе - службу вспоминаем.

- Чего,чего? Это ты интересно!..

Граков на шажок поближе к нам пододвинулся. А прилипала-то его просто заклокотал от восторга, даже залысинки у него посветлели.

- Надо бы наоборот, - сказал "дед", - но не можем.

- Не можем, это точно! - Тут же опять он сделался озабоченный, Граков. - Но мне докладывали: там вроде бы все зализано.

- Ну, раз докладывали...

- Да я ведь и тебя немножко знаю, за тобой проверять не нужно. Ну, одну экспедицию еще попрыгает "Скакунишко" твой, а там и на слом, а?..

- На слом, - сказал "дед".

Больше им, вроде, и говорить было не о чем. Но Граков вокруг себя пошарил глазками, и прилипала мигом куда-то шастнул - не иначе, за стульями. А мы их и не приглашали, прошу заметить.

- И нас самих, наверное, на слом? Как думаешь? "Дед" насчет этого ничего не думал.

- Значит, последний вечерок сидишь?

- Значит, так.

А точно - прилипала уже стулья тащил. А за ним официантка - с бутылкой "Арарата". Для Гракова тут специально держали, другого он не пил. Она было начала распечатывать, но прилипала у ней перехватил бутылку.

- Нет-нет, дайте, дайте.

Вышиб пробку ладонью. У него это красочно получилось - покрутил, покрутил и вышиб. Подал бутылку Гракову. А тот уселся - но не прямо к столику, а чуть боком, - и помахал бутылкой: кому бы налить первому. "Дед" свой фужер прикрыл ладонью: у него, мол, налито до половины.

- Марочный! - Граков удивился.

- Тем более, мешать не стоит.

- Тогда, с твоего разрешения, бича захмелим.

И долил мне. Быстренько, я и не успел свой фужер прикрыть. Ну, и духу не хватило, если по правде. Он-то все-таки бог. Я ему только сказал:

- Промыслового, прошу не путать.

- Кто же в этом сомневается? - засмеялся мой бог, даже руку мне на плечо положил. Даже прилипала, который как раз себе наливал, поглядел на меня ласково. Забыл уж, поди, как в свое время орал на меня в рубке. - А дерзкая молодежь, языкастая!..

Прилипала уже не ласково на меня смотрел, а недовольно.

- Чем же дерзкая? - сказал "дед". - Просто, достоинство имеет.

- Ну да, ну да. Достоинство в первую очередь. Потом уже к старшим уважение.

Официантка стояла, не уходила, Граков поворотился к ней и пальцем показал на столик. Колечко описал. Мол, это все на меня запиши.

Но тут случился один момент. "Дед" покряхтел и сказал:

- Ну... Мы-то уж тут давно сидим.

Это надо вам объяснить, все эти тонкости. В "Арктике" за себя одного не платят. Если моряцкая компания сидит, то каждый спешит первым за всех выложить. Ну, если уж все разом выложили, то официантка решает, с кого брать. Но когда уже вместе посидели, а платят врозь - это враги, это обида. А мы как-никак, но посидели.

Граков чуть не испариной покрылся. Но недаром же он прилипалу при себе держал. Прилипала-то и спас положение:

- Димитрий Родионович имел в виду нам двоим чего-нибудь под коньячок. Салатик там фирменный. А горячее -на наш столик подадите, мы потом туда перейдем.

Она записала и отошла.

- Ну, а... выпить за тебя - разрешишь? - спросил Граков.

Я поглядел на "деда". Он на меня. Он взял свой фужер. Я тоже свой взял. Прилипала, тот просто ел своего Родионыча - глазки его медвежьи, носик кнопкой, губки, всегда поджатые. Но весь вид такой, как будто он сейчас самое важное скажет. Ну такое, до чего тебе в жизни не додуматься, и от отца с матерью не услышать, и в книжках не прочесть.

- Сергей Андреич... Во-первых, сто футов тебе под килем. Это - прими, пожалуйста. Это искренне.

"Дед" кивнул. У прилипалы сразу лоб посветлел.

- А во-вторых... Ну, не в каменном же веке мы живем! Про что я - ты знаешь. Пойми, все мы люди, все можем ошибиться, не казнить же нас за это по двадцать лет. Ах, кержак ты эдакий, ископаемый человек! Ведь пора уже кое-что и пересмотреть. Время-то, время какое было. Вот молодость сидит, разве она себе может представить, какое было время?..

Прилипала то на "деда" смотрел, то на Гракова. И такая у него на лице печаль была - ну действительно не казнить же, ну бросьте вы ваши счеты, ну хоть обнялись бы, что ли. А "дед" молчал и супился. Граков ему руку на руку положил, "дед", я видел, страдал от этого, но руку не убирал.

Я поглядел по сторонам - никто на нас не смотрел, - и "дед" поглядел на меня, понял, что никто не смотрит, и ему легче стало.

- Слушай-ка, Родионыч, - сказал "дед". - Для чего ты это начал? Я ведь тебе никаких обид не высказываю. Ну, было, ну, прошло. Только вот пить за что, все я в толк не возьму.

Граков опять вокруг себя пошарил глазками.

- Что ж она нам не несет? Хоть минеральненькой - запить...

Прилипала вскочил, шастнул между столиками.

- А это мы сейчас сформулируем. - Граков золотой улыбкой заблестел. Как я понимаю, ты последний год плаваешь. А ведь грустно это. Разве нет?

- Кому грустно? Тебе?

- Флоту, Сергей Андреич. Флот без тебя осиротеет.

- Так уж прямо осиротеет.

- Сергей Андреич, цену себе надо знать. Ты еще много можешь флоту дать, молодым. Такой механик! Могут с тобой нынешние "деды" равняться? Нынешние-то, двадцатипятилетние? Вот и не хочется мне тебя с флота отпускать на пенсию. Ой, как не хочется!