Г Владимов - Три минуты молчания

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Г Владимов - Три минуты молчания, Г Владимов . Жанр: Русская классическая проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Г Владимов - Три минуты молчания
Название: Три минуты молчания
Издательство: неизвестно
ISBN: нет данных
Год: неизвестен
Дата добавления: 27 декабрь 2018
Количество просмотров: 252
Читать онлайн

Помощь проекту

Три минуты молчания читать книгу онлайн

Три минуты молчания - читать бесплатно онлайн , автор Г Владимов
1 ... 5 6 7 8 9 ... 79 ВПЕРЕД

Прилипала тем временем воду принес, вскрыл ее вилкой, забулькал по всем фужерам.

- Как, Игнатьич, не отпустим мы Бабилова с флота?

- Нельзя, Димитрий Родионович, нельзя-а!

- Вот и я думаю. - Граков уж всю ладонь "дедову" в обеих руках держал. - Ты, верно, по зрению на траулерах не можешь находиться?

- Ну, - сказал "дед". - Ты уж, поди, в курсе.

- А если - групповым механиком? Как? Правая моя рука будешь, по технической части. Целый отряд у тебя под началом, двенадцать, пятнадцать судов. Нахождение - на плавбазе, каюта-люкс. Трудненько ведь в твои годы на СРТ, покоя хочется, комфорта. Власти, если на то пошло. Как, сформулировали тостик? За группового механика Бабилова, Сергей Андреича!

- Да, - сказал "дед", - соблазнительно. Но ты погоди. - Ну-ну, что тебя волнует?

- А вот, если я твоя правая рука буду, ты меня за минеральненькой тоже пошлешь?

Мне на прилипалу не хотелось глядеть, на бывшего моего кепа. И все ж я видел, как он вспотел даже, а улыбаться не перестал. А мужик - вида наигвардейского, такому б как раз на параде полковое знамя нести, рапорт почетного караула отдавать. Ужас, что можно с человеком сделать!

- При чем тут это? - Граков нахмурился..- Я серьезно с тобой.

- Хочется мне наперед свои обязанности знать. Свое место. Может, и прогадаю по глупости. - "Дед" убрал свою руку, поглядел на прилипалу в упор. - Скажи-ка мне, Игнатьич, ты по мостику не скучаешь?

Представьте себе, он смотрел на "деда" и улыбался.

- Ну, а я, - сказал "дед", - без своей вонючей шахты помру, наверное. Так меня из люкса ногами вперед и вынесут, в один прекрасный день. Что же ты, Родионыч, смерти моей захотел?

Граков улыбнулся через силу.

- Не вышел тостик?

- Этот нет, - сказал "дед", - ты что-нибудь другое придумай. Тогда и приходи.

Граков отставил свой коньяк, поднялся. Прилипала тоже вскочил. Он теперь не знал, улыбаться ему или хмуриться. "Дед" напомнил:

- Марочный не забудьте.

- Жаль, - сказал Граков. - Не понял ты меня, Сергей Андреевич. Я к тебе с чистыми намерениями. А ты все же камень за пазухой таишь. Что и доказал наглядно.

И вдруг он, знаете, чего сделал? Наклонился к "деду" - низко-низко, обнял за плечи и сказал, так задушевно:

- Ну ладно, еще потолкуем. Сейчас ты, конечно, не в том состоянии...

Я поглядел, как они уходят. Коньяк свой они, конечно, нам оставили. Не такие дураки, с бутылкой через всю залу переть. Но я ошибся, что никто на нас не смотрит. Вся "Арктика" теперь глядела им вслед. И вся "Арктика" видела, как Граков обнимался с "дедом"... Мне странно вдруг показалось - а было это все на самом деле? Ведь не могло же быть! Но тут у меня в башке, наверно, стало туманиться. Я повернулся к "деду" - он себе отрезал мяса и прожевывал медленно, зубы у него были плохие, у всех у нас такие из-за нашей воды, и мне отчего-то жалко было на него смотреть.

- "Дед", а ведь он своего добился. Как же ты позволил?

Он взглянул хмуро и пододвинул мне фужер.

- Вот это допей и, пожалуй, хватит тебе сегодня.

- Скажи, а почему ты один сидишь в "Арктике"? К тебе ведь при нем не всякий подсядет.

- Я с тобой сижу, Алексеич. А глупости будешь пороть - ссядемся. Уяснил?

- Ладно, - я кивнул. - Ты посидишь еще? - Минут десять, не больше.

- Почему так спешишь?

- А как раз Марья Васильевна моя вещички собрала, сидит теперь скучает. Надо же и с ней напоследок посидеть.

- Понимаешь, ко мне одна девка придет. Просила, чтоб я с тобой познакомил.

"Дед" улыбнулся.

- Что-то давно они насчет этого не просят.

- Ну, не просила, я сам хочу. Подождешь?

Я пошел в вестибюль. Гардеробщик уже и двери заложил жердиной, а сам в окошко смотрел на улицу.

- Не подошли. Напрасно беспокоитесь, я не ошибусь.

Я ему хотел дать трешку.

- Вот это лишнее. Я ту еще не отработал. Пожалте в залу.

Те чудаки на эстраде уже качались в тумане, а все старались - как будто их кто-то слушал. Гомон стоял, как на базаре. "Дед" уже расплачивался с официанткой, вручил ей "Арарат" и туда показал, на граковский столик. Она покивала, однако не понесла, спрятала в шкафчик.

- Опаздывает? спросил "дед". - Марафет наводит. У них это долго.

- Нет, я повалился на стул. - Вообще не придет.

- Почему знаешь?

- Потому что... сука.

- Ну, ты совсем хорош! Может, ей со мной знакомиться расхотелось. "Дед" поглядел на часы. - На воздух со мной не выйдешь?

- Посижу еще. - Жутко мне стыдно было перед "дедом": зачем я ее так назвал? - Дождусь все-таки. Ничего, я в порядке. Правду говорю, в порядке.

- Да не ругайся с ней, обещаешь?

Я обещал. Мы допили - за тех, кто в море, - "дед" застегнул китель, поднялся, аккуратно задвинул стул.

- Завтра на причал приходи, попрощаемся.

Я ему пожал руку, обеими своими, как будто навсегда мы прощались, и смотрел, как он идет к выходу. "Дед" был тяжелый, а между столами тесно, но он никого не задел. Потом я повернулся и сидел как очумелый, глядел в тот угол, на Гракова, ему в затылок. Ладно, думаю, ты у меня попомнишь. Я не человек буду, если ты у меня не попомнишь.

Я услышал: официантка убирает посуду.

- Принеси, - говорю, - еще полтораста.

- Ничего тебе больше не принесу.

- Думаешь, без денег сижу? Могу показать. - Я расстегнул молнию на куртке и нащупал пачку. - Видишь? Я в море уродуюсь, поняла. И все вы у меня в ногах должны валяться!

- Поваляюсь, а не принесу. Больше тебе не велено.

- Кто не велел?

- А с кем ты тут сидел. Забыл уже. Напиток могу принести, "Освежающий".

- Неси во-он тому борову. Видишь, лысина светится.

- Дурачок ты, - говорит. - Ты тише. Зачем тебе пятнадцать суток сидеть?

Взяла мою руку с деньгами, сунула мне же за пазуху, в карман. Тут крепких баб держат, в "Арктике". И не зря -драться же с ними не станешь, а выставить, если надо, выставят.

Потом вся зала как-то повернулась - с люстрами, с дымом, с музыкой, - и я уже с бичами сидел, попивал из чьего-то стакана. Все бы хорошо, да эта дура трехручьевская перманент свой щипала и бровки супила - с таким это ко мне презрением, меня зло разобрало.

- Чего ты все щиплешься? - спрашиваю. - Гляди, облысеешь. И так они у тебя, поди, на трех бигудях помещаются.

- Фу, - говорит, - до чего я пьяных не выношу!

- Милочка, оно же и лучше, что я пьяный. Буду я трезвый - ты же у меня за Софи Лорен не сойдешь. А так - пожалуйста.

Что-то не допоняла она, но плечьми передернула.

- Какая я тебе "милочка"!

- Милочка у него - другая, - Клавка ей говорит. Как раз она против меня сидела, обмахивалась платочком, улыбалась во все лицо. - Вот он по ней-то и страдает, а нам достается ни за что, ни про что. Вообще-то она ему верная, только сегодня чего-то подвела.

- Глупости, - говорю, - моя верная никогда не подведеет!

- Ты ж видела: он со старичками-то беседует, а нет-нет в вестибюль сбегает, посмотрит: может, все-таки сжалилась, пришлa.

- Вот-те на, со "старичками"! Да какой же он старичок? Ты ж не знаешь, что ему пережить пришлось... Он и сейчас твоего пучеглазого враз одним пальцем уложит, а в свое время одиннадцать миль проплыл - и не сдох, поняла? Знаешь, что такое - одиннадцать миль?

Клавка рукой махнула и засмеялась.

- Ну, пошли мили-шмили!

И я тоже стал смеяться. Не знаю почему. Ничего она таго не сказала смешного.

- А прогадал ты, рыженький, - говорит мне Клавка. - Меня пригласил, а сам в сторону. Удивляюсь, чем я тебе не угодила. Не хороша для тебя?

- Слишком, - говорю, - хороша.

- А хочется, чтоб у тебя такая была?

- Не-ет, - смеюсь, - от тебя лучше подальше. У меня таких экипаж был, с меня хватит.

Вовчикова трехручьевская фыркнула, а Клавка ничего, не обиделась.

- Ну, и напугали же его! - говорит. - Да ты меня рассмотрел хоть? Чем я такая страшная?

- Ты из мужиков черт-те что делаешь, не людей.

- Пока что твоя из тебя сделала. Взяла да не пришла! И правильно не пришла, с вами только так!

Вовчикова трехручьевская сморщилась, как будто лимон разжевала.

- Не тронь ты, - говорит, - его самолюбие. Видишь, в каком он состоянии.

И с такой это жалостью на меня уставилась, - ну, совсем я погибший во цвете лет. А глаза - как у мыши, близко-близко посаженные, меня даже замутило слегка. И тоска вдруг напала жуткая, волчья. Вот она, моя жизнь: с такими корешами сидеть, с такими девками. Слова живого от них не услышишь. "Самолюбие"! "Состояние"! Ах ты, инкассаторшa чертова. Нечуева, что ли, у ней фамилия?

- Нечуева, - говорю ей ласково, - не чуешь ты души моей переливы.

- Остроумно! - шипит. И откуда злости в ней столько, и на кого - ума не приложишь.

- Показал бы я тебе одну женщину - так ты же удавишься, оттого что такие бывают. Клавка опять рассмеялась.

- А ты бы сбегал за ней, привел. Мне ж тоже интересно. Одним бы глазом взглянуть, как ты с ней управляешься.

В вестибюле ко мне гардеробщик кинулся, я его оттолкнул шага на три, подергал дверь, а она ведь жердиной заложена, стал ее тащить и чувствую кто-то у меня на плечах повис.

- Отстань, гад однорукий!

1 ... 5 6 7 8 9 ... 79 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×