Тайный коридор - Андрей Венедиктович Воронцов

– А что вы тогда беспокоитесь? Идите своей дорогой, а я своей.

– Видите ли… – немного замялся Немировский. – В некотором смысле дорога у нас одна. В жизни часто бывает, что совершенно случайные люди непостижимым образом зависят друг от друга. Вы способны влиять на меня, а я на вас. И я не знаю, как вы сможете повлиять на мою судьбу в случае искажения временного пространства. Не исключено, что никак. Но я предпочитаю не рисковать. Тем более что я, как вы, наверное, заметили, не совсем обычный человек…

– Слуга дьявола, – уточнил Алексей. – Фильм такой был в советское время: «Слуги дьявола на чертовой мельнице». Это вы с покойным Пепеляевым.

– Все мы чьи-то слуги… – уклончиво ответил Немировский. – А жизнь и есть чертова мельница – разве не так? Если вам угодно считать, что не так, назовите ее божественной, только ведь от этого на свете не станет меньше крови и зла. Но давайте ближе к делу. Я предлагаю решить наш спор миром. Я открою вам путь назад. Вас там ждут, волнуются. – Он нарисовал в воздухе огненный прямоугольник. Звонарев увидел в нем, как на экране, комнату в санатории «Ялта» и Наташу, с несчастным лицом ходящую из угла в угол. – А женщин нельзя заставлять ждать, как вы, наверное, на личном опыте уже убедились. Но женщинам кроме нас, мужчин, нужно еще кое-что. Я дам вам это.

Немировский щелкнул пальцами, и «экран» погас.

– Все эти исчезнувшие племена и народы, которым вы пропели «Вечную память»… Почему, по-вашему, они исчезли? Другие же живут, в том числе и те, кого веками планомерно истребляли. Возьмите евреев, армян… Причина проста: выживают не просто сильнейшие, а те, кто расселяется по силовым линиям денег, как изящно выразился один финансист. Живых денег, заметьте. А эти мертвым грузом закопали награбленные ими друг у друга сокровища в землю.

Он взмахнул рукой, и снова лабиринт, как уходящая в бесконечность карта, открылся перед Алексеем. Коридоры теперь были пусты, зато засветились сквозь камни золотым сиянием, загорелись огнем драгоценных камней сотни зарытых в подземелье кладов.

– Вот оно – золото готов и прочих всемирных бродяг, мечта безвременно усопшего Пепеляева! Хотите стать графом Монте-Кристо? Берите – это ваше! О транспортировке сундуков не беспокойтесь: там, наверху, на нашей стороне реки вас ждет эквивалент в виде почтеннейших счетов в самых лучших банках мира, грандиозная литературная слава, многотысячные толпы поклонников и счастье с женщиной, которая сейчас не находит себе места в этой гнусной комнате! Или с другими женщинами, каких вы только пожелаете. Согласны?

Звонарев вспомнил, как пятнадцать лет назад Семен Кубанский предлагал ему баснословный по тем временам аванс – три тысячи рублей и как он чуть не купился на это.

– Знаете, – сказал он, – а ведь вы были правы, когда говорили о психологических свойствах неудачников. Если не было у них никогда ни денег, ни славы, то что изменится, если они вдруг их получат? Счастливыми они уж точно не станут. Я, между прочим, и на вашей виртуальной физиономии не вижу особого счастья от обладания несметными деньгами. Наверху под вами земля уже горит, а здесь… Небось, думаете: вот помру, как Пепеляев, не помогут мне деньги на том свете! Он ведь, хозяин ваш, не для того вас погубил, чтобы вам в аду удобства устраивать. Так можете засунуть свои деньги себе в жопу. Ты, сука, Кузовкова убил, Платоныча – так неужели ты думаешь, что я их предам и возьму твои поганые деньги?

– Ну что ж, – злобно усмехнулся Немировский, – иди. Там, на другом берегу, тоже есть мои люди, они позаботятся о том, чтобы ты как можно скорей присоединился к своим друзьям.

Он погас, и свернулась волшебная карта.

Алексей почувствовал, что устал. Магические видения утомили его. Ноги налились свинцом, рука еле держала фонарь. Ныла душа. Когда он вступил в зону христианского некрополя, дышать стало легче: наверное, стены, как огромная губка, впитали звуки многовековых молитв и дым ладана. Он увидел склеп-костницу с окошечком, потом пещерную церковь. Поравнявшись с ней, он перекрестился и поклонился в пояс. А вот и долгожданная угловая кладка!

Но здесь его ждала катастрофа. Опустившись на колени у основания кладки, он увидел, что камни, которые вынимал Пепеляев, теперь вмурованы заново, с цементным раствором. А у него, кроме фонаря, ничего нет, даже перочинного ножика! Звонарев со стоном сел у стены. Вот она где – ловушка! Батарея на исходе, вернуться назад нельзя, да и нет сил, остается только подыхать в этом лабиринте. Он погасил фонарь, закрыл глаза.

Алексей не знал, сколько он просидел так, но, когда он открыл глаза, было вовсе не темно. Напротив него стоял со свечкой небольшого роста человек, худой, бедно одетый, со светящимся морщинистым лицом.

– Идемте, – сказал он Звонареву. – Я вам покажу кое-что.

Ничего не спрашивая, Алексей поднялся на ноги и последовал за ним. Человек со свечкой, как он заметил, земли при ходьбе почти не касался, но Звонарев к подобным вещам уже сегодня как-то привык. Они завернули за угол; здесь в стене были выбиты ниши с боковыми стенками, вроде саркофагов. Спутник Алексея осветил одну из них, заваленную камнями, и предложил:

– Запустите руку между камнями. Там должен быть брезент. Потяните за него.

Алексей послушно сделал, как он сказал, нащупал брезент, потащил его вместе с камнями в сторону. С грохотом обнажилась крышка деревянного ящика. Он вопросительно глянул на своего спутника, тот кивнул.

– Не бойтесь, здесь никто не похоронен. Открывайте.

Звонарев открыл – в ящике лежали металлический лом, кирка, лопаты, топор, молотки, зубила, стамески. Вероятно, это был схрон «черных археологов».

Не сумев сдержать радостного крика, Алексей схватил лом и лопату. Человек со свечкой (если это был человек) улыбался.

– Почему вы помогли мне? – спросил Звонарев. – Ведь я вас никогда в жизни не видел!

– Вы видели меня, – ответил тот. – Правда, только со спины. Это было много лет назад, в соборе Александра Невского в Ялте. Я молился на коленях у алтаря, а вы стояли сзади. Тогда я даже не знал об этом. Я много грешил в своей жизни, запутался, был близок к самоубийству и просил у Господа помочь мне. Вы тоже просили о помощи, но, глядя на меня, видимо, решили, что я больше в ней нуждаюсь, и сказали: «Помоги ему!» Я узнал об этом только после смерти. Господь тогда помог