Бертольд Брехт - Трехгрошовая опера

Полли (плача). Ведь он же мое единственное достояние.

Люси. Милочка, такое несчастье - может случиться и с умнейшей женщиной. Но официально вы все-таки его жена, пусть это вас утешит. Вы так подавлены, мне просто больно на вас глядеть. Не хотите ли чего-нибудь?

Полли. Чего?

Люси. Закусить, подкрепиться?

Полли. О да, пожалуйста.

Люси выходит.

Ну и стерва!

Люси (возвращается с кофе и пирожными). Пожалуй, этого хватит.

Полли. Я причиняю вам столько беспокойства, сударыня.

Пауза.

У вас такой хороший его портрет. Когда он его принес?

Люси. Что значит - принес?

Полли (с невинным видом). Ну когда он его здесь повесил?

Люси. Он его вообще не вешал.

Полли. Он дал вам его здесь, в этой комнате?

Люси. Он вообще не был в этой комнате.

Полли. Ах вот как. Да ничего страшного бы не было, если бы даже он сюда и заходил, правда? Пути судьбы ужасно извилисты.

Люси. Перестаньте говорить глупости. Вы же пришли сюда только для того, чтобы пошпионить.

Полли. Вы же знаете, где он сейчас, правда?

Люси. Я? А вы разве не знаете?

Полли. Сию же минуту скажите, где он.

Люси. Понятия не имею.

Полли. Ах, значит, вы не знаете, где он? Честное слово?

Люси. Да, не знаю. Неужели вы тоже не знаете?

Полли. Нет, это чудовищно. (Смеется.)

Люси плачет.

Он в долгу перед обеими, и он удрал.

Люси. Сил больше нет. Ах, Полли, это ужасно.

Полли (весело). Как я рада, что под конец этой трагедии обрела такую подругу. И на том спасибо. Может быть, ты хочешь есть, может быть, скушаешь еще пирожное?

Люси. Пирожное! Ах, Полли, не будь так мила со мной. Право же, я этого не заслуживаю. Ах, Полли, мужчины того не стоят.

Полли. Конечно, мужчины того не стоят. Но что же делать?

Люси. Нет! Теперь я выложу всю правду. Полли, ты не очень на меня разозлишься?

Полли. В чем дело?

Люси. Оно не настоящее.

Полли. Что именно?

Люси. Вот это. (Указывает на свой живот.) И все из-за этого преступника.

Полли (смеется). Ах, как здорово! Значит, это была липа? Ну и стерва же ты! Слушай, ты хочешь Мэкки? Дарю его тебе. Возьми его себе, если найдешь!

За дверью слышны голоса и шаги.

Что там такое?

Люси (у окна). Мэкки! Они его снова поймали.

Полли (упавшим голосом). Теперь все кончено.

Входит госпожа Пичем.

Госпожа Пичем. Ах, Полли, вот ты где. Переоденься, твоего мужа скоро повесят. Твой вдовий наряд я захватила.

Полли переодевается.

Черное тебе очень к лицу. Только гляди немного веселее.

IX

Пятница, пять часов утра. Мэкки-Нож, который снова пошел к проституткам,

предан ими вторично. Теперь его повесят.

Камера смертников. Звонят вестминстерские колокола. Констебли вводят в камеру закованного в

кандалы Mакхита.

Смит. Давайте его сюда. Вестминстерские колокола уже зазвонили. Подтянитесь, на вас же лица нет. Не знаю, что на вас так подействовало. Наверно, вам просто стыдно. (Констеблям.) Когда колокола зазвонят и третий раз - это будет ровно в шесть, - он уже должен быть повешен. Срочно все приготовить.

Констебль. Уже четверть часа улицы Ньюгейта до того запружены людьми, что пробиться вообще невозможно.

Смит. Странно. Неужели они уже знают?

Констебль. Если так пойдет дальше, через четверть часа об этом будет знать весь Лондон. И тогда люди, собиравшиеся приветствовать королеву, хлынут сюда. А королева проедет по пустым улицам.

Смит. Поэтому нельзя мешкать. Если мы управимся к шести, то к семи люди еще поспеют на шествие. Марш!

Мак. Эй, Смит, который сейчас час?

Смит. Вы что, ослепли? Четыре минуты шестого.

Мак. Четыре минуты шестого.

Смит запирает дверь камеры снаружи. В это время входит Браун.

Браун (Смиту, спиной к камере). Он там?

Смит. Вы хотите его видеть?

Браун. Нет-нет-нет, ради бога, сделайте все сами. (Уходит.)

Мак (неожиданно разражается потоком слов: он говорит тихо). Смит, не бойтесь, я не собираюсь вас подкупить. Я все знаю. Если бы я вас подкупил, вам пришлось бы в лучшем случае удрать за границу. Да-да, удрать. Для этого вас нужно обеспечить на всю жизнь. Тысяча фунтов, не так ли? Ничего не отвечайте. Через двадцать минут я скажу вам, сможете ли вы получить эту тысячу фунтов к полудню. Я не бью на чувства. Выйдите и хорошенько подумайте. Жизнь коротка, а денег мало. И я вообще не знаю, удастся ли мне сколько-нибудь достать. Но впускайте ко мне всех, кто пожелает войти.

Смит (медленно). Это вздор, господин Макхит.

Мак (тихо, в быстром темпе поет).

О состраданье просит вас Макхит.

Он не под буками, не под кустом

Боярышника на траве лежит.

О нет, лежит он в склепе гробовом!

Друзья, друзья, молящему внемлите.

Пускай громаду этих стен прорвет

Его последний горестный призыв.

Помянете его, когда умрет.

Но ведь сейчас, покамест Мэкки жив.

Так помогите же, о, помогите!

В коридоре появляются Маттиас и Джекоб. Они хотят пройти к Макхиту. Смит

останавливает их.

Смит. Эй, что с тобой, ты похож на выжатый лимон.

Маттиас. С тех пор как с нами нет капитана, брюхатить наших дам приходится мне. Иначе они не получат справку о невменяемости. На такой работе требуется выносливость жеребца, вот я и выдохся. Мне нужно поговорить с капитаном.

Оба подходят к Маку.

Мак. Двадцать пять шестого. Вы, я вижу, не торопитесь...

Джекоб. Как-никак нам пришлось...

Мак. Как-никак меня повесят, чучело! Но сейчас у меня нет времени ругаться с вами. Двадцать восемь минут шестого. Итак, сколько вы может взять из вашего личного хранилища? Немедленно, сию же минуту.

Маттиас. Из нашего хранилища - в пять утра?

Джекоб. Неужели действительно дошло до этого?

Мак. Четыреста фунтов, идет?

Джекоб. А с нами что будет? Это же все, что у нас есть.

Мак. Кого повесят - вас или меня?

Маттиас (сердито). А кто лежал у Сьюки Тодри, вместо того чтобы смыться? Мы или ты?

Мак. Заткнись. Скоро буду лежать совсем в другом месте. Половина шестого.

Джекоб. Ну что ж, Маттиас, надо соглашаться.

Смит. Господин Браун велел спросить, что подать вам на завтрак.

Мак. Оставьте меня в покое. (Маттиасу.) Ты хочешь или не хочешь? (Смиту.) Спаржу.

Маттиас. Кричать на себя я никому не позволю.

Мак. Да я же не кричу на тебя. Просто я... Итак, Маттиас, ты дашь меня повесить?

Маттиас. Конечно, я не дам тебя повесить. Кто об этом говорит? Но это все наши деньги. Четыреста фунтов - это действительно все наши деньги. Неужели и этого нельзя сказать?

Мак. Пять часов тридцать восемь минут.

Джекоб. Давай живей, Маттиас, а то это будет уже ни к чему.

Маттиас. Если только сумеем пробиться. Ни пройти, ни проехать из-за этого сброда.

Мак. Если вас не будет здесь без пяти шесть, вы меня больше не увидите. (Кричит.) Больше не увидите!..

Смит. Уже ушли. Ну как? (Делает жест, как будто отсчитывает деньги.)

Мак. Четыреста.

Смит, пожав плечами, уходит.

(Вдогонку Смиту.) Мне нужно поговорить с Брауном.

Смит входит с констеблями.

Смит. Мыло у вас есть?

Констебль. Только не того сорта.

Смит. Через десять минут все должно быть готово.

Констебль. Опускная доска не действует.

Смит. Ничего знать не хочу. Уже второй раз звонили.

Констебль. Это же свинарник, а не тюрьма.

Мак (поет).

Глядите, он уже почти отпет,

Теперь Макхит поистине банкрот.

Вы, для кого сошелся клином свет

На деньгах, неужели он умрет?

Что пользы вам в повешенном Макхите?

Как стадо перепуганных свиней

Бегите к королеве! К ней одной!

Поговорите о страдальце с ней,

Он вдоволь сыт предсмертною тоской.

Так помогите же, о, помогите!

Появляется Полли.

Смит. Я не могу вас к нему пустить. Ваш номер шестнадцать. Ваша очередь еще не подошла.

Полли. При чем тут номер шестнадцать! Не будьте бюрократом. Я его жена, я должна с ним поговорить.

Смит. Но не больше пяти минут.

Полли. Еще чего - пять минут! Глупости. Пять минут! Это нельзя раз-два. Это же не так просто. Это же прощание навеки. В таких случаях муж и жена должны многое друг другу сказать... Где же он?

Смит. Разве вы его не видите?

Полли. Ах да, конечно. Благодарю вас.

Мак. Полли!

Полли. Да, Мэкки, я здесь.

Мак. Да, конечно!

Полли. Как ты себя чувствуешь? Ты очень раскис? Это ведь нелегко!

Мак. Что ты вообще собираешься делать? Что с тобой будет?

Полли. Ах, это пустяки, наша фирма работает превосходно. Мэкки, ты очень нервничаешь?.. Кто, собственно, был твой отец? Ты мне многого еще не рассказал. Не понимаю, что с тобой. Ты ведь всегда был вполне здоровым человеком.

Мак. Слушай, Полли, ты не можешь вытащить меня отсюда?

Полли. Да, конечно.

Мак. Конечно, нужны деньги. Я тут с надзирателем...

Полли (медленно). Деньги ушли в Саутгемптон.

Мак. А здесь у тебя ничего нет?

Полли. Нет, здесь нет. Но знаешь, Мэкки, я могу, например, с кем-нибудь поговорить... может быть, даже обратиться к самой королеве. (Подавленно.) О Мэкки!