Готхольд-Эфраим Лессинг - Минна фон Барнхельм, или солдатское счастье

Минна. Мне снова взять этот перстень? Этот перстень?

Фон Телльхейм. В первый раз вы взяли его из моих рук, когда мы оба находились в одинаковом, и счастливом, положении. Теперь наше положение изменилось к худшему, опять одинаково для обоих. А равенство всегда было самой прочной основой любви. Разрешите, Минна, любимая моя! (Берет ее руку, чтобы надеть перстень.)

Минна. Как? Насильно, господин майор?.. Нет в мире такой силы, которая заставила бы меня снова принять этот перстень... Вы, может быть, думаете, что мне не хватает перстня? Вы же видите, что у меня есть еще один (указывает на перстень), и нисколько не хуже вашего.

Франциска. Уж разглядел бы он, наконец!

Фон Телльхейм (выпускает руку Минны). Что это? Я вижу госпожу фон Барнхельм, но не слышу ее. Вы жеманитесь, сударыня. Простите, что я повторяю сказанное вами слово.

Минна (искренно). Оно оскорбило вас, господин майор?

Фон Телльхейм. Оно мне причинило боль.

Минна (взволнованно). Этого я не хотела, Телльхейм. Простите меня, Телльхейм.

Фон Телльхейм. А, этот задушевный тон говорит мне, что вы - снова вы, сударыня, что вы еще любите меня, Минна.

Франциска (не выдержав). Шутка уже зашла слишком далеко!

Минна (повелительно). Не вмешивайся в игру, Франциска, прошу тебя!

Франциска (в сторону, смущенно). Все еще мало?

Минна. Да, сударь, притворяться холодной, несмешливой было бы с моей стороны женским тщеславием. От этого я отрешусь! Вы заслуживаете такой же искренности с моей стороны, какую сами проявляете. Я еще люблю вас, Телльхейм, я еще люблю вас, но все-таки...

Фон Телльхейм. Не продолжайте, дорогая Минна, не продолжайте. (Снова хватает ее руку, силясь надеть перстень.)

Минна (отнимает руку). Но все-таки - и тем более - я не допущу этого никогда! Никогда!.. О чем вы думаете, господин майор?.. Мне казалось, что с вас достаточно и собственного несчастья. Вы должны остаться здесь и во что бы то ни стало настаивать на самом полном удовлетворении. Второпях я не найду другого слова. Настаивать, даже если вы погибнете от злейшей нужды на глазах ваших клеветников.

Фон Телльхейм. Так я думал, так говорил, когда не сознавал, что я думаю, что говорю. Досада, затаенная ярость обволокли мою душу туманом, и даже сама любовь - во всем блеске счастья - не могла прогнать его. Но она выслала свою дочь - сострадание. Теснее связанное с мрачной скорбью, оно рассеивает туман и снова открывает нежным чувствам доступ к моему сердцу. Пробуждается жажда самосохранения, - ведь теперь мне предстоит охранять нечто более ценное, чем я сам, и надеяться только на себя. Пусть вас не задевает слово: сострадание. Оно не может унизить нас, сударыня, когда мы слышим его от невольного виновника нашего несчастья. Этот виновник я. Минна, вы утратили друзей и родных, состояние и родину из-за меня. Через меня, во мне вы должны снова обрести все это, или же у меня на совести будет гибель самой очаровательной представительницы вашего пола. Не обрекайте меня на такое будущее, когда я принужден был бы ненавидеть самого себя. Нет, ничто меня больше здесь не удерживает. С этой минуты я отвечаю лишь презрением на обиду, нанесенную мне. Разве свет клином сошелся? Разве только здесь восходит солнце? Разве мне заказаны пути в другие страны? Кто откажется взять меня на службу? И пусть бы даже мне пришлось искать ее под самым далеким небом, следуйте спокойно за мною, любимая моя Минна; у нас ни в чем не будет недостатка. У меня есть друг, который с радостью поддержит меня.

Явление шестое

Фельдъегерь, фон Телльхейм, Минна, Франциска.

Франциска (увидев фельдъегеря) Тс! Господин майор!

Фон Телльхейм (фельдъегерю). Вы к кому?

Фельдъегерь. Я ищу господина майора фон Телльхейма. А, ведь это вы и есть! Господин майор, я должен вручить вам письмо от короля. (Вынимает его из сумки.)

Фон Телльхейм. Мне?

Фельдъегерь. Согласно адресу...

Минна. Франциска, ты слышишь? Кавалер, значит, сказал правду?

Фельдъегерь (в то время, как Телльхейм берет письмо). Прошу прощения, господин майор. Вы могли бы получить его еще вчера, но мне не удалось разыскать вас. Только сегодня на параде я узнал ваш адрес от лейтенанта Рикко.

Франциска. Барышня, вы слышите? Вот он - министр кавалера! "Как его зовут... того министра... на широкой площади?"

Фон Телльхейм. Весьма признателен вам за хлопоты.

Фельдъегерь. Это моя обязанность, господин майор. (Уходит.)

Явление седьмое

Фон Телльхейм, Минна, Франциска.

Фон Телльхейм. Ах, сударыня! Что меня ждет? Что сулит мне это письмо?

Минна. Я не вправе простирать свое любопытство так далеко.

Фон Телльхейм. Как? Вы все еще отделяете мою судьбу от вашей? Но почему я медлю вскрыть письмо? Оно не может сделать меня еще несчастней; нет, дорогая Минна, оно не может сделать нас еще несчастней... а скорее счастливей... Разрешите, сударыня! (Вскрывает и читает письмо.)

Тем временем на сцену незаметно прокрадывается Хозяин.

Явление восьмое

Те же и Хозяин.

Хозяин (Франциске). Пст! Прелестное дитя! На одно слово!

Франциска (подойдя к нему). Господин хозяин? Ведь мы еще сами не знаем, что написано в этом письме.

Хозяин. Что мне до письма! Я насчет перстня. Пусть барышня немедленно вернет его мне. Юст пришел его выкупить.

Минна (тоже подошла к хозяину). Скажите Юсту, что перстень уже выкуплен. И скажите ему - кем: мною.

Хозяин. Но...

Минна. Я беру все на себя; идите!

Хозяин уходит.

Явление девятое

Фон Телльхейм, Минна, Франциска.

Франциска. Теперь, барышня, перестаньте мучить бедного майора!

Минна. Вот нашлась заступница! Как будто узел вот-вот не развяжется сам собою!

Фон Телльхейм (прочтя письмо, в сильном волнении). А! Он и здесь не изменил себе!.. О сударыня, какая справедливость!.. Какая милость!.. Сверх всех моих ожиданий!.. Больше, чем я заслуживаю!.. Мое счастье, моя честь все восстановлено. Ведь это не сон? (Заглядывает в письмо, чтобы еще раз удостовериться.) Нет, это не мираж, созданный моими желаниями. Читайте сами, сударыня! Читайте сами!

Минна. Я не такая уж нескромная, господин майор.

Фон Телльхейм. Нескромная? Письмо - ко мне, вашему Телльхейму, Минна! В нем содержится то, что не властен отнять у вас ваш дядя. Вы должны прочесть. Читайте же!

Минна. Если вам угодно, господин майор. (Берет письмо и читает.)

"Мой дорогой майор фон Телльхейм! Довожу до вашего сведения, что дело, которое вызвало у меня сомнения, касавшиеся вашей чести, разрешилось в вашу пользу. Мой брат, тщательно ознакомившись с ним, засвидетельствовал, что вы более чем невиновны. Дворцовому казначейству дан приказ вернуть вам известный вексель и возместить суммы, выплаченные вами; я приказал также отменить решение военно-полевого казначейства, отказывавшегося платить по вашим счетам.

"Доложите мне, позволяет ли вам ваше здоровье вернуться на службу?, Мне не хотелось бы лишиться человека, отличающегося вашей храбростью и вашим образом мыслей. Пребываю к вам неизменно благосклонный.

Король и проч., проч.".

Фон Телльхейм. Ну, что вы на это скажете, сударыня?

Минна (сложив письмо и возвращая его Телльхейму). Что я скажу? Ничего!

Фон Телльхейм. Ничего?

Минна! Впрочем, я скажу, что ваш король, этот великий человек, еще, невидимому, и хороший человек. Но что мне до этого? Он не мой король.

Фон Телльхейм. И больше вы ничего не скажете?.. Ничего - о нас с вами?

Минна. Вы вернетесь к нему на службу. Господин майор станет подполковником, а может быть, и полковником. От души поздравляю.

Фон Телльхейм. Так мало вы знаете меня? Нет, если того, что вернула мне судьба, достаточно для удовлетворения желаний разумного человека, то теперь единственно от моей Минны зависит, буду ли я принадлежать кому-нибудь, кроме нее. Только служению ей будет посвящена вся моя жизнь! Служение великим мира сего опасно и не вознаграждает труда, насилия над собой, унижений, которых оно стоит. Минна не из тех пустых женщин, которым в муже дорог только титул, положение. Она будет любить меня ради меня самого, а я ради нее забуду весь мир. Я стал солдатом из сочувствия к неким политическим принципам, - сам точно не знаю, каким, - да еще вообразил, будто каждому честному человеку полезно некоторое время попытать свои силы на этом поприще, познать все, что называется опасностью, воспитать в себе хладнокровие и решимость. Только под давлением крайней нужды я мог бы сделать из этого опыта призвание, из случайного занятия - дело всей жизни. И теперь, когда мне не нужно насиловать себя, все мое честолюбие снова устремлено единственно на то, чтобы быть счастливым мирным человеком. Таким, дорогая Минна, я, без сомнения, стану с вами и таким всегда буду в вашем обществе. Завтра нас с вами соединят самые святые узы; и тогда мы оглянемся вокруг и станем искать в широком мире самый спокойный, самый веселый, самый ликующий уголок, которому нехватает только счастливой четы, чтобы стать раем. Там мы будем жить. И каждый наш день... что с вами, сударыня?