Луис Сепульведа - Невстречи

— Один кофе — сказал тот, кто постарше.

— А мне только стакан воды, у меня после обеда какая-то тяжесть в животе, знаете…

Молодой официант удалился, что-то ворча себе под нос. Я было хотел обернуться и пригласить их распить бутылочку, пообедать вместе, — словом, поесть, однако нечто более сильное, чем застенчивость, пригвоздило меня к стулу, и слава богу. Вообще-то я знаю, что у них вечные трудности с деньгами, Великан много говорил на эту тему, но, согласимся, такие типы, как они, всегда найдут выход.

— Мы могли бы заказать два кофе и два croissants.

— И утку в апельсинах, не правда ли? Мне, пожалуй, надо составить опись нашего имущества прямо сейчас. У меня есть три франка пятьдесят центов, билет на метро, замечу — мокрый, вряд ли пропустит автомат, и еще семь сигарет. А у вас, дорогой коллега, в наличии эта чертова газета, спички и ключ от комнаты.

— У нас кризисный период. Вы заметили, какая ослиная рожа у официанта? Что он хотел, этот козел гребаный? Чтобы я заказал жареного фазана?

— А сколько бы нам дали за книги?

— Продавать книги? Это единственная память о нем.

— Какие предрассудки! Ты же спер два венка в день похорон.

— Э-э! Осторожно на поворотах! К чему столь неосновательные обвинения! Да, спер, и целых два венка. Но сделал это потому, что ему бы понравилось. Бесспорно. А какой он прислал бы славный рассказ? И не забывай, что ты помог мне вечером продавать гвоздики.

— Вы правы, дон. Приношу свои извинения. Мы оба, как говорится, повязаны.

— Послушайте, Фортунато пришел четвертым на прошлой неделе и третьим на позапрошлой. Судя по всему, если он побежит по влажной земле, самый верный шанс — у него. Фортунато, сын Валькирии и Лорда Джима! С такой родословной он наверняка придет первым. Вот досада!

— Ну досада. Слушай, не лучше бы нам пойти в мастерскую Жиля и заесть наши огорчения. Представь, входим, а он готовит спагетти, мы же в полном праве остаться, раз такой дождь…

Тот, кто помоложе, встал из-за стола, сказав, что обдумает все в уборной. Я смог увидеть его в спину: среднего росточка, в клетчатом пальто, которое ему велико размера на три. А в это время другой — я это сразу почувствовал — направился к соседнему столику попросить огня. Вот он, самый подходящий момент! В руке у меня была зажата бумажка в сто франков, которую я сложил вчетверо, пока они философствовали. Резко обернувшись, я выбросил руку к газете и сунул в нее сто франков. И сел, как ни в чем не бывало.

Тот, что помоложе, вышел из туалета, застегивая на ходу пальто. Я не хотел видеть их лиц, все еще не хотел, до такой степени, что даже притворился, будто завязываю ботинок, когда человек этот прошел мимо меня.

— Ну и как? Обдумали? Вас, дон, не соблазняет поесть спагетти у Жиля?

— А что нам остается? Фортунато, Фортунато. Почему это случилось во времена тощих коров? Слушай, дай-ка я тебе расскажу поподробнее о родословной этого красавца… Э-э! Что с тобой? С чего ты вдруг побледнел как мертвец?

— Че… Ты веришь в чудеса?..

— Да ну тебя. Я же сказал, что мистик мистиком, а…

По их внезапному молчанию, я понял, что деньги обнаружены.

— Ты что, нашел их в туалете?

— Не говори громко. Нет. Здесь. Прямо сейчас.

— Наверно, тот старик в газетном киоске…

— Да брось! Я просмотрел всю газету, страница за страницей. Уж как-нибудь увидел бы!

— Ну это и впрямь чудо!

— Я же не зря сказал, что надо поставить две свечки за его упокоение.

— Да о чем речь! Поставим праздничную кафедральную свечу! Праздничную, и к ней свечечки, которые ко дню рождения! Давай попросим что-нибудь, у меня зубы стучат, так бы и сжевал…

— Ну не здесь. Это неподходящее место. В бистро Поля, бифштекс с жареной картошкой — за двадцать четыре франка. Бутылка столового вина — двадцать. Со всеми налогами и наворотами — считай, восемьдесят. У нас остается двадцать, значит, рванем на ипподром и по дороге купим сигарет.

— И чего, собственно, мы ждем?

Они торопливо выскочили на улицу. Тот, что постарше, бросил на стол несколько монет и процедил официанту по-французски, чтобы тот приберег их к отпуску. В эту минуту мне вспомнилось, что Умберто Эко как-то высказывался о праве вмешательства, и я подумал: ведь они мне — свои, и у них тоже есть право знать, что мы старые знакомые, хоть и не виделись в жизни ни разу. У меня еще было время, а если бы нет, какая разница. Мне выпал счастливый случай познакомиться с парижским ипподромом в компании знатоков, а после устроить настоящую пирушку в честь Великана.

Я заплатил по счету, надел плащ и вышел на улицу. Дождь лил по-прежнему, и я увидел, как они сворачивают за угол.

— Поланко! Калак[113]! — услышал я свой крик, пустившись за ними.

Но добежав до угла, увидел, что на улице никого, ни единой души. Лишь странно отсвечивали влажные кирпичные стены. Ни следа тех двух человек, которых, должно быть, поглотили какие-то тайные, совсем другие врата неба — как знать?

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Лобсанга Рампа — псевдоним канадского автора, выдававшего себя в середине XX века за буддийского монаха и чудотворца; его книги, особенно «Третий глаз», пользовались огромной популярностью у массового читателя. Впоследствии был разоблачен авторитетными востоковедами. (Здесь и далее — прим. перев.)

Альманах «Бристоль» — популярный в Латинской Америке середины прошлого века ежегодник, содержащий сведения по всем аспектам истории, культуры, религии и т. д. Предназначался для массового чтения.

Роланд-бар — припортовое заведение, многие годы существовавшее в порту Вальпараисо.

Хитано (на исп. означает «цыган») Родригес — псевдоним Освальдо Родригеса (1943–1996) — популярного чилийского фолк-певца, композитора, писателя, принадлежавшего в 60-х годах к кругу чилийской богемы. Был завсегдатаем Роланд-бара в Вальпараисо.

Антонио Сиснерос (род. в 1942 г.) — перуанский поэт.

Чилоэ — острову берегов Южного Чили.

Чилоте — житель острова Чилоэ.

Вид китов, которые водятся в южной части Тихого океана и вблизи Канарских островов.

В переводе на русский язык эти географические названия означают: Горбатый залив, бухта Отчаяния, залив Горестей.

Фрэнсис Дрейк (1540–1596) — знаменитый английский мореплаватель, совершивший второе кругосветное плавание, руководитель пиратских экспедиций.

Пуэрто-Монт — город и торговый порт в Южном Чили на Тихом океане, конечный пункт продольной железной дороги. Основан немецкими колонистами.

Анкуд — город и порт на северном берегу о. Чипоэ в Тихом океане.

Чильян — город на юге Центрального Чили.

Консепсьон — город в центральной части Чили, на правом берегу эстуария Био-Био. Важный экономический и транспортный центр страны.

Линарес — город на юге Центрального Чили. Славится своими виноградниками.

Талька — город в центральной части Чили в Продольной долине.

Речь идет о герое популярной в 30-е годы в США и странах Латинской Америки серии американских приключенческих и научно-фантастических комиксов, печатавшихся в специальных приложениях к газетам. Авторы — Уильям Ритт и Кларенс Грей.

Черные ястребы — герои комикса о немецких летчиках времен второй мировой войны.