Брэм Стокер - Проклятие мумии, или Камень Семи Звезд

Последние слова, произнесенные с вопросительной интонацией, были обращены к старому смотрителю, который, хоть и понимал его быструю речь, возможно, все же не мог по достоинству оценить ее утонченность и силу фантазии, присущие Элиасу Пи Хатчесону. Смотритель покачал головой, но его отказ носил скорее формальный характер, переубедить его было совсем не сложно. Американец ткнул ему в руку золотую монету и сказал:

– Держи, приятель! Это тебе за работу. Только не надо дрожать, тебя же не заставляют вешать кого-нибудь!

Смотритель раздобыл где-то тонкую потертую веревку и принялся связывать нашего попутчика, причем довольно туго. Когда верхняя часть тела была уже связана, Хатчесон сказал:

– Секунду, судья. Я слишком тяжелый, и ты не сможешь сам поставить меня в свою жестянку. Давай я сам в нее зайду, и потом ты займешься моими ногами!

Произнося эти слова, он двинулся спиной вперед и втиснулся под открытую крышку. Выемка как раз подходила ему по размеру. Амелия наблюдала за всем с ужасом, но молчала. После этого смотритель обвязал веревкой ноги Хатчесона, который теперь лишился какой бы то ни было возможности двигаться. Американца все это порядочно забавляло, на лице у него даже появилась его обычная улыбка, когда он сказал:

– Сдается мне, эта Ева была сделана из ребра карлика! Нормальному американцу тут как-то тесновато. В Айдахо гробы делают просторнее! Давай-ка, судья, теперь медленно опускай на меня крышку. Я хочу почувствовать то же удовольствие, которое испытывали те, кто побывал здесь до меня, когда видели, как шипы начинают приближаться к их глазам.

– О, нет! О, нет! – не выдержав, истерично закричала Амелия. – Какой ужас! Я не могу на это смотреть! Не могу!

Но американец был непреклонен.

– Послушай, полковник, – сказал он. – Почему бы тебе не сводить мадам на небольшую прогулку? Мне бы ни за что не хотелось заставлять ее нервничать, но, после того как я проехал восемь тысяч миль специально, чтобы сделать это, мне будет трудно отказаться от затеи, ради которой я столько всего перенес. Не каждый день человеку выпадает возможность почувствовать себя как законсервированный фрукт. Мы с судьей все тут по-быстренькому организуем, потом вы вернетесь, и мы вместе посмеемся!

И снова любопытство взяло верх над страхом, и Амелия осталась. Она крепко прижималась к моему плечу, дрожа всем телом, и наблюдала, как смотритель медленно, дюйм за дюймом, опускает на веревке тяжелую крышку. Лицо Хатчесона прямо-таки расцвело, когда он заметил первое движение шипов.

– Да! – сказала он. – Такого удовольствия я не испытывал с тех пор, как уехал из Нью-Йорка. Ну, кроме той драки с французским матросом в Ваппинге (а это тоже было что-то, скажу я вам). Я уж думал, на вашем вшивом континенте вообще невозможно как следует развлечься, раз тут нету ни бизонов, ни индейцев, и почти никто не носит с собой оружие. Помедленнее, судья, Не гони лошадей! За свои денежки я хочу прочувствовать все сполна!

Наверное, в жилах смотрителя текла кровь его предшественников, которые работали в этой страшной башне: он отпускал веревку очень медленно, так что после пяти минут, за время которых крышка не опустилась и на вдвое меньшее количество дюймов, нервы Амелии не выдержали. Я заметил, что у нее побелели губы, и почувствовал, как ослабели ее пальцы, которыми она впилась мне в руку. Я оглянулся по сторонам в поисках места, куда можно было бы ее уложить, но когда снова посмотрел на Амелию, заметил, что глаза ее обращены к боку Железной девы. Проследив за ее взглядом, я увидел черную кошку, которая появилась из темного угла. Ее зеленые глаза горели зловещим огнем, эффект еще больше усиливался пятнами крови, которые все еще были видны у нее на рту и всем теле. Я взволнованно воскликнул:

– Кошка! Осторожно, там кошка!

Дело в том, что она выпрыгнула вперед и оказалась между нами и Железной девой, внутри которой лежал американец. В ту секунду она была похожа на торжествующего демона. Глаза ее сделались свирепыми, шерсть встала дыбом, отчего казалось, что она почти в два раза увеличилась в размерах, а хвост дергался как у тигра, который готовится прыгнуть на добычу. Элиас Пи Хатчесон, увидев ее, сперва несколько удивился, но потом весело сказал:

– Ты смотри! Эта скво в полной боевой раскраске! Двиньте ей хорошенько, если она подойдет ко мне. Босс меня так упаковал, что я не смогу даже отвернуться, если ей вздумается выцарапать мне глаза. Эй-эй, спокойнее, судья! Смотри не выпусти веревку, а то от меня тут мокрого места не останется!

В этот миг Амелия лишилась чувств, и мне пришлось подхватить ее за талию, иначе она бы упала на пол. Укладывая ее, я краем глаза заметил, что кошка готовится к прыжку, поэтому я вскочил, чтобы отогнать животное.

Но в ту же секунду она, издав демонический крик, бросилась, только не на Хатчесона, как мы ожидали, а прямо на лицо смотрителя. С яростью дракона с китайских картинок она впилась когтями в лицо несчастного старика, причем один коготь угодил ему прямо в глаз, и стала рвать его, оставляя красные кровавые полосы.

Еще даже не успев ощутить боль, он закричал от ужаса и отпрыгнул назад, выпустив из рук веревку, на которой опускал железную крышку. Я бросился вперед, чтобы удержать ее, но было уже слишком поздно, поскольку веревка молниеносно взлетела вверх, и массивная железная крышка тяжело захлопнулась.

За ту долю секунды, пока опускалась крышка, я успел заметить лицо нашего спутника. Он словно окаменел от ужаса. Глаза его округлились и застыли как будто от удивления. С его губ не сорвалось ни звука.

Адская машина исполнила свое предназначение. К счастью, конец наступил мгновенно, ибо, когда я с трудом открыл крышку, оказалось, что шипы пробили насквозь череп и так глубоко впились в кости, что потащили за собой тело. Американец выпал из железного нутра и с отвратительным звуком растянулся на полу лицом вверх.

Я бросился к жене, поднял ее и вынес из этого жуткого места, поскольку боялся, что она, если раскроет глаза, при виде такого ужасного зрелища лишится рассудка. Уложив ее на скамейку у входа в башню, я побежал обратно. Смотритель сидел прислонившись к деревянной колонне и со стоном прижимал окровавленный носовой платок к глазам. На голове несчастного американца сидела кошка, она громко урчала, лакая кровь, которой наполнялись его пустые глазницы.

Думаю, никто не назовет меня жестоким за то, что я схватил один из старых мечей, которыми когда-то орудовали палачи, и разрубил эту тварь пополам.

С. 42. Доктор Ди… во время своих колдовских ритуалов… – Джон Ди – (John Dee) 1527–1609 – яркий представитель английского Ренессанса. Виднейший ученый в области математики, физики и астрономии, с одной стороны, искренний христианин, с другой, герметист и каббалист, с третьей. Повлиял на многих европейских интеллектуалов последующих времен.

С. 52. Нард и нежные черкесские запахи… – Нард – травянистое растение семейства валериановых, обладающее резким пряным запахом, а также ароматная смола или эфирное масло.

С. 53. Респиратор – первый патент на фильтрующий респиратор получил Льюис Хаслетт в 1848 году.

С. 62…погрузило в каталептический транс… – каталепсия (греч. κατάληψις – схватывание, удерживание), часто называемая в психиатрии «восковой гибкостью», – патологически длительное сохранение принятой позы.

С. 73. Маорийский нефрит – вязкий поделочный камень, именуемый на Западе «жад» (jade), в Новой Зеландии добывается высококачественный сорт зеленого жада, который называется маорийским.

С. 82. Британский музей – главный историко-археологический музей Британской империи (ныне – Великобритании) и один из крупнейших в мире. Третий по посещаемости музей мира.

С. 110. …с ярко выраженным, говоря физиогномическим языком, фронтальным синусом. – Физиогномика – признанный ныне антинаучным метод определения типа личности человека, его душевных качеств и состояния здоровья, исходя из анализа внешних черт лица и его выражения. Фронтальный синус – лоб и надбровные дуги.

С. 112. Скарабей – один из самых почитаемых символов Древнего Египта. Считалось, что маленький жук повторяет путь солнца: подобно тому, как солнце совершает путешествие по небу, излучая свет и тепло, создавая условия для возрождения жизни во всем сущем, скарабей перекатывает свой шар с яйцами с востока на запад, пока зародыши не созреют и не родятся на свет. Считалось, что все мелкие животные рождаются из плодородного ила Нила, и только скарабей рождается из песков пустыни.

С. 121. Тигель – емкость для нагрева, высушивания, сжигания, обжига или плавления различных материалов. Тигли – неотъемлемая часть лабораторного оборудования при литье различных металлов, сплавов и пр. Тигель имеет обычно коническую (усеченный конус) или цилиндрическую форму.