Хельга Графф - Нигерийский синдром

В один из дней купила манго и, с удовольствием съев мякоть, добралась до косточки, надеясь добыть из нее шоколад и еще немного продлить райское наслаждение… Но меня постигло горькое разочарование, такое же горькое, как и отвратная субстанция, находящаяся внутри. Писатель оказался великим фантазером, сочиняющим сказки, сидя в своей хижине где-нибудь под Парижем, а я – слишком доверчивой дурой, проживающей в Германии. Внезапно я вспомнила, что еще не знакома с родительницей Ричарда. Мне было любопытно узнать, а какая же из жен Банды-старшего является ею?

– Рич, а которая из них твоя мама?

На лицо доктора опустилась печаль.

– Моя родная мама умерла давно, когда мне было всего два года, – сказал он с грустью, – я ее почти не помню…

– Ты прости, дорогой, я ведь не знала, – мне стало крайне неловко, – а что случилось?

– Укусила змея… Помочь ей тогда возможности не было, да и сейчас это большая проблема, потому что яд распространяется слишком быстро…

А вот тот же Луи Буссенар утверждал, что укушенного змеей человека, чтобы избавить его организм от проникшего яда, нужно просто закопать в землю! Тоже, похоже, очередная выдумка француза!

– Воспитала меня, – продолжал Ричард, – вторая жена отца Адиба, она педагог, и я ей очень благодарен. Это с ее легкой руки я определился с выбором профессии, хотя меня и самого тянуло к медицине. Одно время я помогал нашему колдуну Кабубу готовить лекарства и снадобья от тех или иных многочисленных заболеваний, распространенных здесь. Он многому меня научил, и ты знаешь, большинство наших народных средств намного эффективнее препаратов, произведенных на основе химии. Хочу вот, когда открою свою клинику в Москве, частично использовать и нашу народную методику лечения. Кстати, – добавил он с хитрой улыбкой, вмиг переключившись на другую, более животрепещущую тему, – ты с отцом-то поосторожней, если нет желания остаться здесь в качестве его восьмой жены! Ему хоть и сто лет в обед, но женщин он обожает до потери пульса, а вы с Марго, похоже, ему приглянулись!

– Да, ладно! Он что, такой любвеобильный?!

– Еще какой, и как мужик кое-что пока может!

– Ну ты меня удивил!

– Удивил, не удивил, только не давай ему шанс даже поухаживать за тобой, а то место в нашем племени тебе обеспечено!

Мне в голову пришла шальная мысль: а что если остаться здесь навсегда? Дедуля богат, а я стану его любимой женой и, как та французская наложница Эмира Бухарского, буду пользоваться неограниченной властью и свободой, притеснять других жен и гонять их как «сидоровых коз»…

– Тьфу, Ольга, ты обалдела, что ли? – ворвалась в мои мечты злобная на весь мир душевная половинка номер два. – Он же туземец, да еще и старый хрыч! Твой-то хоть помоложе будет…

– Ну и что, что помоложе, зато бедный, в кармане лишь вошь на аркане! А если мы тут останемся, – уже нагло пристроилась к моим далеко идущим планам ее добрая оппонентка, – то развернемся на всю катушку! На хрена нам эта дурацкая Европа с ее ограничениями, когда мы можем здесь жить по-королевски!

– Ага, сейчас, дадут вам развернуться! Куда этой кочерыжке тягаться с другими женами… Если бы супруга была одна, ладно, можно попробовать и спихнуть ее с пьедестала любимейшей женщины, как это делают сейчас повсеместно русские девочки, но… их же семь! Нет, Олька, не стоит игра свеч, кроме того, с этим дедулей надо же еще в постели кувыркаться…

«Что за странные рассуждения? – подумала я с недоумением. – За денежки и обеспеченную жизнь наши сударыни будут с радостью кувыркаться даже с мумией или зомби!»

– Не бесплатно же! – возмутилась сторонница неравных браков. – Да и совсем недолго, учитывая его возраст, зато всё ей достанется, поэтому бери его в оборот, девчонка, а то потом придется не только локти, но и жопу кусать!

– И чью, интересно? – с любопытством спросила я.

– Разумеется, свою! – отбрила она меня.

Это что-то новенькое! Уж до пятой точки самому точно не добраться, а это означает лишь одно: если я не сделаю этот «судьбоносный» шаг, став восьмой женой туземного дедушки Банды, то разочарование будет очень глубоким!

– Нет, не бери! – последовал совет с другой стороны.

– Нет, бери! Не слушай эту старую кобзду!

– Нет, не бери, от такой же кобзды слышу!

– Чья бы корова мычала…

– А вот твоя бы молчала!

Перебранка продолжалась бы долго, поэтому пришлось вмешаться в спор и поставить в нем жирную точку.

– С превеликим удовольствием осталась бы, если бы была, как и прежде, несостоятельной, а теперь у меня есть всё, для того чтобы встать на ноги и решить финансовые вопросы, а потому прекратим ненужные споры и пропустим мимо ушей ваши дурацкие советы!

В последующие дни Ричард познакомил нас со своими сестрицами, которые по очереди приглашали дорогих гостей то к себе на обед, то на ужин. Женщинам в этих краях, как впрочем, и везде в мусульманском мире, запрещено почти всё, кроме… бесконечной работы и таскания тяжестей. Они, как и бедные мои, замученные соотечественницы, целыми днями хлопочут по хозяйству, хотя наши еще умудряются где-нибудь и работать. Точно также носят тяжести, только в отличие от русских подруг не в руках и на горбу, а на голове, и испытывают на себе абсолютно все «прелести» жизни с этими дикарями-мужчинами: и рукоприкладство, и ограничения почти во всех сферах жизни, и ссоры, и бесконечные притеснения. Наши тетки, особенно активно работающие, имеют редкую возможность урвать и спрятать от домашних тиранов и скупердяев на всякие там мелочи типа расчесок, колготок и домашних тапочек хотя бы пару сотен рубликов от своей, прямо скажем, хреновой зарплаты, больше на эти копейки купить ничего невозможно. Ну уж, а если мечта оказывается грандиозной, как, например, меховой лифчик, кастрюля от китайского производителя или духи «Шинель № 6», то копить эти самые несчастные рублики приходится долгие, долгие годы, в зависимости от масштабности приобретения! А вот у мусульманских женщин вследствие совершеннейшего отсутствия дохода на стороне, даже таких микроскопических возможностей нет.

А вообще, у ганских девушек имеется лишь одна мечта – выйти замуж за белого кавалера, в основном, туриста, и умчаться отсюда куда подальше, и это уже в какой-то степени национальная традиция. Правда, не всем это удается. Надо сказать, и наши пацаны сразу стали мишенями для охоты невест на выданье. Среди местных еще незамужних девушек, мечтающих подцепить симпатичных белых, начались волнения и страдания, любая надеялась на успех.

Почти каждый вечер мы с нашими потенциальными женихами становились неизменными и благодарными зрителями бесчисленных и очень ярких самобытных концертов, устраиваемых женским составом жителей деревни. Они делали невообразимые вещи, наряжались, пели, плясали и только для того, чтобы эти великолепные белокожие чужеземцы обратили на них свое благосклонное внимание! И даже наш Ванька, несмотря на свои несколько не типично русские, а негроидные черты, пользовался здесь сумасшедшим, просто бешеным успехом, начиная со своей соотечественницы Маргариты! Однако, к великому разочарованию местных красавиц, мои друзья, вяло реагируя на их потуги, никому из туземных девушек повода почувствовать себя счастливыми обладательницами крайне перспективных женихов не давали.

Об амурах и бабах думать пока нечего, мы еще не закончили операцию и не знали, когда она может завершиться. Всё, в конечном итоге, зависело только от Нормана Флетчера. Информацию от него мы получили по прошествии двух дней, и к нашей огромной радости он сообщил, что сможет передать всю сумму сразу, но лишь через три дня. Это означало одно: если мы сможем без проблем, неприятностей, и какой-нибудь подлости со стороны британца завершить триумфальную операцию, то в ближайшее время получим счастливую возможность вернуться, наконец, домой. Как здорово!

Вечером после обнадеживающего звонка делового партнера мы поехали вместе с Ричем к нашему другу и добровольному стражу Малику, который все три дня находился лишь в обществе двух злобных кошек. Удивительно, но звери вели себя очень спокойно и культурно, не бесясь, не дергаясь и не рыча. Сам Малик читал какую-то книгу, как оказалось, коран. Нам нужно было обговорить все детали непростой операции по передаче денег.

Средства, почти эквивалентные тем, что мы намеревались передать Флетчеру тут, должен был получить со своими бойцами в далекой Москве Петр Петрович: за исключением двух процентов англичанина, за осуществление операции по обмену и гонорара Малика, потому как Ричард и Маргарита свои доли пожелали получить в России. В целях безопасности доктор предложил назначить встречу Флетчеру и его людям на полпути к нашему тайнику, завязать им глаза, разоружить и оставить поблизости от нашего убежища.

– Согласен, – сказал Олег, – мы должны подстраховаться, кто знает, что у него на уме, поэтому встретим их с оружием в руках, а к пещере проведем лично его и никого больше. Возможно даже, отдадим ему наш грузовик с тайниками, он ведь нам уже вряд ли понадобится. Кстати, Ричард, – обратился офицер к доку, – есть среди местных пару человек, которые могли бы с оружием в руках взять под контроль его людей?