Хельга Графф - Нигерийский синдром

– А что у него в руках, док? Вроде АК, но какой-то странный… – задумалась я и вдруг поняла и сама же ответила на свой вопрос, – ну, конечно… это же… Калаш Свобода – оружие наркобаронов и главарей серьезных мафиозных кланов!

– Точно, – подтвердил Рич, – попала в самую точку, золотой автомат!

Калаш Свобода – удовольствие крайне дорогое и стоит порядка пятидесяти тысяч долларов, однако достать его практически невозможно. Это оружие считается как бы апофеозом неимоверной крутости обладающего им преступника. На такие «игрушки» падки очень серьезные отморозки, у которых отморожено всё, что есть: и душа, и сердце, а заодно и мозги.

– Интересно, почем платил? – полюбопытствовала я у Ричарда, но он только пожал плечами.

Неожиданно, как привидение, возле костра из темноты возникла Рита.

– О чем речь? – и подруга уселась между нами.

– Да вот, – положила я обрывок с газетной мордой Мангуста ей на колени, – интересуюсь, за какие такие крутые «бабки» достался ему золотой автомат?

Рита, не выпуская из рук газетный клок, задумчиво глядя на пламя костра, сказала:

– Ничего он не платил. Это подарок одного из самых известных и жестоких наркобаронов Намибии Квьетто Бандучара. Интересно, а он действительно золотой? – спросила она.

– За такую офигенную стоимость просто обязан быть из чистого золота!

– Вот бы отнять у него такую шикарную пушку! – размечталась Марго.

– Да на фиг, – разбил ее мечты Ричард, – вот бы нам слинять отсюда, избежав встречи с ним! Вот о чем нужно мечтать! – укорил он нас.

– Избежим, куда мы денемся, – в своих словах я не сомневалась, – а теперь пошли спать!

Пожелав друг другу приятных снов, мы разбрелись по хижинам.

Всю ночь мне снился этот гамадрил Черный Мангуст. Он что-то орал, потрясая своим золотым Калашом Свобода, и с удивительной прытью и настойчивостью пытался меня замочить, гад. Третья его попытка, все же, увенчалась успехом и, сраженная пулей золотого автомата, кувыркаясь и вопя, как иерихонская труба, я, в конце концов, заткнулась, испустив дух…

Кошмарный финал жуткого сна заставил проснуться в ужасе и холодном поту. Единственное, что еще обнадеживало, так это его толкование: если видишь себя умершим, означает только одно – будешь жить долго, но, к сожалению, не вечно!

На следующее утро очень рано мы были уже на ногах. Сегодня, наконец, избавимся от обузы, которая, как гора, лежит на наших плечах. Взяв снаряжение, включая все виды оружия, мы впятером погрузились в джип и поехали к тайнику. До встречи с Флетчером и его боевиками оставалось еще три часа. Малик был на посту, и мне даже показалось, что за эти долгие несколько дней ему удалось подружиться со своими мохнатыми свирепыми соседями, которые больше не сердились, а мурлыкали, как обычные домашние питомцы.

Общими усилиями мы вытащили из тайников деньги. Ричард об этом заблаговременно позаботился и привез сюда подъемник, чтобы опустить клетки на землю, а заодно прихватил и счетную машинку. Вот прямо не знаю, что бы мы без него делали?! Денег – тьма! Ничего подобного в своей жизни я не видела! Но они меня почему-то совсем не волновали. У меня не чесались конечности от желания взять их в руки, не было охоты обсыпать ими свое тело или же искупаться в купюровом озерце, как это делают в кинофильмах, когда герой, совершенно ошалев от счастья, барахтается в волнах аккуратно нарезанной, но очень дорогой бумаги. Я смотрела на эти сумасшедшие деньги только как на инструмент реализации наших планов и не более того. Перед глазами не шагали дружными рядами меховые шубы, шмотки, драгоценности, дома, дворцы и яхты, а стояло лишь наше оборудование, которое теперь мы могли безо всяких проблем для себя и других выпускать и продавать на мировом рынке.

Рита и Малик взялись за подсчет, а Олег связался с дядей Петей, ожидающим с бойцами сигнала к началу передачи денег. Всё шло по намеченному нами плану. Через час Иван приказал взять оружие, и мы втроем направились к джипу. Встречу с англичанином док назначил за десять километров от нашего тайного убежища, и мы срочно выехали на место сходки. Четверо вооруженных бойцов Рича из местных ребят уже ждали нас там. Когда мы достигли конечной цели, Флетчера еще не было, но через каких-то полчаса на горизонте появилась вереница из трех мощных автомобилей. Кавалькаду пришлось встретить во всеоружии. Из второй «тачки» вышел улыбающийся англичанин, который доброжелательно пожал нам троим руки. По его знаку из остальных автомобилей вывалилась группа вооруженных людей. Иван попросил Флетчера сдать оружие, что тот без возражений исполнил, а затем, предупредив противоположную сторону о том, что это лишь вынужденная мера, мы завязали всем восьмерым глаза и, рассредоточившись по флетчерским автомобилям, взялись за рычаги управления. За руль нашего джипа, замыкающего колонну, уселся один из парней четверки, и вот таким паровозиком, один за другим, мы поехали вслед за Ричем, сидевшим за рулем первой «тачки».

Наконец путешествие завершилось. Мы с Иваном и четырьмя местными жителями остались охранять колонну, а док вывел из машины Флетчера и, не снимая с его глаз повязку, повел к тайнику, где тот должен был вместе с нашими пересчитать деньги и отдать своим людям в Москве приказ о передаче такой же суммы в руки Петровича. В своих волнениях я была не одинока, видела, что и Ванька не в своей тарелке. Флетчерские бойцы смирно сидели в своих «тачках», а мы с нетерпением ожидали, когда же всё закончится. Прошло уже два часа, но никто и не думал появляться. Что там такое, может, что-то сорвалось? Меня уже охватила паника, когда ровно через три часа двадцать минут послышался шум мотора и показался наш, поистине драгоценный, слегка помятый грузовик, за рулем которого сидел доктор Банда. Рядом, уже без повязки на глазах, устроился очень довольный Флетчер. Стало понятно, что к нашей великой радости обмен прошел успешно и деньги в Москве получены в полном объеме. Мы сняли с боевиков повязки и вернули им оружие, затем, дружелюбно пожав всем руки, попрощались с британской стороной, нашими «зверскими», но милыми попутчиками, охранявшими дорогостоящий груз в течение этих нескольких тревожных дней, и… «бабками», добытыми с большим трудом потом и кровью. Напоследок Норман похвастался:

– Если когда-нибудь возникнет необходимость, обращайтесь! Надеюсь, вы убедились, что я, как сказал вам ранее, умею держать данное слово!

– Как, впрочем, и мы! – парировал Иван.

Едва дождавшись исчезновения каравана за поворотом, мы поспешили к нашему опустевшему тайнику.

Усталый, но счастливый Олег встретил нас со словами:

– Всё, отстрелялись! Теперь можно и напиться!

– Как прошло? Петрович получил «бабки»? – с интересом спросила я.

Олег посмотрел на меня, как на больную, а за него ответил Рич:

– А как ты думаешь, Олечка? Кто бы в обратном случае отдал англичанину грузовик?

– Всё в порядке, – подтвердила Рита, – мы свободны… слава богу!

Я не стала обижаться на Олега, а была счастлива от того, что моя странная, сумасшедшая и почти неосуществимая идея превратилась в реальное дело, завершившееся триумфальной победой ветеранов спецслужб над отмороженной африканской мафией! Было от чего тронуться умом! В конечном итоге, осознав, что всё благополучно, без проблем и потерь закончилось, мы ринулись в объятия друг друга. Ситуация была сродни той, как если бы ты шел по краю пропасти, имея шанс свалиться вниз, свернув себе шею, но неожиданно попал на широкую, безопасную дорогу подальше от края бездны, понимая, что угрозы для жизни больше нет! В селение Рича возвращались в состоянии истерической эйфории, наверное, еще и потому, что уже послезавтра, как пообещал Олег, едем домой!

Весь вечер мы провели в обществе жителей деревни и алкоголя, несмотря на то, что в этих краях это совсем не приветствуется. Наша команда устроила настоящий праздник: с музыкой, песнями и танцами. В разгар общего веселья ко мне подсел папаша Банда, пытаясь соблазнить и оставить, очевидно, в качестве восьмой жены. Он радостно и игриво треснул меня по плечу, что-то лопоча на своем, непонятном туземном языке. Потом, цепко ухватившись своей тощей мозолистой пятерней за мою худую коленку, сладострастно засмеялся, обнажая свой последний оставшийся в живых зуб. «Ты смотри-ка, а этот неутомимый старикашка – Чингачгук, однозубый нахал – неимоверный шалун», – подумала я с усмешкой и представила себе, какое же количество наших мамаш с радостью оказались бы на моем месте невесты, подставляя не только коленки, но и кое-что посущественней, чтобы оказаться в качестве восьмой, но любимой жены, пусть и туземного, но богатейшего дедушки! Я аккуратно отодвинула его блудливую ручонку и сказала:

– Не шали, дядя! У тебя уже есть семь, думаю, для тебя вполне достаточно!

– Камдарам ся! – ответил старик и добавил: – Тусикуку кимдо!