Елена Чалова - Ребенок моего мужа (сборник)

Ирма только смеялась: она не думала о других мальчиках и о том, повезло ей или нет, она просто растворялась – в Нем, сияла – для Него. Это и была жизнь. Но потом что-то случилось. Макс всегда был немногословен, а становился все молчаливее. Может, она что-то проглядела, в который раз спрашивала себя Ирма. Шел пятый курс, нужно было достойно защитить диплом, чтобы получить место в аспирантуре. И она занималась, не вылезая из библиотеки и благодаря Бога, что ей достался такой внимательный научный руководитель, Сергей Александрович. Он, в свою очередь, писал докторскую и собирался переходить в какой-то фонд, но все же находил время помогать девушке, помог составить библиографию, вычитывал главы, заставлял что-то оставлять на потом:

– Не надо лепить все сразу, девочка. Смотрите, какая незатасканная мысль – а в наше время это большая редкость. Эту статью вы отложите и потом используете при написании кандидатской. Можете даже не ссылаться – этот историк из эмигрантов, у нас их не печатают, и никто не заметит даже, если вы просто перепишете его статью.

Часть работ была из Интернета, и Ирма провела долгие часы, сидя за компьютером в маленькой и захламленной квартирке Сергея Александровича, переводя тексты на русский и пытаясь хотя бы уловить основную мысль, если работа была на французском.

– Ирма, – говорили ей девчонки, – не спи, упустишь парня. Вон Лерка вокруг увивается – первая красавица на курсе.

Но Ирма сначала только смеялась, а потом со страхом наблюдала, как все больше отдаляется от нее Макс. Она не понимала, в чем дело, и даже не спрашивала. Просто молчала и смотрела на него большими глазами, полными ужаса и любви. Что-то надо было сделать, сказать, чтобы разбить ледок, покрывший вдруг реку их счастья. Но что?

Несколько раз она пыталась поговорить с ним, но, глядя на замкнутое лицо, поймав темный взгляд из-под насупленных бровей, терялась и не знала, что сказать. Он тоже словно ждал чего-то, только она так и не поняла чего. И в сексе он, сначала такой нежный, становился все более нетерпеливым, почти грубым. А потом просто ушел. Однажды тетушка уехала к подруге, и Ирма была дома одна. Он позвонил, спросил, может ли зайти. Она сказала: «Конечно да, почему ты спрашиваешь?» И бестолково завозилась, соображая, чем бы его покормить. Макс пришел быстро, схватил ее чуть ли не от двери. И понес в комнату на кровать. Он был груб, но Ирма терпела и все равно любила, и таяла, и хотела его – и вдруг он остановился. Девушка открыла глаза и встретила так пугавший ее мрачный взгляд.

– Что… ты?

– Скажи мне, ты получила место в аспирантуре?

– Да, – ответила она и улыбнулась.

Только сегодня утром научный руководитель встретил ее на кафедре и по секрету сказал, что хотя списки будут не раньше следующей недели, но уже все решено и она остается на кафедре. Он даже чмокнул ее в щечку и сказал:

– Поздравляю тебя, ты так старалась.

И, обрадовавшись, что она может порадовать любимого хорошей новостью, Ирма улыбнулась еще шире. Пусть знает, что она не дурочка какая-нибудь, аспирантура МГУ не достается кому попало. Она постаралась придать своему голосу как можно больше уверенности и повторила:

– Конечно. А ты что, сомневался?

– Нет, – ответил он и ушел. Просто встал, поправил одежду и ушел. Ирма была раздавлена. Как это могло случиться? Что так взбесило его? Она прекрасно видела, что Макс в ярости, и испугалась – в какой-то момент ей показалось, что он сейчас ударит ее.

При чем здесь аспирантура? Она так и не смогла понять. И все. Это было последнее событие в ее жизни.

Девушка погрузилась в спячку. Занималась в аспирантуре, работала лаборанткой. Но все вокруг было серым, лишенным красок.

Тетушка, которая одно время боялась, как бы Ирма не наложила на себя руки, пыталась заставить ее поговорить с Максом.

– Ты хоть понимаешь, в чем дело? Как же так можно – не узнать, отчего он тебя бросил? Ты что, Лев Толстой? У него была такая дурацкая теория – непротивление злу насилием. Еще со школы помню – вот как нас учили…

Но Ирма не хотела ничего выяснять и узнавать. Зачем? Он, наверное, знал, что делает. Раз он так поступил, значит, была причина, это его решение, что тут выяснять и оспаривать? Это не спорная оценка за экзамен, и конфликтная комиссия не поможет и ничего не решит. Раз бросил – значит, разлюбил. Да и любил ли? Так она и жила. И вот теперь, когда вкус к жизни только начал возвращаться, – вместе с ним вернулись боль и страх. Измученная, она все-таки заснула. Снился ей Макс.

На следующее утро Ирма приехала в офис «Тигров» пораньше – Павла еще не было – и ждала, сидя в углу приемной. Услышав шаги, повернулась к двери с вымученной улыбкой. В холл вошел Макс. Он не потолстел и не носил золотой цепи в палец толщиной, как надеялась Ирма. И он был жутко элегантен: темно-бордовая рубашка, серый галстук с мелким узором, серый костюм. Ирма встала. Он несколько секунд смотрел на нее, потом, бросив: «Иди за мной», пошел дальше по коридору в свой кабинет. Ни он, ни девушка не заметили гримаску изумления на лице секретарши. Как только они покинули приемную, Катя быстро схватила телефон.

Ирме казалось, что она спит и видит сон. Вот открылась дверь кабинета, она вошла. Вот Макс – такой же, каким она видела его во сне… Только пара морщинок у глаз стала глубже и в темных волосах блестели нити седины. Но в остальном это был тот же мужчина: опасный, быстрый в движениях, с низким, волнующим голосом.

– Здравствуй, Ирма, – сказал он. – Сколько лет.

– Да, – услышала она свой голос, – два года. Даже больше.

– Как тетушка?

– Она умерла год назад.

– Прости. – Лицо его смягчилось. Он помолчал. Потом неловко сказал: – Значит, ты бросила университет.

Она кивнула.

– Почему?

Ирма пожала плечами. Ей не хотелось говорить. Она смотрела на него. Слушала его голос, чувствовала, как внутри что-то растет, словно раскручивается пружина. Хорошо бы подойти поближе, чтобы ощутить его запах.

– Твой научный руководитель не оправдал твоих надежд?

– Сергей Александрович? – Занятая своими чувствами, Ирма лишь вскользь удивилась вопросу. – Он ушел работать в какой-то фонд.

– И не взял тебя с собой?

Она покачала головой. Что он говорит? При чем здесь Сергей Александрович? А может, ему все равно, что спрашивать, и он тоже просто смотрит на нее? Нет, он спрашивал не просто так. Ноздри раздулись, чуть опустилась вперед голова – Макс сердится. «Я люблю его, – поняла вдруг Ирма. Словно что-то лопнуло внутри. И чувства вернулись. – Я должна ему сказать. Прямо сейчас».

– Вот договор. – Он протягивал ей бумаги. – Я подписал сегодня утром.

– И все? – тупо спросила девушка.

– А что ты хотела?

– Тебя. – Это вырвалось раньше, чем она успела осознать сказанное.

– Нет. Нельзя войти в одну любовь дважды. Ты обманула меня – и между нами ничего не может быть. Просто… Я просто хотел взглянуть на тебя еще раз.

– Обманула?

Это дурной сон. О чем он говорит? Ирма сделала шаг вперед. Макс, словно испугавшись девушки, которая едва доставала ему до плеча, отступил.

В это время дверь распахнулась, и в кабинет влетел Павел:

– Ох, простите великодушно, такая пробка была на Садовом, думал уже бросать машину и ехать на метро. Ну, что тут у нас? – Он подхватил бумаги, лежавшие на краю стола. – Замечательно! Значит, ты наконец одобрил мой выбор и мои труды? – спросил он Макса.

– Да, – медленно ответил тот, – ты молодец. – И, обращаясь к Ирме, добавил: – Рад был повидаться.

– Ну и прекрасно! – Павел явно счел аудиенцию законченной, подхватил Ирму под локоть и быстренько потащил к себе в кабинет.

Он сделал ей кофе, рассказал свежий анекдот и только потом, видя, что девушка его не слушает, спросил:

– Что с тобой сегодня? Ты бледненькая совсем и словно спишь на ходу.

– Да, мне что-то нездоровится, – механически сказала Ирма.

– Может, отвезти тебя домой?

– Нет, спасибо, но мне надо на работу.

Она ушла, чуть не забыв бумаги. Павел догнал ее уже у ворот на улицу, протянул папку и встревоженно сказал:

– Да что с тобой? Ты забыла документы… Ирма, – он тряхнул ее за плечи, – ты хорошо себя чувствуешь?

– Прекрасно. – И она пошла к метро.

Павел смотрел вслед девушке, теряясь в догадках.

Макс тоже смотрел ей вслед из окна своего кабинета. Он уже пожалел, что поддался искушению и захотел увидеть Ирму. Незачем было бередить старую рану. Он потратил много времени, чтобы забыть ее. Много времени и много женщин. Только ни одной он больше не верил. Раз лучшая, единственная смогла обмануть, что говорить о других? Он не хотел верить в то, что Ирма изменяет ему, – но, послушав дружеского совета, решил не задавать прямых вопросов – ни одна женщина не скажет правду в таком случае, а просто проследил за ней. Он сидел в машине у дома ее научного руководителя и смотрел, как она идет к подъезду. У нее даже был свой ключ. Сергей Александрович пришел только через час, а еще через два часа провожал ее к метро. Макс не мог понять, почему за аспирантуру надо заплатить такую цену. Ну, не поступила бы она в нее? Может, надо было позвать ее замуж? Говорят, для женщин это много значит, возможно, тогда она чувствовала бы себя увереннее и не изменяла бы ему. А этот червяк, Сергей Александрович, когда Макс пришел к нему и потребовал оставить девушку в покое, только улыбнулся и сказал, что это привилегия научного руководителя – что-то вроде феодального права первой ночи, только он ведь никого не заставлял, да и ночь была не первая. Макс чуть не убил его тогда – в глазах потемнело, он схватил этого слизняка за пиджак и впечатал бы башкой в стенку… и сел бы, наверное, лет на много, не случись поблизости ребята с курса.