Марина Болдова - Память (Братья)

Никита отвел глаза в сторону. Ох, как он боялся этого дня! Когда летел в самолете, Макс и Светлана Ивановна устроили ему форменный разгоняй. И все из – за того, что он попросил их не рассказывать матери и Маринке о его приключениях. Все было позади, он неделю отлеживался в клинике в Германии, и только после того, как жена Макса Эльза решила, что его можно показывать родным, они взяли билеты на самолет.

– Ник, что ты там еще натворил? – Маринка угрожающе насупилась, глядя на брата.

– Не все ж тебе попадать в истории! – огрызнулся он. И тут глазами он встретился с матерью. В ее глазах была такая тоска и безысходность, что он по – настоящему испугался.

– Галя, очнись! Уже все позади. Не знаю, что там произошло, но он жив и вполне здоров, посмотри. Галя! – Беркутов осторожно тряс застывшую в ожидании плохих новостей Галину, за плечи.

– Мам, со мной все в порядке, поверь, – Никита робко обнял мать.

– Так! Быстренько пошли туда, – скомандовала, как всегда не растерявшаяся Лялька, показывая на старый дуб.

Все молча потянулись за ней. Каждый понимал, что Галине просто необходимо именно сейчас услышать от сына, в чем тот виноват. Именно сейчас, а не позже, во время того, как буду жевать шашлыки и пить вино. И простить. Или не простить. Отбросить этот последний удар, как прошлое. Забыть с того мгновения обо всем, что дрянного было в жизни и начать все сначала. С Беркутовым, Маринкой и Ником. Любимым Ником, который тоже, похоже, подвел мать.

– Эй, вы чего такие смурные? – Лялькина дочь Марго недоуменно смотрела на толпу родственников. Они с Дашей уже перемыли овощи, нарезали свежего салата и кинзы, разложили по тарелкам сыры и копчености. Все выглядело так аппетитно, что Борин и муж Марго Григорий, уже давно нарезали круги вокруг стола, сглатывая слюну, вместо того, чтобы выполнять порученное дело: нанизывать мясо на шампуры. А тут, похоже, долгожданный обед отодвигался на неопределенное время.

– Рассказывайте, – Галина первой села на длинную лавку.

– Начну я, – Макс сел напротив Галины, – После твоего звонка, Лялька, мы тут же связались с лагерем, где работал твой сын. Не знаю, что меня насторожило, то ли голос трещавшего без остановки итальянца, то ли мой собственный внутренний голос, но я не поверил ни одному его слову. Говорил он слишком быстро, но я уловил одно: нет мальчишек на территории лагеря. Он что – то там лепетал, но я уже решил, что мы тотчас же туда едем. Эльза преложила сразу подключить полицию, но я подумал, что это лишнее. Пока мы не знали, что там произошло. Оказывается, почти в это же время туда звонила и Светлана.

– Меня тоже насторожило то, что никто не хочет говорить ничего внятного. И еще. Он, вроде как начальник лагеря, чего – то явно боялся. Я тоже решила туда поехать. Там, у ворот лагеря мы с Максом и встретились.

– Мы не сразу поняли, что ищем одного и того же парня. Только тогда, когда нас все же пустили на территорию, провели в палатку к начальству, выяснилось, что мы потеряли именно Никиту Голованова, – Макс строго посмотрел на Галининого сына.

– И только после того, как мы пригрозили, что вернемся сюда с полицией, нам рассказали правду.

– Почему же они так испугались полиции, если у них все легально и законно? – Соколов удивленно пожал плечами.

– Совсем не легально и не совсем законно. О пропаже Никиты и его друга они ничего не моли сообщить властям потому, что этого лагеря как бы и нет.

– Как это?

– Да так же, как и у вас в России. Вроде бы и работает фирма, а вроде ее и нет, чтобы налоги не платить. Что, так не бывает? – Макс посмотрел на Соколова. Тот кивнул, соглашаясь.

– Все это интересно. Но где же был мой сын? А, Никита? – Галина перевела взгляд на сына.

– Мы со Стасом зависли в городе.

– А точнее?

– В притоне. Там наркоманы, мам. Я не помню, как мы там оказались, честно. Мы просто поехали в город попить пива. У нас был выходной, когда мы могли делать, что хотим. В общем – то все банально. В баре познакомились с двумя итальяночками, выпили, они предложили поехать к ним, а дальше – все. Я помню только, что в какие – то моменты очень хотелось есть. А потом опять провалы.

– Ты кололся?

– Нет, Галина. Ни одного укола. Его поили какой – то синтетической дрянью на основе эфедрина, – решила ее успокоить Светлана.

– Час от часу не легче! А как вы его нашли?

– В полиции сразу догадались, где они могут быть. Это не первый случай исчезновения иностранных студентов. Прочесали все точки и на одной из квартир их и обнаружили, – Макс тяжело вздохнул и переглянулся с женой. Эльза в свою очередь посмотрела на Светлану.

– Мы не могли сразу привезти его домой, поймите Галина. Он был…, – Светлана словно бы оправдывалась.

– Да тощий он был, как скелет. Щеки к затылку прилипли. Зрелище то еще. Сутки он у Светланы отлеживался, а потом мы его к нам увезли. В нашей клинике его за несколько дней в божий вид привели, – Макс особо выражений не выбирал.

Никита сидел, глядя куда – то в сторону. Только сейчас он до конца осознал, во что вляпался по собственной дурости. Выходит, что и не взрослый он вовсе. Щенок еще. Сколько из – за него хлопот. Заработал, блин, баксы! Он вспомнил, как орал на него Макс, отчитывая за глупость. За то, что о матери не подумал и о Маринке. За то, что он старший мужик в доме, а повел себя, как ребенок. И как Эльза и Светлана Ивановна успокаивали разбушевавшегося толстяка. Он тогда испугался, что его, такого худого и обессиленного, Макс просто убьет ненароком, так резво тот размахивал руками перед его носом. Но обошлось. А потом его откармливали и ставили системы. И только после этого решились привезти домой.

Беркутов смотрел на Галину и чуть не плакал от жалости к ней. «Ну, все! Хватит на ее голову хрени всякой. Больше ни один волосок не поседеет, ни одна слезинка не прольется. Уволю всех на фиг, кто ее тронет! С этого света уволю, без выходного пособия! Прямиком на тот!», – злился он, осознавая свое сиюминутное бессилие.

– Так! Все причитания вокруг заблудшей души моего племянника отменяются! Мужики занимаются мясом, мы, тетки, накрываем на стол, – распорядилась Лялька, – Галь, где коробки с посудой? Беркутов, куда ты их уже сховал?

– В доме они, в комнате. Мы их еще вчера привезли, – Галина перелезла через лавку и поцеловала сидящего сына в макушку, – Иди, Кит, помоги коробки таскать.

Никита посмотрел на мать снизу вверх и встал. Только Галина успела заметить его на мгновение набухшие слезами глаза.

«У меня замечательные дети. У меня есть любимый мужчина. И еще вся эта толпа. Они все у меня есть!» – Галина, наконец, облегченно вздохнула и посмотрела на Светлану. Та с понимающей улыбкой покачала головой. «Точно, у тебя теперь есть все», – словно говорила она.

– Все, все, Беркутов, вон твой брат подъехал! Ну, отстань, что ли! – Галина вырывалась из крепких объятий мужа, услышав через открытую форточку звук тормозящего автомобиля.

– Да, ладно, пока из машины вылезет, пока на этаж поднимется, я тебя еще раз поцелую, – Егор ее явно не собирался отпускать.

– Ты что, какой этаж, Беркутов, ты на первом живешь!

– Не ты, а мы.

– Мы, мы, только иди уже дверь открывай.

Беркутов нехотя оторвался от Галины. Им впервые предстояло расставание. Пусть на сутки – двое, но он заранее этому сопротивлялся, как мог. Иван уговорил – таки его поехать к их отцу. «Ты только посмотришь на него, и злость уйдет. Тебе это надо, Егор, тебе, а не ему», – твердил он ему при каждой встрече. И Беркутов сдался. Он всю жизнь, с того самого дня, как ему сказали, что его усыновили, не хотел ничего знать о своих биологических родителях. Так было легче. Он гнал от себя простое человеческое любопытство. Он гнал от себя мысль о том, что все – таки обязан им физической жизнью. Он не успел осознать свое сиротство, как Иван, потому, что попал в любящую семью. И не хотел себя лишать покоя только из – за того, что кто – то там не захотел стать его матерью и отцом. Флаг им в руки! А Бог есть! За грехи свои его папаша теперь умирает по уши в дерьме. Чего на него смотреть? Но он все равно сдался. Да, умеет убеждать его братец.

У них очень быстро подружились жены. Уже при первой встрече они, забыв про мужей, говорили о чем – то своем, никак их, мужиков, не касающемся. А потом и вовсе стали встречаться без них, разъезжая по гостям. Однажды Беркутов даже обиделся, узнав, что его Галина, Тоня, Лялька и Дарья собрались вчетвером в баньку: девичник у них, видите ли, по поводу… А по какому поводу, так и не сказали! Иван только смеялся, видя, как он весь вечер дергается. Даже пиво в горло не лезло! Слава Богу, вернулись дамочки до полуночи, правда, пьяненькие слегка, но довольные. Под пивко и раскололись: его жена, оказывается, положительный отзыв на свою книжку получила из редакции. А ему ни гу– гу! Опять обида…

Иногда становилось страшно, что так хорошо. Знал ведь, что так бывает, но, то у других! А тут у него. Тьфу – тьфу, чтоб не сглазить, – истово плевался он через левое плечо. И хорошо продолжалось.