Роман Третьяков - Любовь за деньги. П… роману с Бузовой

– Я жду звонка, – на прощание сказал он ей.

– Я понимаю.

– Ну все, целую, обнимаю, счастливого полета и мягкой посадки.

– Спасибо. Пока.

Андрей бодрой, припрыгивающей походкой вышел из зала ожидания. Мы остались вдвоем. Помимо нас, конечно, существовали люди, которые тоже летели в Москву этим же рейсом, но ощущение было именно такое. Мы прошли турникет и вышли из зала на аэродром. Автобуса не было. Нас вели до самолета пешком.

– Мои родители будут очень удивлены, – улыбаясь, говорила она.

– Почему?

– Как почему? Зашла в зал одна, а выхожу уже с молодым человеком. Вообще-то я не очень часто знакомлюсь.

– Я тоже.

– А вот мои родители. – Она развернулась к аэровокзалу и помахала рукой маленьким человечкам в окнах аэропорта.

– Ух ты, а они тебя до сих пор провожают?

– Да. Всегда стоят до самого последнего момента и ждут, пока не взлетит самолет.

– Ну тогда и я помашу им тоже. – Я развернулся и усиленно помахал рукой.

Света смеялась.

– Родители будут в шоке.

– Я так не думаю. Когда они со мной познакомятся, я уверен, мне удастся их очаровать.

Мы подошли к самолету с хвоста и почти первыми встали в очередь.

– Никогда не понимал этих очередей в самолет. Места на билетах есть, завтраки раньше времени раздавать не будут, а народ толпится, норовит пролезть первым.

– Думаю, что всем просто побыстрее хочется оказаться в тепле и уюте.

– А еще у меня с детства нелюбовь к самолетам, в которые надо заходить в жопку.

Света снова улыбнулась.

– Почему?

– Я помню, именно на таком самолете мне впервые стало плохо.

– Надеюсь, сегодня с тобой такого не случится?

– Не знаю, главное, чтобы кто-нибудь вовремя подал пакет. – Я чувствовал, что мне приятно, когда она улыбалась. Она делала это с удовольствием, и я был чуточку счастлив.

Мы поднялись по трапу в салон. Света шла впереди. Я видел, что наши места не рядом.

– У тебя какое место? – спросил я ее.

– 4b.

– А у меня, по-моему, вот это. – Я сделал вид, что копошусь в карманах, хотя был точно уверен, что мое место не рядом. Я просто хотел убедиться в том, что нравлюсь ей.

– Садись со мной, – с улыбкой предложила Света. – Мужчина, вы не пересядете?

Бедолаге мужичку даже не предоставили права голоса. Он послушно, будто осознавая важность момента, пересел на мое место. Я сел рядом с ней.

– Ну вот мы и вместе.

– Я же пообещала тебя довезти в целости и сохранности. Вот, выполняю обещание.

– Как мне нравится, что ты держишь слово.

– Я всегда стараюсь держать обещания.

Я был рад, что мы сидим вместе. Мне очень нравилось ее общество. Мы летели и разговаривали обо всем подряд. Говорили про отдых за границей, про Москву, про то, кто где родился, говорили про детство.

– Ты знаешь, мои родители очень хотят внуков, – с чего-то вдруг начал я. – Они прямо так настойчиво меня об этом просят, а я даже не знаю чем им на это ответить. Когда они у меня будут?

– Наверное, тогда, когда ты встретишь подходящего человека.

– Может быть.

Мне было очень комфортно с ней. Я давно не испытывал таких ощущений. Мы вроде были знакомы меньше часа, а я уже проникся к ней каким-то особенным чувством. Меня сильно тянуло к ней, и я чувствовал, что это взаимно. Она была не только очаровательной девушкой и приятным собеседником, она была кем-то большим. И те чувства, которые разгорались во мне, было уже сложно свести к просто симпатии.

– Извини, конечно, меня, но мне кажется, что ты колдунья.

– Почему?

– Не знаю, так чувствую. В тебе есть какая-то магия, и очень сильная.

– Может быть, ты прав.

– А еще от тебя потрясающе пахнет!

Я смотрел ей прямо в глаза и ощутил острую, прямо животную потребность понюхать ее. Мне надо было непременно сделать это!

Медленно, чтобы не испугать, я потянулся к ее шее, пробрался сквозь волосы и вдохнул аромат ее кожи. Она не сопротивлялась, даже чуть-чуть подыгрывала. Аромат был великолепным: малина, роза, ландыш. Стал опускаться ниже и втянул носом запах, идущий от ее одежды. Пахло ромашкой. Меня радовало это животное чувство, захлестнувшее меня. Оно было таким сильным, что ни она, ни я не в силах были сопротивляться. Я, слегка касаясь ее кожи своей щекой, поднялся выше и начал обнюхивать ее лицо: щеки, глаза, носик. Пахло кедром и ванилью. Когда я добрался до ее губ и втянул сладкий запах ее помады, у меня возникло сильнейшее желание ее поцеловать, я смотрел на ее полные губы, дышал ими и думал о том, какие они на вкус. Света слегка приоткрыла ротик, что сделало мое желание еще сильнее. Я не решался ее поцеловать. Боялся испугать. Поднялся чуть выше, так чтобы наши губы были на одном уровне. Я вдыхал ее запах, смотрел на уголки ее глаз и чуть приоткрытый ротик. Сильное сексуальное желание захлестнуло меня. Я чувствовал, что горю. Наши чувства были такими сильными, что казалось, между нами может проскочить молния. От нее веяло страстью и желанием безраздельно любить. Вдыхая ее, я чувствовал, что мы слились в нашем желании быть любимыми. Я слышал, как бьется ее сердце, видел, как моргают ее глаза, как медленно двигаются ее губы.

– Знаешь, я никогда не испытывал раньше ничего подобного.

– Может быть, это потому, что я колдунья?

– Наверно. Мне кажется, что я могу укусить то чувство, которое сейчас между нами…

– Я очень старалась, чтобы так было.

– Мне нельзя быть так долго рядом с тобой.

– Почему?

– Потому что меня захлестывает волна безумства.

– Не бойся ее… Пусти к себе.

– Если я пущу ее, она может разорвать меня.

– Так кажется.

– Мне страшно. Я боюсь вещей, которым не могу дать логического объяснения.

– Не бойся, сотни величайших умов трудились над тем, чтобы дать ей объяснения, но это невозможно. Ее нельзя объяснить, нельзя построить или взрастить, ее можно только почувствовать, а потом описать.

– О чем ты говоришь?

– Я говорю лишь о том, что мы чувствуем.

Я, ношусь с пеленками, стерилизую бутылочки, практически не сплю по ночам. У меня сын! Я просил Свету, чтобы она ни в коем случае не рожала Козерога, они меня разрушают. Она сделала все, как я просил. Он родился 22 января 2009 года, в первый день Водолея. Мы назвали его Никита. Я его люблю. Совсем недавно я игрался с ним, и он мне улыбался. Пожалуй, сложно представить большее счастье.

У моего мальчика ножки, бровки, глазки, ушки похожи на меня, а губки мамины. Он очень смешной.

У меня самая лучшая жена в мире – Света. Я ее очень люблю и боготворю. Она подарила мне самое ценное, о чем я мог, когда-либо мечтать – семью.

Мы живем в небольшой, но очень уютной однушке в Москве. У нас есть собачонка – Стронг. По утрам я встаю, смотрю, как Строня потягивается на ковре, выпрямляя свои задние лапки, в ожидании, когда я поглажу его по животику. Я заглядываю в люльку к сыну, целую его и на цыпочках пробираюсь в кухню. Завтракаю и перед уходом тихо смотрю на свое богатство: мои спящие и самые близкие в мире люди – мой сын и жена.