Пространство и время - Георгий Викторович Баженов

Потом я разобрал, что мне приказывает уже кто-то другой, не сержант Пелипенко, и узнал голос офицера-воспитателя; значит, из головы взводной колонны он пришел специально ко мне. Я встал, взял в руки лыжные палки и сделал шаг вперед. Только теперь я заметил, что весь взвод стоит на месте и все смотрят на меня. Забыв о боли, я сделал второй шаг. Третий…

С каждым шагом привал все ближе. В сапоге у меня кровь, я это чувствую. Лишь бы до привала. Вот и сержант Пелипенко ничего не говорит, когда Валька подъезжает ко мне, снимает с меня вещмешок, скатку и забирает все себе. Мне снова хочется разрыдаться.

На привале Валька приносит мне полный котелок горячих щей. Я ем, обжигаясь. Рядом сидит Валька и, наверно, совсем не догадывается, что самое трудное для меня — посмотреть ему в глаза. Я знаю, я посмотрю, ведь это не ему совсем писала Саша письма, и не с ним разговаривал Сашин отец о Курильских островах и о военной службе, и не ему он жал руку, как мужчина мужчине.

— Слышь, — говорит мне о чем-то Валька, и я слышу его как сквозь сон… и поднимаю к нему глаза.

Литературный дебют Георгия Баженова был на редкость счастливым.

На VI Всесоюзном совещании молодых писателей, состоявшемся в 1975 году в Москве, его проза заслуженно привлекла к себе внимание. Доброго пути в большую литературу пожелал Баженову руководитель семинара М. Н. Алексеев. «Перу этого молодого писателя принадлежат зрелые, вполне самостоятельные вещи. Автор заставил нас жить горестями и болями своих героев, заставил нас думать, переживать и даже, может быть, страдать, а это и есть вернейший признак дарования писателя», — заметил автор «Карюхи» в своем напутствии.

Читатель, вероятно, знаком с книгой прозы Г. Баженова «Хранители очага», и, видимо, запомнился ему образ мудрой и многотерпеливой хранительницы очага, женщины — героини книги — Марьи Трофимовны. При всем том в этой «хронике уральской семьи» легко угадывалась автобиографическая основа, канва семейной родословной. Писатель воспользовался пока первичным запасом воспоминаний. А ведь некогда Горький сказал Куприну: «Легко идти по течению, а попробуйте — против течения…»

«Против течения» — значит не просто восстанавливать отошедшее, но строить совершенно новый, с в о й  мир. Этому поиску — поиску нравственному прежде всего — посвятил Георгий Баженов свои последние произведения. В частности, книгу повестей «Возвращение любви», выпущенную издательством «Советский писатель». Он подходил к этому и как публицист (книжка очерков «Ищу друга», вышедшая в 1982 году в «Молодой гвардии»), но более тонко, с приобретениями и потерями, как прозаик, художник.

Черта, отмеченная некогда критиками — сострадание женщине и понимание ее души, — и в новых повестях и рассказах писателя остается ведущей. Но теперь уже женские характеры выписаны Баженовым глубже и убедительнее. Например, неприкаянная и непутевая, но чистая и строгая в отношении к себе Томка (повесть «Свадьба»).

В разрешении возникающих нравственных конфликтов автор всегда выступает на стороне симпатичных ему героев: женщин, бабушек и детей. «Осенью в школу» названа маленькая повесть, но для Вовки, вторгающегося в мир взрослых и возвращающего мир семье, «школа» уже началась. Идея произведения добрая и хорошая: чистая душа, ребенок, понуждает и взрослых к нравственному очищению.

Георгий Баженов сменил немало профессий, много ездил, работал сплавщиком леса, инкассатором, журналистом, переводчиком в Индии и Египте, преподавателем английского языка. Но, может быть, питали его творчество и впечатления юности в суворовском училище. Чувствуется у героев щемящая тоска по уюту, теплу, ласке, которая просыпается в душе, этим обделенной. Речь идет не только о произведениях, где герой — маленький военный, воспитанник-суворовец («Там, за рекой…», «Бей, барабан!», «Другу смотри в глаза»). Нет, той же способностью к сопереживанию и состраданию, той же душевной ранимостью наделены многие баженовские персонажи. Например, романтический философ и поклонник «Диалектики природы» Ваганов («Пространство и время»).

Георгий Баженов по натуре — романтик и мечтатель. Он побеждает там, где идет до конца в своем нравственном максимализме. Он проигрывает, когда хочет быть «добрее жизни» и напрямую навязывает мораль. Но он ищет, он увлеченно всматривается в лица молодых современников, жителей городов и пригородов, деревень и поселков, еще вчера бывших деревнями. Его проза исповедальна, она о молодой любви, о молодой семье и о том, как трудно сохранить эти ценности на сквозняках и перекрестках сегодняшнего бурного мира.

Олег Михайлов