Неистовый (СИ) - Манохин Павел

- О чем поговорить хотел, князь?- Оборвал его воевода.

- Обернись, Вадим Данилович, посмотри на Рязань. Обернись без опаски, я тебе нож в спину не воткну!..- И продолжил после того, как Кофа посмотрел на город.- Если вы оружие не сложите, к вечеру от Рязани только головешки останутся. И ты это знаешь не хуже меня. Потому как у Батыги войска столько, сколько со всей русской земли не собрать...

- Не хвались раньше времени,- оборвал его Илья.

- А я не хвалюсь и не пугаю вас,- покачал головой князь.- Вы только голову татарского войска видите. Рязань уже со всех сторон отрядами обложили. У меня за Рязань сердце не меньше вашего болит. Вадим Данилович, с Батыгой можно договориться. В ином разе я бы перед тобой не стоял. У Рязани дружины нет, на стенах мастеровые да смерды...

- Не смерды, а народ русский!!!- Неожиданно оборвал его воевода.- Я тебе вот что скажу, князь: веры хану татарскому нет, а тебе ее нет и подавно! Ступай к Батыге и скажи, что Рязань стояла и стоять будет!

- На смерть город обрек, Вадим Данилович,- усмехнулся князь Глеб.

- Нам сбеги рассказали о татарской милости,- Вадим Данилович тяжело посмотрел на князя.- И вот что я тебе скажу, Глеб Владимирович.- В другой раз я тебя своими руками удавлю!

- Не будет другого раза, Вадим Данилович!- Зло рассмеялся князь.- Потому что к обедне от Рязани пепелище останется!!!

Он хлестнул коня и с гиканьем поскакал в орду.

- Вот и все, Илья!- Выдохнул Вадим Данилович.- Сейчас татарин стены ядрами ломать начнет!

Они повернули коней и поскакали в город.

Едва успела за их спинами закрыться калитка, как на рязанские стены обрушился град камней и чугунных ядер.

Когда обстрел закончился, монгольская лава с гиканьем и воем пронеслась возле городских стен, осыпая защитников тучей стрел. Рязанцы отстреливались из луков, метали из пращей камни и бросали в монголов копья.

А по полю, выкрикивая: "Кху! Кху! Уррагх!!!" спешившиеся монголы гнали перед собой пленных с штурмовыми лестницами. Тех, кто отказывался идти, тут же убивали. То тут, то там вспыхивали ожесточенные схватки.

- Братцы! Не жалейте нас!- Кричали пленные, остановившись под стенами.- Стреляйте!!!

Пока что у рязанцев рука не поднималась пускать стрелы в своих.

Но вскоре и это уже стало неважно, потому что начался штурм.

Рязанцы бились отчаянно, рубили топорами карабкавшихся по лестницам и монголов и пленных, поливали кипящими маслом и водой атакующих, обливали их горящей смолой.

Небо потемнело от стрел.

Монголы пошли на приступ сразу в нескольких местах. Чтобы ослабить оборону предпринимались ложные вылазки.

Но рязанцы бились так, что наблюдавший за штурмом Бату-хан только зубами скрипел от ярости.

По обе стороны городских стен росла гора трупов.

- Кху!!! Кху!!! Уррагх!!!- Вопили монголы, карабкаясь по лестницам. Но это им не помогало.

Первая волна штурмующих откатилась, и вновь заработали камнеметные машины. К стенам и воротам подвезли пороки. Управлявшие ими китайцы бранили и пленных и монголов. Рязанцы обливали пороки горящей смолой.

- Вперед!!! Вперед, нукеры!!!- Кричал Батый.- Или я сам изрежу вас на ремни!!!

И штурм города возобновился с новой силой. Над головами штурмующих и защитников пролетали дымящиеся горшки с китайской горючей смесью. И вновь по всему городу запылали пожары.

Ворота ломали пороком несколько часов кряду. И окованные железом ворота треснули. Монголы с воем ворвались в них и наткнулись на преграду из камней и бревен.

Но к вечеру исход битвы был уже предрешен - монголам все же удалось прорваться на крепостные валы. Рукопашная схватка постепенно перекинулась на стены. С них гроздьями сыпались тела погибших.

Возле завала из бревен и камней стояла наизготовку полусотня родственников воеводы. Завал быстро разбирали с другой стороны. Вскоре показалось в просвете злобное лицо монгольского нукера. Один из племянников воеводы пустил стрелу и попал ему между глаз. Но тут же почти завал рухнул и на русичей выскочили разъяренные монголы.

- Дети мои!- Выкрикнул Вадим Данилович, еще крепче сжимая рукоять меча.- Ляжем костьми за Русь!!!

- А-а-а!!!- Отозвались его сыновья, и внуки, и племянники, бросившись на врага...

Возле ворот быстро вырос еще один завал, но уже из тел убитых в отчаянной схватке русичей и монголов. Родичи воеводы бились страшно и отчаянно, но против них шел тумен самого Субудай-богадура. На каждого из Кофа приходилось по двести противников.

И в какой-то момент Вадим Данилович огляделся по сторонам и понял, что родичей его осталось не больше дюжины. Он ободряюще улыбнулся им и бросился вперед, увязая в темной массе монголов. А те уже поняли, что этого старика просто так не взять и как медведя подняли его на дюжину длинных копий.

- Отец!!!- Страшно закричал последний из оставшихся сыновей Вадима Даниловича Петр и бросился на врага. Но он уже был последним не только из сыновей Кофа, но из всего их рода.

25. Настасья Вадимовна с остальными женщинами, малолетними детьми да отроками ждали исхода битвы в доме Вадима Даниловича. В красном углу под образами мерцали лампады. Женщины молились. В гриднице висел невнятный шепот, иногда слышалось отчетливо: "Господи, прости и помилуй... Пресвятая Богородица, защитница земли русской..."

За толстыми бревенчатыми стенами набат был едва слышен, и не были слышны отчаянные крики рязанцев, погибавших от монгольских мечей. Сеча шла уже на улицах.

И вдруг с треском вылетели запертые ставни, и грохот кровавой бойни ворвался в дом воеводы. Женщины вздрогнули и обернулись. А в окно с диким визгом влез нукер и, жутко улыбаясь, пошел на них. Женщины закричали в голос, одна из них швырнула в монгола тяжелый бронзовый подсвечник. А он издал какой-то звериный крик и взмахнул мечом, отбивая его. И вдруг вздрогнул, попытался обернуться и упал на колени.

Позади него стоял старший сын Коловрата Иван с окровавленным мечом в руках.

- Уходите!- Крикнул он женщинам.- Уходите, я их задержу!

- Ваня, сынок, идем с нами!- Крикнула Настасья Вадимовна. Но в этот момент вылетели ставни на остальных окнах, и в гридницу ворвалось еще несколько монголов.

Отрок бросился на них и стал биться с нукерами с поразительной силой и ловкостью.

Из других комнат доносились отчаянные крики, монголы ворвались и в них. Они убивали детей и стариков, бросались на женщин.

Иван прокладывал дорогу мечом. Старики-слуги бились с монголами топорами, но сильные и быстрые степняки расправлялись с ними без усилий.

- Ваня-Ваня!- Донесся со двора крик его маленькой сестренки Варвары.

Он обернулся на крик, но в этот момент какой-то монгол с куцей седой бородой ударил его по голове тяжелой дубинкой из потемневшего от времени дерева. Иван схватился за разбитую голову и медленно осел на пол.

- Злой урусутский мангус,- пробормотал монгол, заходя сзади и нанес Ивану еще несколько ударов по голове.

- Ваня!- Закричала Настасья Вадимовна. Но в этот момент ее схватил высокий мощный монгол и поволок за собой.

26. И в тот же миг у Евпатия потемнело в глазах. Он сидел за столом в гриднице князя Михаила Черниговского. Второй день он добивался у князя помощи для Рязани.

- Что с тобой?- Настороженно спросил его князь Михаил.

- Не медли, князь, не медли,- повторил Евпатий.- Дай мне дружину в тысячу - полторы. И не забудет тебя народ рязанский, в ноги поклонится.

- Твоими бы устами мед пить,- усмехнулся князь.- Да ведь нет мне проку, отсылать дружину в Рязань. А ежели татарин к Чернигову подойдет, кто мне поможет?

- И я о том же говорю, князь!- Кивнул Евпатий.- Русским князьям рати свои нужно собрать в один кулак и вымести орду одним махом!

- И кого же ты головой над войском поставишь? Уж не князя ли рязанского Юрия Ингваревича?!- Усмехнулся князь Черниговский.

- Да хоть бы и тебя, княже,- ответил Евпатий.- Лишь бы ты войско за собой повел...