Вера Колочкова - Прости меня, Анна

- Ну да, у страха всегда глаза велики…

- Да я ж не за себя боюсь, тетечка Нюточка, как вы не понимаете–то! Я ж за маму боюсь… Я ж люблю ее безумно! Это она из меня что–то создает, а я ее — просто люблю… Потому и уступаю, что огорчить страшно боюсь, разочаровать боюсь, любви ее лишиться боюсь! Играю по ее правилам, как дурной актер в бездарной картине… Знаете, как наша картина называется? " В интерьере с сыном!» Только посмотрите, как красиво… Успешная бизнес–леди Анна Климова ведет общее дело с красавцем — сыном Артемом Климовым! Сколько восхищенных глаз кругом! Сколько зависти! А какие, посмотрите, бриллианты на Анне и на невестке ее — красавице Натали! Ух! Аж дух захватывает! И как теперь из всего этого выбираться, а? Ну вот скажите, как?!

— Да очень просто, Темка! — грустно усмехнулась Анюта. — Чего это ты себе огород нагородил? Очень даже просто… Надо присесть, зажмуриться и прыгнуть! Помнишь, как я вас с Кирюшкой в детстве плавать учила? Надо взять свой страх за ручку и вместе с ним и сигануть в воду…

- Как у вас все просто, тетя Нюточка! — грустно усмехнулся Темка. — Присесть, зажмуриться… Знаете, мне иногда кажется, что я вместе со своей неуверенностью родился, что она намертво вросла в меня… Всю жизнь боюсь маму огорчить! Так и живу двумя жизнями — в одной на небо творчеством улетаю, в другой — трясусь от страха перед матерью… А она, мне кажется, этот страх чует! И чем больше я боюсь, тем больше ей меня унижать хочется! Чем больше любовь выслуживаю — с тем с большим остервенением яростью она меня ломает…

- Так ты сам ни одной попытки не сделал что–то изменить, Темочка! — вдруг подала голос Маруся, ища взглядом поддержки у Анюты. — Ни разу не попробовал даже! Она захотела тебя женить и женила, за ухо в ЗАГС привела, как теленка… И не посмотрела, что мы с тобой с первого класса неразлучны, что любовь у нас…Нельзя было ей уступать, Тем!

- Да я понимаю, Марусь, что нельзя! Знаю… И сколько горя тебе принес — тоже знаю! – оглаживая Марусю виноватым взглядом, грустно проговорил Темка. Прижав круглую головку девушки к плечу, перевел глаза на Анюту: — если б не она, теть Нют, я бы точно уже погиб…

- Это что же — вы так и не расставались после твоей женитьбы?

- Не–а! Встречаемся тайно, как воры, каждый день, хоть на минуточку… Сбежимся, обхватимся руками посреди улицы и стоим так минут десять! И у вас тут часто бываем, Кирюшка нам все время ключи дает! Вы уж простите нас…

- Да ничего… Прям бразильский сериал какой–то! Что ж, если так… Но ведь нельзя же так жить, ребята! Надо же что–то с этим делать! Не собираетесь же вы всегда по углам прятаться? — загорячилась Анюта, одновременно соскакивая со стула и бросаясь к плите на шум выплеснувшейся на огонь воды из кастрюльки. — Господи, я и забыла — мы же пельмени варим… С ума тут сойдешь с вами…

- Анна Васильевна, позвольте мне, пожалуйста! — бросилась ей на помощь Маруся. — Я сама все сделаю, вы лучше с Темкой поговорите!

Она проворно подкатилась к плите, оттеснив Анюту на свое место, начала ловко и быстро закидывать пельмени в кипящую воду, искоса наблюдая за ними добрыми круглыми глазками в обрамлении белых ресничек. «Ну точно яичко, только не простое, а золотое! — опять залюбовалась девушкой Анюта. — Сколько от нее любви и тепла исходит! Вот ведь воистину — не родись красивой…»

- А ведь Маруся права, Тем! — снова заговорила она, усевшись за стол. — Пора тебе начинать воевать за свое счастье! За любовь воевать, за собственную дорогу… А иначе нельзя. Дальше идти уже некуда…

- Так страшно, теть Нют… Где жить, на что жить? Стихами ведь не прокормишься!

- Конечно, не прокормишься! Да и ни при чем тут стихи. Чего ты на них зациклился?

Стихи — это так, показатель направления… И не зря они из тебя лезут! Это твоя природа подсказку дает — надо заниматься тем, что по духу ближе, надо взращивать свое золотое зернышко изо всех сил, как Дашка недавно выразилась! А не зарывать его в чужеродной ненужности! И вообще — сейчас столько газет издается, неужели работу себе не найдешь? Начнешь с низов, проявишь себя постепенно… Если талант есть — он тебя сам на дорогу выведет, не сомневайся!

- А стихи все равно пусть записывает, скажите ему! — тихо подала голос от плиты Маруся, наклоняясь к Анютиному уху. — А то я все время хочу запомнить, и забываю потом! Жалко же…

- Чего ты там бормочешь, Марусь? — поднял вдруг голову Тема. — Говори громче, не стесняйся!

- Да я ничего, Тем… Я про стихи твои… Вот про вчерашние, например… Как же? Сейчас вспомню… Мы в твоей машине сидели после кафе, я плакала, а ты меня успокаивал… Вот послушайте, Анна Васильевна!

Как дольки яблок Симеренко,

Чернеем душами на срезах

Под дождь, танцующий фламенко

И плач твой — горький и нетрезвый…

- Ну скажите, Анна Васильевна, это ж придумать надо! Самое интересное, что у меня фамилия тоже Симеренко, как и у яблок… А в этих кафе мы с Темкой сопьемся скоро! Как они мне осточертели, эти кафе! Места для бездомных влюбленных!

- А Наташа что, не замечает твоего постоянного отсутствия? — удивленно спросила Анюта, перебивая Марусино бормотанье.

- Да некогда ей меня замечать! Она с мамой все время дружит! Надо же всех жен и дочерей партнеров по бизнесу обсплетничать, все интерьры их квартир обсудить до мелочей — как бы хуже их не оказаться! Так что Наташке до моих душевных терзаний дела нет, сами понимаете…

- А Марусе, выходит, есть дело?

- А Марусе, выходит, есть…

- Ну так вот тебе и еще один ответ на еще один вопрос! На тарелочке с голубой каемочкой! Все ж на поверхности лежит, Темка! Надо только решиться в одночасье…

- Вы думаете, у меня получится? — поднял он на Анюту вмиг заблестевшие глаза.

- Да я не думаю, я знаю! С такой–то Марусей…Не всем так везет, учти. Только одному мужику на тысячу! И не надо ничего бояться, Тем! Работать надо…

- Да господи! Я бы по двадцать часов в сутки работал, если б мне хоть чуточку интересно было! Если б сумел хоть к какому–то окололитературному творчеству приложиться!

- Да ты обязательно найдешь свое место, Тем! Зачем тебе чужое на своих плечах таскать, как тяжкую ношу?

- И решайся прямо сейчас, Темка! — неожиданно громко произнесла Маруся, вылавливая шумовкой пельмени из кастрюльки. — Вот при Анне Васильевне и решайся, иначе опять перетрусишь! И даже про вещи там, про зубную щетку разговоров не заводи — мы это уже с тобой проходили!

- Так нам жить негде, Марусь…

- Найдем! У меня подруга в отпуск уезжает, вот у нее пока и остановимся! Ты пойми, дальше тянуть нельзя! Я–то могу тебя хоть всю жизнь ждать, ты же знаешь! Это тебе нельзя! Ты ж растворишься скоро, исчезнешь, растаешь, как Снегурочка…

Она вдруг остановилась на выдохе, словно поперхнулась непривычной пламенной речью и, поставив перед ними тарелки с дымящимися пельменями, без сил опустилась на стул.

- Вы ешьте, Анна Васильевна… Вы ж пообедать пришли, а не наши семейные проблемы решать…

- А который час? — вдруг подскочила на стуле Анюта. — О боже! Неужели половина второго?! Я ж на урок опоздаю!

Она пулей метнулась в прихожую, торопливо накинула на себя пальто и, сунув ноги в ботинки, бегом бросилась вниз по лестнице, дробно стуча каблучками. «Ничего себе, пообедала! — закрываясь капюшоном от пронизывающего ноябрьского ветра, думала она, быстрым шагом направляясь знакомой дорогой. — И чего это меня так на климовские проблемы все время выносит? То Вероника меня находит вместе со своей неземной любовью, то Темкину душу из плена спасаю… И, главное, все время я Анниных мужиков бросить ее уговариваю! Все само собой на это выплывает, как будто помимо моей воли … Ты прости меня, Анна, ради бога, если можешь! От всего сердца прости… Хотя оно разве есть у тебя, сердце–то? Может, никакого сердца–то у тебя и нету…»

В обычной суете пролетели еще три обычных ее дня с их заботами, Кирюшкиным грустным вечерним молчанием, философскими ссорами по поводу Дашкиной ненавистной физики, торопливостью школьных буден от урока к уроку, от Пушкина к Толстому, от Чехова к Достоевскому… Обычные дни женского счастливого и суетного бытия с его милыми сердцу мелочами, которые кажутся иногда тусклой и серой обыденностью, особенно на фоне незаметного глазу благополучия, когда есть крыша над головой, когда дети здоровы и разумны и даже — о, счастье! — талантливы, когда можно просто взять и посидеть всем вместе на кухне, и попить зеленого чаю с медом, и посмотреть очередной дурацкий сериал по телевизору…

Аннин звонок застал ее на перемене в учительской, как обычно, врасплох, когда до начала урока остается не более двух минут! О чем можно поговорить за две минуты, интересно? Да еще с Анной…

— Ань, у меня урок сейчас! Давай я тебе потом перезвоню, а?

- Нет, поговорим сейчас! Дело срочное! Алешка из больницы сбежал, представляешь?

- Да–а–а? — только и смогла растерянно вытянуть из себя Анюта.