Анхель де Куатьэ - Всадники тьмы

– А правда говорят, что у Священного Супруга есть какой-то особенный стигмат? – с любопытством ребенка спросил офицер полиции.

– Стигмат? – раздраженно прошипел Отто.

– Ну, да! – подтвердил мужчина. – Говорят, человек, наделенный властью свыше, обязательно имеет какой-то физическое уродство. Ну, там – шестой палец на руке или горб. У всех великих королевских династий были какие-то физические дефекты. Или болезни – эпилепсия, например. В общем, какой-то физический дефект. Изъян.

– Изъян?! – Отто не мог понять, как этот плебей вообще мог подумать, что Отто будет с ним разговаривать. – Вы должны сохранять тишину.

– Ну, скажите! – улыбался водитель. – Очень интересно!

Отто вдруг показалось, что этот офицер полиции что-то замышляет. Нет, он не так прост, как кажется. Он работает в полиции на Орден. Но что, если он работает на полицию в Ордене?!. От этой мысли у Отто снова перехватило дыхание.

Откуда полицейским было знать, что у здания театра припаркована машина со взрывчаткой? Почему они закрыли и оцепили Хофбург? Положим, машину со взрывчаткой можно было и случайно найти. Но Хофбург! Как они узнали о Хофбурге?!

– Вы должны сохранять тишину, – повторил Отто сдавленным, механическим голосом.

– Ладно, хорошо, – обиделся офицер.

Отто против воли стал механически вспоминать известных ему членов Ордена с физическими уродствами. И вдруг вспомнил Альфреда. Ведь это Альфред – Святой Супруг! У него должно быть какое-то физическое уродство?! Это невозможно.

«На троне сидело щуплое, абсолютно белое тело. Похожее на тело подростка, юноши. Сидело неподвижно, удерживая на голове нечто наподобие шара. У этого существа были белые волосы и белые радужные оболочки глаза. Альбинос».

– Послушайте, а все-таки, как будет обставлено дело с этим жертвоприношением? – офицер не унимался. – Это ведь какой-то ритуал будет? То есть, Святых Супругов не убьют. Так – символически… Ну, в смысле… Понятно ведь, что никто не воскреснет, если в него такую штуковину вставить. Наконечник этот от Копья, я имею в виду…

«Альфред, пожалуйста, – прозвучали в голове Отто слова Ханса, – отнесись к этому как к представлению! Ну, что тебе стоит?! В конце концов, как ни крути – это представление! Я просто в отчаянии! В отчаянии!»

– Останови машину! – заорал Отто. – Немедленно останови машину!

– Зачем?! Мы же не приехали еще! Километров пять осталось…

– Останови машину!!! – Отто на ходу открыл дверь.

– Подожди! Подожди! – офицер стал резко уводить машину на обочину. – Сейчас остановлюсь…

– Он – Всадник, – тихо сказал Данила. – Отто.

– Из-за его грудной кости решил? – спросил я.

– Нет, – ответил Данила. – Из-за того, как он Копье чувствует.

– Но тут, знаете ли… – Андрей отрицательно покачал головой. – Это обычная штука. По научному называется «эффект плацебо». Если человек абсолютно уверен, что какое-то лекарство ему обязательно поможет, достаточно дать ему банку витаминов, подписанных названием этого лекарства, и они его вылечат. Понимаете? То, что Отто чувствует Копье, возможно, не имеет к Копью ровным счетом никакого отношения – это Отто чувствует, это его реакция.

– Но ведь это Священное Копье, – недоверчиво протянул я. – Это магический предмет.

– В этом мире всё – «магические предметы», – печально улыбнулся Андрей. – Поверхность моря для нас – и то магический предмет: мы уверены, что нельзя по воде ходить, нельзя. А Христос, знаешь, встал на водную гладь и пошел – рассеял магию… Магия – это вера. А вера – это магия.

Данила внимательно посмотрел на Андрея:

– Ты хочешь сказать, что если Отто так верит, он может проткнуть себя этим копьем и не умрет?

– Единственное чудо на белом свете, которое мне известно, это человек, – ответил Андрей. – И я не думаю, но и не исключаю, что кто-либо может нанести себе травму, которую врачи назвали бы «несовместимой с жизнью», но не умрет.

– И тогда, если «кто-либо» – это Отто, – Данила продолжил мысль Андрея, – произойдет чудо, которое подтвердит убежденность этих фашистов в своей правоте…

– И воплотится Зло, – тихо сказал Андрей. – Человек способен на диаметрально противоположные чудеса – и служить Добру, когда кажется, что уже все против правды Добра. И воплощать Зло, хотя это и противоречит самой его – человеческой – сути.

– Плохие новости… – Гаптен поднял голову от своего монитора.

Я глянул ему в лицо и испугался – оно стало абсолютно белым, как скатерть, только синие круги под глазами из-за бессонной ночи.

– Что? – спросил Данила.

И я увидел, как сжались его кулаки.

– Ускорение сгущения. – сказал Гаптен. – Новое расчетное время воплощения Тьмы – меньше часа: пятьдесят семь минут. А связи опять нет…

Держа в руках саквояж со Священным Копьем, Отто шел сквозь ряды собравшихся на берегу Дуная последователей Ордена. Кромешная темнота. Впереди в темноте силуэты развалин крепости и освященный помост, позади отражающая лунный диск поверхность Дуная. И сотни, тысячи огней вокруг. Все готово к факельному шествию.

– Что ж они не начинают? – спросил кто-то.

– Ну, это же тебе не спектакль какой-нибудь, где по третьему звонку можно начать! – ответил ему другой. – Готовятся…

– Не знаю, не знаю… Говорят, у Священной Супруги ноги отнялись, – сказал третий.

– Да не может быть!

– Не знаю. Говорят. Якобы видели, как ее в инвалидной коляске привезли…

– Ну, инвалидная коляска…

Отто шел дальше. Он пристально смотрел в лица, собравшихся людей. Они тоже его видят, они видят саквояж, который он держит в руках, но они не знают… Они не знают, что в нем – в этом саквояже. Отто несет Священное Копье. Все они ждут его – Отто. Они ждут явление Силы Священного Копья.

– Они воскреснут! Обязательно воскреснут! – говорил кто-то уже в другой группе. – Я вам точно говорю!

– Знаешь, если они воскреснут, я… Я… Я после этого на все пойду, чтобы мне ни приказали! – с воодушевлением сказал второй.

– Нельзя так, – возразил кто-то низким мужским голосом. – Нужна уверенность. Смерть и воскрешение Святых Супругов – это же не для доказательства все. Это чтобы Копье обрело Силу.

– Ты это все правильно говоришь, – согласился второй. – Но мне это нужно. Понимаешь? Чудо хочу видеть, чтобы знать, что – правда.

– Нельзя так… Нельзя.

Отто вдруг показалось, что его начали оставлять силы. Тело стало тяжелым, неподъемным. Он шел словно по пояс в воде. Что он делает? Куда он идет? А что если ошибка? Все это как-то странно. И эти люди, зачем они здесь собрались? Что они хотят увидеть? Во что они верят?

– Я тебе объясняю, – жарко обсуждали в первых рядах, совсем рядом с помостом. – Это ритуал. Ритуал – это не когда по-настоящему, а когда что-то изображают. Понимаешь?

– А я думал, что по-настоящему… – грустно ответил ему кто-то. – Обидно. Хотелось посмотреть, как по-настоящему будет. А так…

– А я верю, что даже если и ритуал, то он имеет свое отражение в высшем мире. И в этом смысле – все по-настоящему. Я так думаю, – сказал другой.

– Но хотелось по-настоящему…

Отто вдруг понял, что сейчас он увидит Ильзе, Альфреда и Ханса. Ильзе. Альфреда. Ханса. Это все какая-то ерунда. Бред. Безумие. Сбежать?.. Нет. Порядок. Должен быть восстановлен Порядок. Любой ценой. Сила Священного Копья. Он держит Священное Копье. Сбежать?..

– Вот он! – Отто услышал у себя над ухом голос Людвига. – Наконец-то!

– Ну, слава Богу! – облегченно выдохнул Рудольф. – Отто, куда ты подевался?! Мы уж не знали, что и думать…

– Знаешь, после того, что сделал Вильгельм… – закачал головой Людвиг.

– А что сделал Вильгельм? – Отто настороженно посмотрел на Людвига, припоминая последние слова Вильгельма: «Ты никогда не думал, что хорошие новости – самые плохие?»

– Да все же из-за него! Это он нас предал! Хорошо Ханс догадался… А ты что, не в курсе?! Его уже – все… Нет.

– Вильгельм?.. – Отто не верил своим ушам.

– Ну да! – подхватил Рудольф. – Мы же все еще вчера бумагу подписывали!

«Думаешь, проверяю тебя? Не проверяю. Просто я отказался… Жутко мне. Как вы можете подписывать смертный приговор неизвестно кому? Странно это. Знаешь, Отто, а я перестал бояться смерти. Если делаешь слишком много глупостей к ряду, то становится страшно. Страшно, что умрешь. Но когда делаешь больше того, много больше, то вдруг становится все равно – умрешь или нет. В этом ДАО – запас прочности есть у всего, даже у страха. А за ним – все, конец. Новая жизнь. Что-то у них там стряслось. Поеду».

Отто продолжил вслух слова Вильгельма: – На смерть…

– Да, смерть, – покачал головой Людвиг, даже не догадываясь с какой мыслью Отто он согласился.