Егор Радов - 69

— Сладкая Энн! — говорит он ей. — Я люблю тебя!

Она сидит на стуле, положив ноги на другой стул. Она все еще учащенно дышит.

— Милый, — говорит она ему. — Я тебя тоже ужасно люблю! Я хочу тебя… Повтори, что ты мне сказал!

— Я люблю тебя.

— Милый мой, я — старая развратная женщина. Забудь обо мне. Ты… такой хороший. Не надо.

— Я люблю тебя.

— Это невозможно! — кричит Сладкая Эни, бросает трубку и идет в свою комнату, где ждет бородатый.

— Бедный мальчик, — говорит она бородатому, обнимая его.

Любви нет. В институтском общежитии сидело двадцать человек в комнате одной девицы, справляя ее день рождения. Андрей Левин был пьян и сидел рядом с дагестанкой. Они говорили о наркотиках.

— Ты пробовал героин в таблетках? — спрашивала дагестанка. — Нет. — Дикий кайф. Потом разговор перешел на проблему нужности обрезания у мужчин. — Говорят, что это лучше, — сказала дагестанка. — Не знаю. Они стали танцевать. — Ты прямо родной человек, — сказал Андрей Левин дагестанке, почувствовав родство душ. — А ты только заметил. Они вышли в коридор. Поцелуи, потом рука ищет ее грудь, потом лезет под юбку. Все, как всегда. — Пошли в мою комнату, — говорит дагестанка. Но вино взрывает кровь Андрея. Он отступает на шаг и вдруг говорит патетическим голосом: — Я не могу! Дорогая моя… Я люблю Сладкую Энн! — Потом заходит в комнату, залпом выпивает шампанское и задумывается. Потом он засыпает в кровати у какой-то длинной очкастой девушки, которая раздевает его, раздевается сама, ложится рядом и говорит, что хочет с ним жить. Он смеется, потом трахает ее. У не е тяжелое дыхание; изо рта пахнет перегаром и табаком. Он отворачивает нос, потом начинает получать удовольствие и даже готов как будто слизывать с нее пот; почему-то она очень потная. Потом ему стыдно, он спит. Посреди ночи он просыпается, подходит к окн у. Ему плохо, он блюет вниз. Потом ему лучше. Он смотрит на тьму.

— О, моя Сладкая Энн!

Утром он просит высокую девушку отвернуться и долго ищет свои трусы. Потом едет домой спать.

Он сидит в гостях у Мити, Митя болеет гриппом. В комнате запах масляных красок и больницы. Митя пьет антибиотики.

— Я люблю ее, — говорит Андрей Левин. — Она гениальна. Она как Секси Сэди у Битлз.

— Выкинь ее из головы, — говорит Митя. — Телок полно, а любить всякик шмар совершенно не нужно.

— Ты ничего не понимаешь! Она просто не знает меня! Я — такой же, как и она! Если бы я был бабой, я бы жил точно так же!

Митя устал слушать все это.

— Послушай, Левин. Позвони ей, пригласи ее в гости и все. Зачем нужны все эти толстовские проблемы? Ведь она трахается чуть ли не со всеми. А ты ее любишь!

— Да.

— Ну и дурак.

— Может быть. Да, я — дурак. Но я люблю ее!

День рождения у девушки Светы. Два человека сидят на корточках, медитируют. Один говорит:

— Пистолет!

Другой говорит:

— Коммунизм!

Девушка Света спит в другой комнате. Сладкая Энн пьет коньяк, подходит к Андрею Левину. Она приглашает его на танец. В это время на кухне пять человек сидят на табуретах и ждут, пока шестой забьет два косяка с травой. Их лица серьезны, они ждут свое удовольствия. Андрей Левин хочет поцеловать Сладкую Энн, но она не дается ему.

Она ускользает, точно рыба из объятий щучьей пасти; она отклоняется от безгрешного прикосновения любящих губ, которые жаждут почувствовать ее помаду; она улыбается во тьме, обхватив плечи партнера своими маленькими руками; играет вальс, и шампанское зорчато сверкает в бокалах в свете настольной лампы, на которую набросили одеяло, чтобы был интим.

Андрей Левин, точно лучший мужчина мира, склоняется над губами Сладкой Энн, она плачет и он целует ее в щеку. Они начинают игру снова.

На кухне курят анашу. Один бородатый студент, набрав в легкие как можно больше воздуха, в один присест выкуривает полпапиросины. Все недовольны и с уважением смотрят на него. Андрей Левин заходит на кухню.

— Что это? — спрашивает он.

Все криво улыбаются, потом кто-то передает ему косяк. Андрей делает три затяжки. Потом идет в комнату, садится в кресло, закрывает глаза. Он забывает свое имя, свою мать. Он путает эту комнату с другими комнатами, которые он видел в своей жизни. Играе т Эмерсон. Андрею представляется, что он — царь Вселенной. Вселенная представляет собой черный небосвод, как в Планетарии, на котором строгими прямыми рядами располагаются пятиконечные звезды. Андрею страшно. Он открывает глаза, чувствует себя плохо. Идет к Сладкой Энн. Говорит:

— Сладкая Энн, я хочу тебя.

Она отмахивается от него. Он опять садится в кресло, засыпает и наблюдает какие-то кошмары. Потом наступает утро, все спят вповалку, Сладкая Энн сидит на полу по-турецки и, зевая, читает трактат Витгенштейна. Встает Света и начинает искать сигареты.

Проснувшись у себя дома, Андрей чувствует страх, печаль и грусть. Он лежит в кровати, он устал и не может больше наслаждаться каждой секундой этой прекрасной жизни, которая цветными сумерками любовных надежд тлеет в сверкающих женских зрачках, когда о ни смотрят тебе в лицо, вызывая твою сущность к жизни, словно некий медиум, приглашающий для беседы мертвеца, которому в принципе наплевать на проблемы живых. Андрей Левин встает, ставит Битлз. Потом ложится и наслаждается своей несчастной любовью. Звонит телефон. Он поднимает трубку. Ему звонит Сладкая Энн.

— Любимый, куда ты делся? Пошли на выставку художников.

Он обрадовался и отказался.

— Ты — молодец. Только так можно завоевать женщину! Тебе привет от Гены! Ладно, пока, до встречи. Не грусти, все будет хорошо.

Он выключает Битлз и ставит Роллинг Стоунз.

Иногда Андрей Левин рефлектирует. Он говорит:

— Да люблю ли я ее вообще?! Как можно любить эту нецензурную, грязную, развратную, вечно пьяную или торчащую телку? Тьфу! Впрочем, прелесть этой женщины в том, что она — падший ангел. Я должен спасти ее. Я хочу погладить ее по голове. Я хочу только нцевать с ней. Я хочу разговаривать с ней о сексе, сидя за столом во фраке. Любовный объект — это фетиш. Какая разница, кого любить?! Мне нравится ее походка. Мне нравится ее сумка. Мне нравятся ее черные колготки! Нет — я люблю ее черные колготки!

Он спешно набирает знакомый номер.

— Энн! Подари мне свои черные колготки! Я люблю их!

Сладкая Энн на другом конце провода смутилась.

— Да что ты говоришь… Не надо. Впрочем, ты — молодец. Ты — без комплексов.

— Что ты делаешь?

— Я захавала пачку кодтерпина и читаю книжку Берроуза.

— Ну и как?

— Хорошая книжка.

— Приходи в гости.

— Я не могу. Моя мама заболела. Я пою ей песенки под гитару.

— Ну ладно. Но если надумаешь — отдай мне свои колготки.

Он смеялся еще минут пятнадцать после окончания беседы. Потом лег спать.

День рождения у девушки Кати. Играет диско, все пьют «Салют». Поздно ночью пьют чай. Какой-то Сергей принимает душ. Девушка Наташа пришла со своим двухметровым любовником. Катя говорит:

— Андрей, сыграй нам песенку Битлз!

Андрей берет гитару и поет сентиментальную песню, в которой любовь стала простым природным занятием современного времени, и стала больше, чем любовью, стала преданностью.

Все наслаждаются. Сладкая Энн смотрит на Андрея. Он ей нравится. Тут вбегает испуганная Наташа. Ее двухметровый друг перерезал вену на руке и лежит в другой комнате, полусонный. Он оставил записку: "Я хотел от тебя детей иметь, а ты…"

Ему бинтуют руку, он пьет водку, успокаивается. Андрей поет веселую песню про то, как кончается любовь. Потом поет песню ревности.

— Ты отличный парень! — говорит Сладкая Энн. Он улыбается и поет ей маленькую песню, единственный смысл которой можно уложить в одно любовное признание.

— Да, черт возьми! — говорит Сладкая Энн и идет спать, напившись «Салюта». Андрей в одиночестве сидит на кухне всю ночь.

Андрей Левин лежал у себя дома и читал Бердяева. Потом он отложил Бердяева на стол, задумался. Кажется, снова начиналась зима.

"Мулька" по рецепту Семена Свиблова. 2 пузырька трехпроцентного раствора эфедрина, 200 граммов воды, столовая ложка уксуса, 1 пузырек марганцовки. Подогреть воду, влить эфедрин. Одновременно залить уксус и высыпать марганцовку. Смотреть на реакцию. Ка к только выпадет осадок, образуются зелено-бурые пятна ("болото"), профильтровать. Получается стакан прозрачной жидкости. Выпить. Кайф!

Он лежит на своей красной кушетке и тушит четвертую сигарету в пепельнице. Сладкая Энн предала его. Он помнит, как это было. Он был в армии, она приехала к нему, привезла ему еды и сигарет. Было лето, они забрались на крышу какого-то дома и там трахал ись, хотя люди смотрели из окон.