Жеральдин Бегбедер - Спонсоры. Нет проблем, или Небольшие трансбалканские хроники из страны спонсоров

У Дарко и Виктора здесь встреча с какими-то приятелями.

Мы вываливаемся из машины, слегка оглушенные, и через стеклянную дверь проникаем в кафе «Диковина». Внутри накурено, обстановка как бы модная. Один-единственный прямоугольный зал. Бар в глубине, несколько столиков с банкетками по обе стороны, на подвешенных к потолку и прикрепленных к стенам экранах — клипы умеренного похабства. По преимуществу — «Пинк-ТВ».[4]

Средний возраст посетителей — двадцать пять лет. Все — фанатики видеоигр и прочего виртуального мира. За столиком, уставленным бутылками — в основном ракии (кроме них, виднеются еще несколько баночек «Red Bull»), — компания молодых людей. Едва завидев Francuzi с их бледными физиономиями, они начинают помирать со смеху. Подходим и садимся к ним за столик. Неша, еще один тип с бритым черепом, старший в компании, долго, с какой-то торжественной серьезностью смотрит нам прямо с глаза — типично славянские штучки, бессознательный, почти животный способ исследовать потемки наших душ. Надо же понять, что у них там, у этих Francuzi. Похоже, вождь племени удовлетворен тем, что увидел. Он звучно хохочет и, не сводя глаз с Алена, одаряет его дружеским шлепком, словно говоря: «А ты ведь из наших, парень!» Потом спрашивает, как нам Дарко в роли водителя. Только псих может сесть в машину, когда за рулем такой идиот, говорит он, напирая на конечное «т», но признает в конце концов, что мы молодцы, не сдрейфили, и заказывает без лишних слов еще порцию сливовицы.

Пора бы мне уже рассказать вам, что с Виктором мы познакомились в августе 2001 года в ТКП (Товарищество Капиталистического Производства). На киностудии, принадлежащей Большому Боссу — энергичному сорокалетнему человеку, приземистому, с пронизывающим взглядом голубых глаз, бывшему члену ультранационалистической партии (Югославские ультралевые), ставшему в силу обстоятельств сторонником Милошевича, теперь, естественно, тоже бывшим. Во время войны именно компьютерный гений Виктор придумал зеленую лазерную мигающую надпись «НАТО — агрессор», а идея добавить к ней звуковым фоном саундтрек из «Звездных войн» пришла в голову Большому Боссу в один из вечеров, когда особенно сильно бомбили. Тогда ТКП везло во всем, и Большой Босс обзавелся немалым количеством марок и долларов. Мало того, гениальная идея помогла ему довольно быстро стать личным советником Милошевича по связям с общественностью, а это, в свою очередь, позволило ему приобрести несколько десятков тысяч квартир по две тысячи марок каждая, а кроме того, вот эта вот самая киностудия была именно тогда оснащена последними моделями компьютеров APPLE XXL, лазерных сканеров и ксероксов, даже кофейным автоматом со стаканчиками, ну и еще всяким разным. За образец взяли интерьеры из американских детективных сериалов.

Всему хорошему приходит конец, закончилась и война. Милошевича отправили в Гаагу, в тюрьму Международного уголовного трибунала, у ТКП появились серьезные трудности, кое-кто сел на скамью подсудимых. Большой Босс, почуяв, откуда ветер дует, быстро сориентировался и переметнулся в другой лагерь. Вот только, надо думать, недостаточно быстро, потому что никто отныне не желал с ним сотрудничать. Все, кто раньше лизал ему задницу, больше знать не хотели этого типа: внезапно Большой Босс показался им подозрительным и не внушающим доверия. За его спиной перешептывались, о нем распускали грязные слухи, его пытались сломить, выбить из седла. Все завистники, все бывшие коммуняки превратились нынче в либералов и демократов — и чего он только не наслушался! Нелепость на нелепости, что ни слово — чушь собачья, впрочем шли бы они все подальше со своей политикой, на политику ему плевать! С высокой колокольни! Если разобраться, Большой Босс просто неудачливый карьерист, но повезло еще, как он сам говорит, что у него сработал инстинкт и он хотя бы часть своего состояния перевел на Кипр.

С тех пор он пытается искупить свою вину хорошим поведением. Конечно, на это потребуется время, но все получится. Он и не такого навидался, и кожа у него толстая.

Крысы сбежали с тонущего корабля, теперь в ТКП остались только верный Виктор, Неша и несколько случайных людей, называющих себя друзьями Большого Босса, но если и связанных с ним дружбой, то весьма недолговечной. Виктор с Нешей ничего уже не ждали от будущего, потому они укрылись в виртуальном мире видеоигр и Интернета, не оставив себе другого окна во внешний мир.

Что же до Дарко — он не из их компании. Он крутит роман с Иваной, секретаршей Большого Босса, красивой девятнадцатилетней брюнеткой с ногами от ушей, которая кружит головы всем потенциальным клиентам ТКП и благодаря своим прибыльным ножкам уже сколотила — желающих хватало — неплохой запасец средств. Только в глазах Неши и Виктора главное отнюдь не романы Дарко, а то, что он регулярно работает на спонсоров: именно эта его работа укрепляла в них взаимное преклонение, молчаливое, достаточно сдержанное и меньше всего с их стороны относившееся к нему самому…

Насколько мы поняли, что касается спонсоров, — служит им Дарко весьма своеобразно: в нужное время он занимает место на скамье подсудимых и садится в тюрьму вместо кого-то из них. Работенка непыльная и с возможностью роста. Когда-нибудь Дарко и сам сможет стать спонсором. «Мустанг кобра» знак благодарности, он получит еще много других подарков, если будет и дальше хорошо на них работать…

С тех пор как закончились натовские бомбардировки, Белград вступил в период под названием Tranzicija — и, ей-богу, хуже бардака, чем этот самый Переходный Период, не придумаешь: большая месса, к которой собрались все кому можно и кому нельзя.

Спонсоры, хорошо нажившиеся на войне, стали нуворишами, их с каждым днем все больше, и они процветают в полной безнаказанности. На любом перекрестке можно встретить их черные лимузины с тонированными стеклами, увидеть их за рулем сверкающего «понтиака», «корвета» или «шевроле», самым крутым такие привозят из Лос-Анджелеса, а тем, кто на подступах к самой крутой крутости, — «хонды» или «кавазаки». Спонсоры — везде, они просочились даже на самые верхние этажи власти.

На Дединье[5] растут как грибы кричаще роскошные виллы в неоклассическом стиле, украшенные позолоченными статуями. Крайне важная деталь: от бронированных дверей с резными створками к тротуару тянется красная ковровая дорожка. И если посмотреть на все это пристально, неминуем вывод: именно спонсоры — звезды нынешнего Переходного Периода.

А ракия уже ударила мне в голову, и мной овладевает ощущение, что Дарко не доживет до старости, что вся Сербия быстрым ходом движется к катастрофе и что, как бы там ни было, если Белград стал Нью-Йорком образца 1997 года,[6] логовом гангстеров, паскудных политиканов, сутенеров и шлюх с силиконовыми грудями, тут уже ничего не поделаешь.

К двум часам ночи народ из «Диковины» начал помаленьку расходиться. Замечаю, что пол здесь выложен керамической плиткой, и это очень практично: легко вымести окурки. На самом деле диковинного в этом кафе — только название. А так обычная забегаловка, претендующая на стиль high-tech, но явно не дотягивающая до уровня. Мебель, возможно, и итальянского дизайна, но самая дешевая, свет чересчур яркий. Но все-таки есть, есть тут что-то такое, что трудно определить словами, что-то дико трогательное.

Видеоэкраны гаснут, а еще часом позже официант дает нам понять, что пора бы все-таки всерьез подумать о том, чтобы сдвинуться с места. В кафе никого не осталось, если бы ушли и мы, можно было бы закрывать, и нет никакого смысла раздражать этого парня: у него под черной майкой с черепом играют такие мускулы, что ясно — среди нас ему соперников нет и быть не может. Дарко достает из кармана банковские билеты и платит за всю компанию, выкладывая за раз — чисто славянская манера! — эквивалент месячной зарплаты, с нескрываемым удовольствием от того, что у двух других нет таких бабок. И конечно, речи быть не может, чтобы Francuzi сами за себя платили — это он всех пригласил, да-да-да, для него это дело чести, и даже не думайте о складчине, а то ведь он разозлится! Ну и еще вот что: мы же друзья Виктора, значит, теперь и его друзья — правда, Francuzi? Да, конечно, друзья, только нам сейчас уже очень хочется домой. Ракия нанесла нам удар под дых, мы почти уверены, что дикая головная боль обеспечена.

Дарко предлагает нас отвезти, но мы ни за какие коврижки больше не сядем в его машину для смертников. Тут у нас с Аленом полное согласие, и мы в один голос отвечаем, что хочется пройтись пешком. Свежий воздух нам определенно поможет, и потом, разве это разумно — настолько бухими грузиться в автомобиль?

Дарко отвечает: «Ну, как хотите…» — а насмешливый оскал на его лице выдает совсем другие мысли: «Ну и слабаки вы, Francuzi, да не спорьте — бесполезно, только что сами дали себя на этом поймать!» И тут, не знаю почему, меня заносит, я начинаю оправдываться и увязаю еще больше. Некоторое время мы, стоя на тротуаре перед «Диковиной», выясняем отношения, остальные пока курят травку вместе с мускулистым официантом, который вышел за ними, и тут вдруг Дарко осеняет новая идея, ему, видите ли, хочется выпить где-нибудь еще по стаканчику — надо же укрепить нашу зародившуюся дружбу: