Артур Хейли - Посадочная полоса 08

— Вы просто волшебник! — сказал Байард.

— Нет. Дело в том, что я боюсь еще больше, чем он. Черт, если бы вас не было с нами, доктор… — Он выразительно дернул плечами. — Как, по-вашему, обстоят дела сейчас? — продолжал он более тихим голосом.

— Я не знаю, — ответил Байард. На лице его еще больше стало заметно, до чего он измотан. — У них там что-то не получилось. Но это и не удивительно. Мне кажется, у Спенсера слишком большая нервная нагрузка. Ведь на нем лежит основная ответственность.

— Сколько это еще все продлится?

— Не имею представления. Я потерял всякое ощущение времени. Но, если мы не сбились с курса, то осталось не так много. Впрочем, для меня это тянется бесконечно.

Пейдодна спросил доктора как можно более безразлично:

— А как вы полагаете, доктор, у нас есть какие-нибудь шансы?

Байард отмахнулся с усталым выражением.

— Почему вы спрашиваете меня об этом? Шанс есть всегда. Но вести самолет в воздухе и посадить его в целости и сохранности — два совершенно разных дела при тех обстоятельствах, в которых мы оказались. Я думаю, что это должно быть ясно абсолютно всем.

Он присел на корточки возле миссис Чилдер, нашел под одеялом ее руку, чтобы проверить пульс, и внимательно посмотрел на ее сведенное страданием лицо. Дышала она часто и неглубоко. Ее муж спросил Байарда хрипло:

— Доктор, неужели мы ничего не можем для нее сделать?

Байард приподнял веки женщины и затем медленно проговорил:

— Я вам должен сказать правду, мистер Чилдер. Вы разумный человек, и я не буду ничего от вас скрывать. Самолет летит с предельной скоростью. Но даже при самом скорейшем прибытии жизнь вашей жены останется на волоске. Будет лучше, если вы к этому себя подготовите.

Чилдер нашел в себе силы, чтобы ответить:

— Я вовсе не хотел заставить вас оправдываться. Что бы ни было, я вам благодарен, доктор.

— Ну, конечно, — вмешался ланкаширец. — И мы все тоже. Никто не смог бы сделать больше, чем вы. Правда, вы молодчина, доктор.

Байард вяло улыбнулся, положив руку на лоб больной.

— Ваши добрые слова не изменят положения вещей, — проговорил он сурово. — Вы сильный человек, мистер Чилдер, и я испытываю к вам большое уважение. Но не позволяйте себе обманываться.

В этот момент в диспетчерской Ванкувера Гарри Бёрдек восполнял нехватку воды в своем организме очередным стаканчиком кофе. У Трелливена, кроме микрофона, который он держал в руке, теперь был еще головной радиотелефон, куда он говорил:

— Радиолокаторная? У вас есть какие-нибудь новости?

В другом конце здания диспетчер обзорного радиолокатора, сидя перед большим экраном вместе со своим помощником, отвечал обычным спокойным тоном:

— Пока еще нет.

— Ничего не понимаю, — обратился Трелливен к диспетчеру. — Они уже должны были войти в зону.

Тут вмешался Бёрдек:

— Не забудьте, они же потеряли скорость во время последней пробы.

— Да, верно, — согласился Трелливен.

В радиотелефон он продолжил:

— Радиолокаторная, дайте мне немедленно знать, как только что-нибудь получите. — И обратившись к руководителю полетов: —Я не решусь, не зная, где он, направить его на посадку при такой облачности. Попросите ВВС еще об одной радиолокационной проводке… Хорошо, мистер Гримзелл?

Затем он кивнул радисту:

— Дайте мне выход в эфир. Алло, 714-й. Теперь, Джордж, слушайте меня внимательно. Мы еще раз все повторим. Но прежде, чем начнем, я хочу объяснить вам некоторые вещи, которые вы могли забыть, или же просто они имеют отношение только к большим самолетам. Вы слышите меня?

— Можете продолжать, Ванкувер. Мы внимательно слушаем вас.

— Хорошо, 714-й. Перед тем как идти на посадку, надо кое-что проверить и отрегулировать. Это необходимо проделать в дополнение к тому, чем мы уже с вами занимались. Позже я вам скажу, когда и как вы это будете делать. Сейчас я просто все перечислю. Прежде всего вы должны включить гидросистему. Затем проверьте: давление в тормозах должно быть около 1000 фунтов на квадратный дюйм. Может быть, вы что-нибудь помните из этого по вашим полетам на истребителях, но повторение не повредит. Дальше, когда шасси будут выпущены, вы включите топливные насосы и удостоверитесь, достаточно ли давление топлива. Подготовьте систему флюгирования винтов. Все поняли? Мы будем проделывать все это постепенно, когда вы пойдете на посадку, так что Джанет сможет вам помочь. Теперь я расскажу вам, где какой регулятор находится. Начинаем…

Джанет и Спенсер нашли каждый из регуляторов, как им было указано.

— Скажи ему, Джанет, что теперь мы их знаем назубок.

— Алло, Ванкувер. С этим теперь все в порядке.

— Хорошо, 714-й. Вы имеете в виду расположение приборов, верно, Джанет? Значит, вам все ясно?

Спенсер решительно взялся за дело, следуя указаниям Трелливена с предельной точностью. Джанет неотрывно следила за скоростью, выпускала закрылки и шасси. Они опять ощутили резкий толчок, когда самолет внезапно стал терять скорость.

На востоке появились первые проблески рассвета.

В диспетчерской Трелливен воспользовался паузой, чтобы выпить немного остывшего кофе. Он взял предложенную Бёрдеком сигарету и, затянувшись, с шумным выдохом выпустил дым.

Было видно, что он очень устал.

— Как, по-вашему, обстоят дела? — допытывался Бёрдек.

— Все идет, как и должно идти, — ответил Трелливен. — Но времени у нас в обрез. Нужно было бы раз десять потренироваться с одними этими закрылками и шасси. Если повезет, мы сможем повторить раза три прежде, чем он окажется над нашими головами. Конечно, в том случае, если они не сбились с курса.

— Вы ведь хотели с ним попробовать заходы на посадку, — вставил руководитель полетов.

— Да, это просто необходимо. Если мы не проделаем это раза три, я ничем не поручусь, что все обойдется благополучно. Нужно проверить, как он с этим может справиться. Иначе…

Трелливен приостановился. Бёрдек кинул сигарету на пол и наступил на нее.

— Что иначе? — быстро переспросил он.

Трелливена будто прорвало:

— Надо прямо смотреть в лицо фактам. Этот человек наверху напуган до смерти. И не без основания. А если у него сдадут нервы, то для них лучше всего упасть в море.

— А удар о воду!.. — воскликнул Бёрдек. — И потом там ведь больные. А самолет?.. Нет, это равносильно полной катастрофе.

— Это наименьшее зло, — отрезал Трелливен ледяным тоном, глядя прямо в глаза пыхтевшему от волнения агенту авиакомпании. — Если наш приятель разнесет самолет на куски на летном поле, то вам все равно придется распрощаться со своей машиной. К тому же, если он разобьется здесь, в аэропорту, то неизбежен пожар, и тогда вряд ли нам удастся спасти хоть кого-нибудь. Он может даже повредить и наземные сооружения. А если он сядет в море, то, конечно, с самолетом можете распрощаться, но зато у нас будут хоть какие-то шансы спасти пассажиров.

— Свяжитесь с военно-морским управлением, — приказал руководитель полетов своему помощнику. — И с ВВС тоже. Спасательный десант уже предупрежден. Пусть они выходят в море и ждут распоряжений по радио.

— Конечно, не хотелось бы, чтобы этим кончилось, — сказал Трелливен, поворачиваясь к карте. — Но, может быть, нам удастся их вытащить до того, как самолет уйдет под воду.

Затем он произнес в радиотелефон:

— Радарная, у вас есть что-нибудь?

— Пока ничего, — раздался спокойный, безучастный ответ. — Хотя подождите! Кажется, что-то появляется. Да, капитан! Я его вижу. Он отклонился на 10 миль к югу от курса. Задайте ему курс 265.

— Прекрасно, — сказал Трелливен.

Он кивнул, чтобы ему дали выход в эфир. В это время к нему обратился оператор связи:

— Из ВВС сообщили, что самолет уже виден. Расчетное время прибытия через 38 минут.

— Хорошо, — ответил Трелливен и, взяв микрофон, начал говорить: — Алло, 714-й. Вы уже убрали закрылки и шасси?

— Да, Ванкувер, — откликнулся голос Джанет.

— У вас были на этот раз осложнения? Самолет идет в горизонтальном полете?

— Все в порядке, Ванкувер. Правда, пилот добавляет: пока.

И все услышали нервный смешок девушки.

— Вот и прекрасно, 714-й. Мы вас уже нашли локатором. Вы сбились с курса на 10 миль к югу. Теперь нужно осторожно взять вправо, отрегулируйте при этом работу двигателей, чтобы не потерять скорость. Нужно лечь на курс 265. Повторяю — 265. Понятно?

— Ясно, Ванкувер.

— Я начинаю приводить все в готовность, — сказал руководитель полетов и позвал своего помощника — Предупреди на башне. Пусть они поднимут пожарных. — Затем, обратившись к оператору наземной связи, попросил: — Соедините меня с городской полицией.

— А меня потом с Говардом в пресс-центре, — добавил Бёрдек. Трелливену он пояснил: — Мы лучше сами им скажем, что самолет может упасть в воду, прежде чем они начнут придумывать какие-нибудь концовки. Боже! Нет, нельзя! — Он вдруг что-то сообразил. — Если мы допустим возможность падения в воду, это будет значить, что мы сбрасываем со счета больных пассажиров. Нет, мне лучше покончить с собой!