Александра Стрельникова - Когда сбывается несбывшееся… (сборник)

Он перевел Майклу то, что она сказала.

— О! — сказал тот. — Вы очень наблюдательны. Так знайте, я очень много раз был первым… и часто слышал, как другие дышат мне в затылок… Это так приятно быть первым, быть победителем. Но я знал, что однажды мне придется сойти с дистанции… В смысле — с беговой дорожки. Но — не с дистанции жизни, — при этих словах Майкл самодовольно улыбнулся. Так, как только может улыбнуться успешный, состоявшийся и уверенный в себе мужчина.

После паузы он продолжил: «Я много раз был первым. Но победителей не все любят»…

— Вы говорите об интересных вещах, — перебила одновременно Майкла и Владимира Ирина, — но… меня ждут подруги, — оправдывалась она, при этом, скосив глаза на вход, откуда в любой момент могла появиться захмелевшие ребята.

Но их пока что не было.

Майкл с тревогой посмотрел в ту сторону, куда смотрела девушка.

— Да, я уже сказал, что победителей не любят, — продолжил Майкл в переводе Владимира. — Но я — мужчина, который живет в свободной стране. И у меня есть свобода выбора… Я могу взяться за любое дело и снова быть в нем первым…

— Я очень рада за вас и ваши возможности, — немного иронично сказала Ирина.

Когда Владимир перевел ему эти слова, Майкл как-то отчаянно замахал руками.

— Нет, нет. Я совсем не это хотел сказать. Дело не во мне. Дело в вас… Я когда увидел вас, то вспомнил себя бегуном… Понимаете? Я вижу вас со стороны, вижу, как несет вас эта волна, о которой мы говорили… И сегодня вам даже не надо прилагать к этому никаких усилий. Вы и так первая, вы — победительница…

Ироничная улыбка постепенно сошла с лица Ирины, и было видно, что она пытается понять, что хочет сказать ей американец.

— Я просто хочу вас предостеречь. Быть на гребне волны — это прекрасно. Но так будет, увы, не всегда. К тому же, победителей не любят. Вы должны это знать. Вы — такая обаятельная, хрупкая… Может быть, я скажу неприятные вещи, но я хочу, чтобы вы их знали… как бы заранее. Вы сейчас еще не задумываетесь об этом… К тому же, в вашей стране совсем нет такого понятия, как… культ красоты. Вас будут очень не любить женщины, и будут очень любить мужчины… — Майкл сделал паузу, подбирая нужные слова.

— Короче, — сказал Владимир, — Майкл хочет сказать, что мужчины вас будут не только любить, но и относиться… «как бы чего поиметь», говоря по-русски… Особенно, если это будет связано с карьерным ростом или, если ваш начальник будет мужчиной.

— Бедная я, бедная, — обхватила голову руками Ирина и засмеялась. — Застращали вы меня совсем. — И добавила, — но я надеюсь, что у меня будет достойный защитник в дальнейшей жизни…

— Вы даже не понимаете, насколько это необходимо именно вам… Вам…нельзя без защиты. Никак нельзя. Тот высокий парень в голубой рубашке и есть… предполагаемый защитник? — наседал Майкл, подразумевая именно Евгения.

Ирина чуть кокетливо улыбнулась.

— А вот на этот вопрос отвечать совсем не обязательно.

— Мне кажется, что он вас очень ревнует, — продолжал переводить Владимир.

Ирина рассмеялась.

— А у нас говорят: ревнует — значит, любит… А вообще, мне кажется, я с вами засиделась. Еще раз спасибо за поздравление.

Ирина резко встала из-за стола. Ей стало казаться, что этот разговор не закончится никогда.

Она, наконец, направилась к девчонкам и не могла видеть, как Майкл судорожно полез за визиткой и порывался встать из-за стола, и как, сильно, схватив его за руку, не пускал друга Владимир…

— Ирка, ты так долго, — сказала Наташка.

— А я думала, что ты нас хотя бы познакомишь, — съязвила явно заскучавшая Светка.

— Ну, о чем вы говорили так долго? — допытывалась Наташка.

Ирина вздохнула, подперла рукой щеку, собираясь с мыслями. Легкая тень грусти пробежала по ее лицу. Но она попыталась пошутить.

— Я понимаю, это может показаться странным. Но говорили мы о… забеге. На короткие и длинные дистанции.

И видя, как в недоумении округлились глаза у Светки и Наташки, добавила: «А еще этот американец пытался приоткрыть мне завесу моего будущего»…

— Он что — астролог, экстрасенс, гадалка? — жутко оживилась Светка, — я тоже хочу…

— А где наши мальчики? Пора бы им уже быть, — старалась перевести разговор в другое русло Ирина.

А вскоре появились и они — протрезвевшие, посвежевшие. Видно прогулка пошла им на пользу.

— Так, а откуда шампанское? — спросил Боря, увидев нераскупоренную бутылку.

Тут же рядом лежала и записка, которую Борис прочел раньше остальных.

— Зачем вы, мальчики, красивых любите? Непостоянная у них любовь, — сказал он, положив руку на Светкино плечо.

— Вообще-то, хочется уже куда-то на природу, — сказала Наташа, — мы тут засиделись.

— Отлично, — сказал Евгений, делая знак официанту, — подождите нас во дворе.

Потяжелевшие от сытного застолья девчонки двинулись к выходу.

— А теперь… еще один маленький счет, — обратился Евгений к друзьям, когда официант отошел от их стола. — Подождите, я сейчас…

Он направился к столику, за которым сидели Майкл и Владимир.

Вячеслав и Борис замерли, но на всякий случай сразу сжали кулаки, готовые к развитию событий по типично русскому сценарию.

Евгений приблизился к двум незнакомцам. На лице его играла холодная и вежливая улыбка. И сам он был — воплощение галантности и воспитанности. Он даже слегка поклонился, здороваясь с ними и начал что-то говорить абсолютно свободно по-английски…

Было видно, как Майкл слегка побледнел, затем кивнул и натянуто улыбнулся.

Разговор очень быстро закончился и, прощаясь, Евгений бросил на стол, за которым сидели зрелые мужчины, червонец все с той же улыбкой… И пошел от них уверенной походкой. Походкой победителя…

— Может, переведешь на русский, что ты ему сказал? — допытывался Борис.

— Я сказал, что у него, как и у меня — очень хороший вкус, — выравнивая дыхание и пытаясь быть все таким же невозмутимым, выдавил из себя Евгений. — И что мне, как эстету, приятно встретить такого же эстета, способного оценить женскую красоту… И еще я напомнил ему известную пословицу: «Если моя девушка не нравится никому, то зачем она мне нужна».

— Я бы так не смог …никогда, — сказал Борис. — Ты просто вырос в моих глазах, приятель.

— И я не смог бы. Я всегда считал, что в таком деликатном вопросе самое милое дело — дать в морду, — хмыкнул Славик.

На скамейке в небольшом дворике Дома журналистов сидели девчонки.

— Ну, какие теперь у нас планы? — весело и беззаботно поинтересовался у женского трио Евгений.

Ирина очень пристально посмотрела на своего парня, уловив в веселой интонации еще нечто, похожее на волнение, которое хотят скрыть.

— Только не в общагу, мальчики, — взмолилась Светка, — такого контраста я просто не вынесу…

— Можно завалиться ко мне, — сказала Наташка. — Родители на даче…

— Или к Женьке, — сказал Боря. И слегка паясничая, спросил, обращаясь к другу, — родители на даче?

— Или к Борьке… — подыграла Светка.

— Только не ко мне, — взмолился он. — На наши тридцать два квадратных метра родственники из Одессы пожаловали.

— Разбегаться так не хочется, — немного грустно сказала Ирина.

— А никто и не разбегается, — поспешил успокоить ее Евгений. — Кажется, я придумал… Кто хочет покататься по Москве — реке на кораблике, прошу поднять руки.

— Женька, ты — гений, — просто завизжала от восторга Светка, которой явно хотелось «продолжения банкета».

— Хочу поплавать на кораблике! — захлопала в ладоши Ирина, и затем подняла, голосуя, обе руки вверх.

— А главный фотограф нас там пощелкает, — подытожила Наташка, повиснув на руке у Славика.

И вот вся молодежная компания уже на речной пристани неподалеку от гостиницы «Россия».

Желающих покататься на речном трамвайчике в это время было предостаточно. Но «Ракеты» причаливали к берегу довольно часто.

— Покупайте билеты… 20 копеек билет, билет — 20 копеек, — оповещала всех тучная кассирша, вышедшая из душной маленькой будки «Кассы» подышать летним воздухом на набережную Москвы-реки.

Молодежь с шумом ввалились на верхний ярус «Ракеты».

Борис занялся бутылкой шампанского.

— А вы слышали, что Москву на время Олимпиады хотят сделать закрытым городом? — спросил Славик.

— Это как? — недовольно сморщила носик Светка, явно почуяв угрозу каким-то своим планам.

— А так… Для иностранных туристов с валютой — все пути открыты. А вот для своих сограждан — иногородних и прочих приезжих, — тут Славик демонстративно покосился на Светку, — закрыты. Чтобы не портили они своим провинциальным видом международный спортивный праздник, чтобы не шастали по Красной площади и у Мавзолея с баулами, из которых торчат батоны вареной колбасы и сыплется гречка…