Джеймс Боуэн - Кот Боб: во имя любви

Он таскал ее во рту, мотая из стороны в сторону. Иногда он раскручивал ее за хвост и отпускал, так что мышка отлетала на несколько футов. Тогда Боб набрасывался на нее и начинал все сначала. Он любил охотиться на настоящих мышей и, очевидно, имитировал это. Люди всегда останавливались посмотреть, когда он принимался играть с мышкой. Я не раз видел, как прохожие проводили десятки минут, наблюдая за Бобом.

Вскоре и я включился в игру. Поначалу мы с Бобом давали друг другу пять. Я протягивал Бобу руку, а он ударял по ней лапой. Мы просто-напросто повторяли то, что обычно делали дома, однако люди приходили от этого в восторг. Если бы я получал по фунту каждый раз, когда кто-нибудь — особенно женщины — останавливался возле нас и восклицал что-то вроде «О, как мило!» или «Это просто прелесть!», я бы уже давно разбогател.

Наши с Бобом игры стали для меня больше чем просто трюки, на забаву прохожим. Они помогали скоротать время, согреться в холодную погоду, да и просто поднимали настроение. Ну и конечно, они способствовали продаже журналов. Боб и тут мне помог.

Со временем мы разнообразили свой репертуар.

Боб обожал получать маленькие угощения. Например, я держал кошачий крекер в руке на высоте примерно трех футов, а Боб, встав на задние лапы, пытался дотянуться до него. Он обхватывал мое запястье обеими лапами, притягивал к себе, а затем одной лапой пытался вырвать крекер из моих пальцев.

Этот трюк имел успех. Вскоре мы решили его усовершенствовать. Когда Боб цеплялся за мое запястье лапами, он зажимал их крепко, как тиски, так что как-то раз я слегка поднял его над землей, и он повис на высоте нескольких дюймов. Мы стали повторять этот трюк и в дальнейшем. Боб висел на моей руке несколько секунд, после чего либо спрыгивал сам, либо я бережно опускал его обратно. Само собой, я всегда заботился о мягком приземлении Боба, иногда даже подкладывал ему рюкзак.

Чем чаще мы показывали трюки, тем больше людей собиралось вокруг нас. Многие из них были необычайно щедры, и это проявлялось не только в покупке «Big Issue».

C самого начала люди были невероятно добры к нам, давали Бобу крекеры и различные лакомства. Они даже стали дарить ему одежду, чаще всего связанную собственноручно. Теперь у Боба есть целая коллекция шарфов всех цветов, мне даже становится негде их хранить. Иногда меня даже ошеломляло то количество тепла, поддержки и любви, которое мы получали.

Но те, кто не был так добр к нам, тоже бродили неподалеку…

Был обычный пятничный вечер, час пик, и толпы людей сновали рядом со станцией «Энджел». Боб совершенно не обращал внимания на суету вокруг, он лежал на моем рюкзаке, изредка рассеянно помахивая хвостом из стороны в сторону.

Вдруг я заметил женщину, стоящую недалеко от нас. Она пристально смотрела на Боба.

По тому, как она тихо ворчала и неодобрительно покачивала головой, я понял, что мы ей не нравимся. Я и не думал заговаривать с ней, во многом потому, что был слишком занят продажей последних экземпляров журналов перед выходными. Но у женщины, к сожалению, были другие планы.

— Молодой человек, неужели вы не видите, что этот кот недоволен? — спросила она, подойдя к нам.

Женщина эта выглядела как директриса школы: средних лет, с отчетливым английским акцентом, в твидовой юбке и жакете. Вот только она была куда агрессивнее, чем все учителя, которых я знал.

— Я наблюдала за вами какое-то время и не могла не заметить, что ваш кот мотает хвостом, — заявила она, — а это значит, что он раздражен. Вы не имеете права использовать его в своих целях. Вы не способны за ним присмотреть.

Что ж, мы много раз слышали подобные слова, с тех пор как начали появляться на улице вместе. Поэтому я постарался ответить как можно вежливее:

— Он помахивает хвостом, потому что доволен. Если бы он не хотел находиться здесь, мадам, его бы здесь и не было. Это же кот. Они сами выбирают, с кем они хотят быть. Он может уйти, когда ему захочется.

— Так почему же тогда он на поводке? — парировала она, самодовольно глядя мне в глаза.

— Сейчас и когда мы ходим по улице, — начал объяснять я, — он на поводке только лишь потому, что однажды перепугался до смерти, потерявшись. А если ему понадобится пойти по своим делам, я обязательно отпущу его. Так что, если он, как вы говорите, несчастлив, он сразу же убежит, стоит мне снять поводок, вы так не считаете?

Женщина этого и слышать не хотела.

— Нет, нет и нет. Всем известно, что, если кот мотает хвостом, это признак стресса, — еще громче сказала она.

Боб попятился ко мне, чтобы в случае чего прыгнуть мне на руки. Я попытался успокоить даму, рассказав ей больше о нас.

— Мы вместе уже около двух лет. Он бы и двух минут рядом не провел, если бы я помыкал им, — сказал я.

Но что бы я ни говорил, она лишь с досадой качала головой и цокала языком.

— Почему бы нам не остаться каждому при своем мнении? — сказал я в конце концов.

— Пффф, — она махнула на меня рукой, — нет, я не согласна, молодой человек.

К моему огромному облегчению, через некоторое время она оставила нас и смешалась с толпой у метро.

Вскоре ко мне подошли двое покупателей. Их улыбки немного сняли напряжение последних минут. Я протягивал одному из них сдачу, как вдруг услышал звук, который узнал бы из тысячи.

— Мяааау! — взвыл Боб.

Я молниеносно обернулся. Женщина в твидовом костюме не просто вернулась — она держала Боба в руках. Причем делала она это довольно странно: одной рукой держала его под брюхом, другой — за спину. Такое ощущение, что до этого она животных в руках не держала. Примерно так же она бы выглядела, если бы в руках ее был кусок говядины, который она только что купила у мясника.

Боб был в ярости и извивался как мог, лишь бы вырваться на свободу.

— Что это вы делаете? — вскричал я. — Немедленно поставьте его на место, иначе я вызову полицию!

— Он должен быть в безопасности. — Женщина произнесла это со слегка безумным выражением лица.

И она побежала вместе с Бобом в руках! Я был готов бросить стопку журналов и кинуться вслед за ней. Но к счастью, поводок Боба был привязан к моему рюкзаку. Это ненадолго остановило даму. И тут она заметила поводок.

— Только попробуйте, — сказал я, быстро шагая вперед и перекрывая ей дорогу.

Мое движение застигло ее врасплох, и это был шанс для Боба.

— Мяяаааау! — завопил он снова и вырвался наконец из цепких рук дамы. Он не поцарапал ее, но так сильно ударил лапами, что она в ужасе выронила его.

Боб шлепнулся на тротуар и, пригнувшись, зарычал и зашипел, обнажив зубы.

— Видите? Он злится, — сказала она, обратившись к наблюдающей все это толпе.

— Он злится, потому что вы схватили его без его разрешения, — ответил я. — Он только мне разрешает брать его на руки.

— Нет, он злится из-за того, как вы с ним обращаетесь, — не унималась женщина. — Все здесь этому свидетели. Поэтому надо у вас его забрать. Он и не хочет быть с вами.

Прохожие, затаив дыхание, наблюдали за разворачивающейся сценой. Молчание нарушил Боб.

Он окинул даму презрительным взглядом, затем тихонько подошел ко мне и принялся тереться о мою ногу, громко замурлыкав, когда я наклонился, чтобы погладить его.

Затем Боб уселся на тротуар и игриво посмотрел на меня.

«Ну что, продолжим показывать трюки?» — словно спросил он.

Я запустил руку в карман пиджака и достал угощение. Боб мгновенно встал на задние лапы и схватил меня за запястье, а я позволил ему забрать лакомство, что вызвало восторженные вздохи у толпы.

Боб прекрасно знал, как играть на публику. Весь его вид словно говорил: «Я с Джеймсом, и я поистине счастлив быть с ним. Если кто-то так не думает, он ошибается. Конец истории».

Большинство прохожих это поняли. Они повернулись к женщине в твидовом костюме.

— Мы знаем этого парня, он хороший, — сказал молодой человек в деловом костюме.

— Да, оставьте их в покое. Они никому не сделали ничего плохого, и он действительно прекрасно присматривает за своим котом, — добавила некая дама средних лет.

Прохожие согласно зашумели. Никто не встал на сторону дамы в твидовом костюме. Она что-то еще пробубнила, поворчала с минуту, но потом поняла, что потерпела поражение, и снова ретировалась. На этот раз, слава богу, навсегда.

— Все в порядке, Джеймс? — спросил меня один из свидетелей этой сцены, когда я наклонился к Бобу. Тот вовсю мурлыкал, дышал ровно и совсем не пострадал после падения на землю из рук недоброжелательницы.

— Да, все хорошо, спасибо, — пробормотал я, хоть это было и не совсем так.

Я терпеть не мог, когда люди намекали на то, что использую Боба. Это глубоко ранило меня. Боб хотел быть со мной. Он доказывал это раз за разом. К сожалению, это означало, что ему придется проводить время со мной на улицах. Такова была моя жизнь. У меня не было выбора.